РАНЕНИЕ ФАДЕЕВА

Пасмурным выдалось утро 5 апреля 1920 года в Спасске-Дальнем. Низко нависли тучи. Выпавший с вечера мокрый снег подтаял еще больше. Почва размокла настолько, что ноги вязли в ней чуть ли не по щиколотку.

День начался в гарнизоне, как и всегда. Каждый с раннего утра был занят своим делом. Вдруг примерно часов в семь утра в районе вокзала раздался пистолетный выстрел, затем затрещали винтовочные выстрелы, застрекотали пулеметы, тяжело заухала пушка. Это японцы напали на наши Революционные войска. Лживыми оказались заверения японских заправил, что во внутреннюю жизнь нашей родины они вмешиваться не собираются. Выступление интервентов было неожиданным.

Как потом стало известно, японцы в ту ночь одновременно выступили во всех городах Приморской области, кроме Имана, — во Владивостоке, Никольске-Уссурийском, Спасске, Хабаровске. Отбивались мы отчаянно, не оставляли без боя ни одного дома, ни одного метра земли. Много японских солдат и офицеров поплатилось жизнью за эту гнусную провокацию своего командования.

И все-таки внезапность нападения, боевая выучка солдат противника, их полная обеспеченность боеприпасами вынудили наши молодые, еще не окрепшие части оставить Спасск и отойти в тайгу. Да что греха таить, в то время у нас в частях и с дисциплиной обстояло неважно, а в серьезном бою это сразу дало себя знать — мы понесли немалый урон.

Вместе с другими бойцами я лежал в цепи и отстреливался от наседавших японцев. Когда наши стали постепенно отходить, я и другие товарищи под непрерывным огнем неприятеля принялись выносить раненых. В это время я увидел Фадеева — его, раненого, несли изрядно уставшие бойцы, я помог отнести его в укромное место.

— Саша, ты слышишь меня? — спросил я, но он ничего не ответил.

Болезненная гримаса исказила его лицо. Ясно стало, что ему не до меня, а я торопился на поле боя за ранеными, Саша Фадеев оставался в надежном месте на попечении товарищей и в моей помощи не нуждался.