Лёкса вошел в Селище, когда солнце над головой стояло. Греть не грело, как летом, но жить под таким солнцем можно было пока и без свитки. До зимы было не так далеко, но и не близко. На этот раз Лёкса нес тетке Марье отточенные вилы.
   Не то чтобы другом был ему Юзик, а так, когда придет Лёкса в Селище, тогда и обмениваются новостями мальчишки, о своем житье-бытье рассказывают. Сегодня Юзик был каким-то загадочным. Он сидел на лавке и Лёксу в дом не приглашал. Лицо нервное, в глазах тайна. Приход Лёксы, казалось, и радовал его, и нет. Как будто не вовремя пришел Лёкса. Тот видит, что-то мучает хлопца. И Юзик не выдержал:
   - У нас полицай сидит,- доверительно сообщил он, и как будто после этого ему полегчало.
   "Так вот почему он не позвал меня в хату!" - отчужденно подумал Лёкса. И спросил:
   - А что ему надо?
   - Батю уговаривает в полицаи идти. Корову нашу увести хочет. "Если, говорит, пойдешь к нам, оставлю корову, а не пойдешь, заберу".
   - Гритько что ли явился? - спросил Лёкса не совсем уверенно.
   Будто один Гритько уговаривает селян немцам служить и коров уводит. Но почему-то уж так он подумал.
   - Не знаю, как там его...- удивился Юзик.
   - Бородатый такой!..- заволновался Лёкса.
   - Ага. С бородой...- припоминая, ответил Юзик.
   Вышла Марья. Что-то шепнула сыну. Тот кивнул.
   Марья ушла в хату.
   Накурено в хате. Захмелевший Гритько все дымит и дымит цигаркой, один за другим окурки на пол швыряет. А отец Юзика все подливает в его стакан самогонку. И развязался язык у пьяного полицая.
   - Советы для меня, что пе... петля на шее,- бубнил полицай.- Я Советам большой счет могу предъявить. Ты меня понял?
   Гритько так хлопнул хозяина по плечу, что и сам еле удержался на табуретке.
   - Понял, понял. Я сразу тебя понял,- ответил Иван, переглянувшись с Марьей.
   Еще на порог не успел ступить этот бородач, как Марья почувствовала что-то неладное. "Я,- говорит,- за коровой пришел. Командир послал. Молоко раненым партизанам надо". Не растерялась Марья, предложила гостю молока отведать, прежде чем корову уводить. А за молоком и самогонка на столе появилась, закуска всякая. Бородач закурил. И не что-нибудь, а сигареты с фильтром. Фабричные. Где теперь такие возьмешь! Подобрал Юзик один окурок, что бородач в угол хаты швырнул. Глядь - а на нем по-немецки написано. Матери показал. Шепнула Марья что-то сыну. Тот незаметно ушел. А через каких-нибудь десять минут вся деревня знала, что не партизан это, а полицай. Грабить пришел и секреты о партизанах выведывать. На счастье, партизаны неподалеку в засаде были. Сообщили им.
   А Гритько все больше пьянел. Он водил по горнице подозрительным взглядом, и его вытаращенные" кровью налитые глаза страшными были.
   - Ты слушай меня. Иди к нам, Иван. Когда Советы воротятся, вместе ответ держать будем. А пропади оно все пропадом! Один раз живем на свете! Все ляжем под образа да вылупим глаза. А мне рук все равно не отмыть. Не пр...пр...пррредатель я! Нет! - гаркнул вдруг Гритько, стукнув кулаком по столу, да так, что посуда загремела, а надкушенный огурец, подпрыгнув, покатился по столу и плюхнулся на пол.- Я жжжерт-ва ррреволюции... жжертва Советов. Ррраскулачили меня. Понял? Все отняли. Понял? И остался я, в чем стоял. Забрали все, гады. Усадьбу, скот, все! Ты меня понял? - Гритько, опершись руками в стол, привстал, исподлобья глядя на Ивана, он как бы искал у него сочувствия, искал оправдания себе. Потом махнул рукой и сел.- Э-э!.. Что я? Вот знакомый мой, Тупига! Вот это да! Это не то, что я. У Дир... Дирлевангера он служит. А Дирл... евангер абы кого к себе не берет. Убийцы ему нужны! Вот! А я?.. Что я? Я только на самогон меняю все... все, что у вас забираю. Ну, иногда и с этим пошалить можно.- С этими словами полицай вынул из кармана пистолет, повертел его в руках и вновь в карман засунул.- А корову твою я все равно уведу. У-ве-ду! Потому как это моя ко... ик!.. рова. Понял? Партизаны, сукины дети, мою корову отняли? Отняли! А я у тебя отниму. Потому как мои дети без молока остались.
   - Так ты б и отнимал у партизан. Что ты у моих деток отнимаешь? - не выдержал Иван.
   - Цыц! Как ты со мной разговариваешь! Не забывай, кто я такой!... У партизан, говоришь? Экий ты... хитрый! Хи-и-итрый! - И Гритько погрозил пальцем.- Попробуй отними у партизан! Страшновато. У тебя легче. Без по-след-стви-я! Понял?..
   В этот момент в горницу вбежали Юзик и Лёкса. Еще с порога они закричали:
   - Дяденька! Вас там зовут! - и исчезли.
   - Меня зовут?.. Кто? - уставился полицай на хозяина. (Тот пожал плечами.) - Пойду погляжу. Может, мои хлопцы...
   Встал Гритько и, пошатываясь, вышел в сенцы, открыл двери, на порог ступил. Прогремел выстрел. Гритько не слышал его. Партизанская пуля оказалась меткой. Полицай как-то обмяк весь, колени его подогнулись, и он кубарем скатился на подмерзшую, с пожухлой травой землю.