В густых, заболоченных, непроходимых лесах нашли себе приют партизаны. Они копали землянки там, где не мог пройти враг, и время от времени делали вылазки, устраивали засады на дорогах, в деревнях, возле полицейских гарнизонов, не давали врагу спокойно жить и грабить крестьян.
   Партизанских групп в начале войны появилось много. Но грозой немцев на Логойщине считался дядя Вася, который заявил о себе еще в первую военную осень. "Дядя Вася" - это партизанская кличка Воронянского, майора Красной Армии. Собрав вокруг себя таких же, как и он сам, отставших от своих частей солдат и местных крестьян, Воронянский создал активную партизанскую группу. А потом объединил несколько таких групп в один отряд и назвал его "Мститель".
   Немцы, расположившись на Логойщине, как у себя дома, понатыкали повсюду волостей и полицейских участков при них. Партизаны прежде всего стали уничтожать эти осиные гнезда. Один за другим громили они немецкие гарнизоны. Все чаще немцы стали находить трупы своих солдат и полицейских, подбитые машины. На трупах партизаны оставляли листовки: "Немецкие солдаты! Так будет со всеми! Лучше сдавайтесь в плен!" Чья-то невидимая рука расклеивала листовки на стенах домов и на стволах сосен. Все чаще немцы устраивали карательные экспедиции на партизан, пытаясь очистить лес от "бандитов". Трудно приходилось партизанам, и они поняли: не порознь надо бороться, а объединиться в крупные отряды и соединения. Эти отряды уже стали появляться в начале 1942 года, но не было общего командования. Для этого и собрались на совещание партизаны Логойского района на лесной поляне в двух километрах от поселка Вален-тиново, неподалеку от которого располагалась партизанская база.
   Лёкса шел лесной тропой. В чаще, куда не успело еще заглянуть солнце, было влажно от ночной росы. А когда Лёкса сходил с лесной тропки, усыпанной сухой порыжелой иглицей, чтобы поднять крепкий, пузатый боровичок, недавно проклюнувшийся из-под земли, его черные от въедливой пыли и давно не мытые босые ноги, окунаясь в росную траву, блестели, как лакированные. И тогда бодрящая свежесть передавалась от ног всему телу. За спиной парнишки висела торба, а в ней лежал ухват, сделанный кузнецом Яскевичем. По его просьбе и несет Лёкса ухват в Селище к тетке Марье. А за ухват он должен принести от нее плату, но какую, он сам еще не знал. Не один километр протопал Лёкса. Жаворонки вовсю заливались, когда он вышел из лесу в открытое поле и увидел перед собой деревеньку, так же как и Хатынь, утонувшую среди сосен и елей. Безлюдье и тишина в деревне не пугали Лёксу. Это стало привычным в военное время. Лёкса подошел к третьей хате. Он ступил на порог и только взялся за скобу, как вдруг услышал шум моторов. Он доносился из леса, но пока ничего не было видно. И вдруг из леса на полном ходу выскочил немецкий грузовик, за ним второй, третий... Лёкса не стал дожидаться последнего и быстро вскочил в сенцы.
   - Немцы! - крикнул он сидевшей в хате тетке Марье.
   В испуге Марья закрыла двери на крючок.
   Нет, на этот раз не пошел немец по хатам. Значит, не грабить приехал. Сгрудились немцы возле своих машин, беспокойно по сторонам озираются. Но все же Лёкса заметил, что все они внимательно смотрят в сторону поселка Валентиново, который находился за соседним лесом.
   Лёксе ничего не оставалось делать, как только подглядывать в окно сквозь занавеску. Он успел заметить на рукаве пробежавшего мимо немца череп и кости. "Эсэсовцы идут на партизан", - мелькнула страшная догадка.
   
   Совещание подходило к концу, когда начальник разведки отряда "Мститель" прискакал на взмыленном коне и доложил о том, что каратели с минометами на машинах прибыли из Плещениц. Две колонны выгрузились в Валентинове, третья остановилась в Селище. И уже часть карателей из Валентинова движется к посадочной площадке, на которой партизаны обычно принимали советские самолеты, а теперь проводили совещание.
   Суровыми стали лица командиров.
   - Дознались, гады! - сказал кто- то.
   Надо было срочно принимать решение. Впереди был лес, а за ним немецкий гарнизон. Сзади - река Илия. Отходить некуда. Надо прорываться. Решили не обнаруживать себя до последней минуты, а потом дать бой.
   По приказу дяди Васи партизаны заняли оборону. Вскоре разведка доложила, что немцы окружили лес. Это были эсэсовцы, что выгрузились в Валентинове. Они шли, прячась за сосны, неся ручные пулеметы и автоматы, пригибаясь к земле. Партизаны ждали сигнала командира. Чего он ждет?.. А немцы идут, идут, они совсем близко, уже видны их новенькие мундиры, черепа с костями на рукавах... Они идут редкой цепочкой все ближе, ближе... Чего ждет командир?
   И вдруг тишину июльского утра прорезала пулеметная очередь. Это дядя Вася дал условный сигнал открыть огонь по неприятелю. Будто небо обрушилось, так загрохотало, заскрежетало вокруг. Эсэсовцы не ожидали такого залпа. Они стали беспорядочно отстреливаться. Их мины пролетали над головой партизан и разрывались далеко позади обороны. Немцы падали и больше не вставали, раненые отползали назад. Партизаны увидели новый сигнал: три белые ракеты взвились в воздух. Это значит - усилить огонь по противнику, не жалеть патронов. Шквал огня в течение полутора часов не давал опомниться гитлеровцам. Одну за другой посылали они в воздух красные ракеты, прося подмоги. И тогда третья колонна вышла из Селища.
   Лёксе страшно одному в хате. Тетка Марья полезла в подпол сразу же, как только раздалась первая пулеметная очередь. И все же он не мог отойти от окна. Лёкса видел, как эсэсовцы, держа наготове автоматы, цепочкой пошли к лесу. Взрывы сотрясали землю. И вдруг где-то совсем рядом бухнуло так, что хата сильно качнулась, зазвенели окна, звякнули пустые ведра в сенцах, даже коромысло, загремев, слетело с гвоздя на пол.
   Тут Лёкса не выдержал и полез к тетке Марье в подпол. Он и оттуда слышал стрельбу, взрывы, крики.
   Видно, подкрепление не помогло карателям. Изрядно их помолотив, партизаны перешли вброд реку Илию и отошли к Рудне.
   Когда заходило солнце, крестьяне видели, как немцы грузили трупы своих солдат и на машинах увозили их с поля боя. Среди убитых партизан не оказалось. И крестьяне с облегчением вздохнули: ведь у каждого из них в партизанах были родные или знакомые.
   Тетка Марья не пустила Лёксу в Хатынь. А на другой день он и сам не торопился уходить. Вместе с Юзиком и другими хлопцами пошел в лес за вениками, а заодно и за трофеями, которые всегда оставались после боя.