Я, учительница когда-то безвестной школы, решила написать записки о прошлом. О том, как возникла эта смелая мысль, сказать трудно. Видимо, у каждого, кто пройдет длинный жизненный путь появляется подобное желание. Каждый старается передать свой опыт подрастающему поколению. Желание писать, рассказывать, делиться самыми сокровенными мыслями иногда буквально не дает покоя. Но у меня было еще и другое.

Мой город, маленький и скромный, трудовой и обычный, стал знаменитым. Принесли ему громкую славу юные граждане, мои школьные питомцы, создавшие во время Великой Отечественной войны под руководством коммунистов удивительно крепкую и несгибаемую подпольную организацию со звонким именем «Молодая гвардия». Подвиги их были настолько смелыми и патриотичными, что привлекли к себе внимание всего народа и, я не боюсь сказать, потому что знаю много свидетельств тому,- внимание всего мира. Писатели, художники, кинематографисты были очень долгое время и остаются до сих пор под впечатлением истории возникновения и борьбы «Молодой гвардии» Краснодона. Многие дни в городе провел писатель А. Фадеев, создавший затем великолепный роман о краснодонцах. Чудесный советский художник Соколов-Скаля, перед тем как отправиться на воссоздание знаменитой Севастопольской картинной галереи, несколько дней провел в этом городе. Я не хочу связать один замысел художника с другим, но виденный мною этюд с натуры шурфа шахты № 5 свидетельствовал со всей полнотой о настроении художника, думавшего в те дни над воплощением в искусстве трагедии и бессмертия подвига героев. Известный советский кинорежиссер Сергей Герасимов с вдохновением работал в Краснодоне над созданием фильма о «Молодой гвардии». Скульпторы В. Мухин, В. Федченко и В. Агибалов создали монументальный памятник краснодонским героям, который сейчас стоит в центре города.

Краснодон посещали и посещают поныне многочисленные делегации советской и зарубежной молодежи. На конвертах писем, которые идут в адрес города, стоят штампы самых различных городов нашей страны, Китая, Кореи, многих стран Европы и Америки.

И вот в связи со всем этим появилась мысль о записках. Но почему? Разве не достаточно рассказано, разве перо мое может сравниться с пером выдающихся мастеров литературы, разве я могу дополнить хоть чем-нибудь то, что уже один раз взволновало людей?

Нет, вовсе не поэтому. Меня заставили взяться за перо мои собственные мысли. Я часто задумывалась над тем, откуда же взялась сила и отвага у моих питомцев, моих знакомых, друзей и товарищей по работе. Некоторые очень просто объясняют героизм исключительными событиями минувшей жизни. Я не могла этого сделать. Сколько я ни припоминала событий прошлого, каждое из них казалось мне самым обычным, вовсе не каким-то исключительным, кото-рое затем обязательно должно вылиться в героизм. Всякий раз в воспоминаниях я видела обычную жизнь. Но ведь эта обычная жизнь формировала характер, любовь, склад мышления, привязанность и стойкую преданность идее. Значит, надо, наверное, и рассказывать о ней, и тогда образы героев постепенно обрастут материалом совершенно необходимым для их реального звучания. Может быть, сложив воедино все то, что было раньше, яснее увидишь общую картину.

Писала я для себя, а получилось обращение к другим. Многое обычное представлялось мне законом нашей советской жизни. И скрывать эти «открытия» я не имела права. Возможно, не все, что представляется мне, точно и непререкаемо. Но, поставив точку в конце описания жизни краснодонцев, я уже не сомневалась, что мои невыдуманные герои выглядят в описании людьми честными, преданными Родине и партии, и со всей ясностью представляла, что такими их сделало новое время, новая школа, новое общество. Вполне жизненными и неизбежными показались юношеские заблуждения, трудности школьной и комсомольской жизни и даже первые мои дни в Краснодоне, полные неизвестности и даже огорчений...