Валю бросили в машину и привезли в гестапо. Проходя мимо этого мрачного здания, она всегда холодела от страха. Из подвала доносились вопли и стоны истязуемых, и Валя думала: "Вот так меня когда-нибудь арестуют... Но я ничего им не скажу!.."
  "Ни слова они от меня не добьются!" - твердо решила Валя и теперь, поднимаясь по узкой каменной лестнице в сопровождении молчаливых эсэсовцев. Не признаваясь себе в этом, она очень боялась, что ее будут бить. Ей было дурно от страха. "Я не перенесу пыток", - с ужасом думала она, и тут у нее мелькнуло, что ведь необязательно лезть на рожон и на все вопросы следователя отвечать "нет". Можно сделать вид, будто она ничего не собирается скрывать, наговорить какую угодно чушь, лишь бы избежать истязаний... Эта мысль ее приободрила. И на время избавившись от страха, она подумала о Курте Штирнере. Так, значит, он обманул ее, посмеялся над нею и над ее любовью... Теперь Валя ненавидела его, но где-то в глубине сознания таилась робкая надежда: может, он не виноват?
  Смятенную, испуганную и растерянную, ее ввели в пустой холодный кабинет, и худощавый немец с умным, интеллигентным лицом, в очках, попросив: конвойных солдат выйти, вежливо предложил ей стул.
  Она села, а следователь Лунде, с любопытством взглянув на нее, сказал:
  - Так вот, значит, вы какая, фрейлен Давыдовская. Я представлял вас некрасивой, грубой, таким, знаете ли, комиссаром в юбке. А вы очаровательная женщина. Не понимаю, для чего вам понадобилось заниматься политикой?..
  - Я не занимаюсь политикой,- ответила Давыдовская.
  - Бросьте,- сказал Лунде.- Вы должны понять, что ваша игра проиграна. Кто сказал "а", тот должен сказать и "б", если у него есть хоть капля здравого смысла. Не корчите из себя Жанну Д'Арк, благодаря вам мы арестовали членов подпольного горкома партии. Вы предательница, и ваши товарищи, которые сейчас уже сидят в тюрьме, об этом знают.
  Давыдовская молчала. Схватив за плечи, Лунде вытолкал ее в коридор, нагнул ей голову и приказал надзирателю направить Вале в лицо сильную струю воды из шланга. Она попыталась вырваться, но захлебнулась... Отпустив ее, Лунде спросил:
  - Будете говорить?
  - Я вам скажу все, все,- торопливо ответила Валентина.- Но, честное слово, я не понимаю, в чем вы меня обвиняете.
  Лунде снова хотел сунуть ее голову под шланг, но в коридоре появился полный, улыбающийся человек в черном костюме, подошел к Лунде и что-то зашептал. Следователь скрылся в кабинете. Мужчина взял Валентину за руку и вкрадчиво сказал:
  - Я могу вас избавить от этого хама. Пойдемте со мной.
  Так Валентина познакомилась с переводчиком Мульде Густавом Густавовичем Якобовским. Он был немец, из волжских колонистов, до войны работал старшим преподавателем на кафедре филологии в Днепропетровском университете. Якобовский присут- ствовал при допросах, на его глазах эсэсовцы избивали арестованных, но сам всегда разговаривал ровным, даже ласковым голосом и умел располагать к себе людей.
  Якобовский отвел Валентину в пустую камеру. Она кое-как отжала из мокрого платья воду, привела в порядок волосы и опустилась на нары. Якобовский деликатно отвернулся, давая ей возможность прийти в себя.
  - Вы курите?
  - Да.
  Он угостил ее сигаретой и печально сказал:
  - Я вас понимаю. Я, как вам известно, не следователь, мне в общем-то безразлично, будете вы давать показания или нет. Но, ей-богу, в вашем полол-о-нии всякое сопротивление бессмысленно. Ваши друзья все равно будут справедливо считать вас предательницей. Жизнь сложная, но прекрасная штука, Валя. Расскажите все мне. Я обещаю, что больше вас не вызовут на допрос.
  - Я ничего не знаю,- ответила Валентина.- Произошла ошибка.
  Якобовский с сожалением посмотрел на нее и в вышел из камеры. Лязгнул замок. Давыдовская упала на нары и зарыдала. Она сама вызвалась остаться в тылу у фашистов. Ей нравилась таинственность и секретность ее работы и то, что ей беспрекословно подчинялось множество людей. Но она была, в сущности, трусливой и эгоистичной женщиной, и теперь ей стало страшно, очень страшно. Она отчаянно боялась смерти. Но купить жизнь ценой предательства пока еще не приходило ей в голову. Нужен был лишь небольшой толчок, чтобы Валентина склонилась в ту или другую сторону.. Если бы в камере очутились Вера Хитько или Сташков, если бы они могли похвалить Валю за ее мужественное поведение, она, может быть, не выдала бы никого и, пожалуй, вытерпела бы даже пытки... Но она была одна, и следователь Лунде, потихоньку наблюдая за Валентиной через глазок, составил о ней правильное представление. Ему уже приходилось встречать таких людей, героев до первого испытания, до тех пор, пока им лично ничего не угрожало. Лунде отошел от дверей уверенный, что сумеет сломить Валентину.
  Наступила ночь. Давыдовская забылась, но вдруг проснулась... Кто-то отчетливо назвал ее по имени. Она вскочила и прислушалась. В камере по-прежнему никого не было. Голос доносился из-за стены. Валентина прижалась щекой к холодным камням и услышала:
  - Валя! Мы знаем, что ты здесь. Почему не от- зываешься?
  - Кто это?
  - Те, кого ты выдала! Нам все известно! Не думай, что спасешься... Мы тебя на дне моря разыщем!
  - Я не виновата! - заплакала Давыдовская, но голос из-за стены продолжал ей угрожать. Она не сомкнула глаз...
  Утром эсэсовцы втащили в камеру стол, кровать, два стула. Повесили на окна занавески, накрыли стол скатертью, а кровать застелили чистым бельем, Валентина следила за ними с изумлением... Надзиратель поставил на скатерть тарелку с дымящимся борщом, вынул из кармана бутылку вина...
  - Пожалуйста,- весело сказал он. - Завтрак прибыл.
  Валентина до вечера не притрагивалась к еде, но ее так мучил голод, что она не выдержала и съела все. Потом она подумала, что терять ей, в общем, нечего, почему бы не выпить вина? Вино ее оглушит... Валя осушила добрую часть бутылки и, опьянев, свалилась на кровать... И снова из-за стены послышался неумолимый голос:
  - Предательница! Неплохо тебе живется в тюрьме!
  Валентина зарылась в подушку, но голос, как набат, гремел у нее в ушах...
  Утром ее вызвал следователь, и она, зарыдав, согласилась дать показания...
  Она села в машину рядом с Лунде и назвала первый адрес... Так были арестованы Вера Хитько, Игорь Демьяненко, Фатима Гафурова и Махмед Калинкин, Георгий Шепитько, Дуся Кулакова и другие подпольщики - всего около восьмидесяти человек.