22

   Выход был своевременным. В связи с операциями в Нерубайском и Усатове каратели отозвали жандармов и полицейских из Дальника, оставив лишь небольшую охрану с автоматами в укрытиях у въездов в шахты Бадаев решил этим воспользоваться.
   Дождавшись ночи, ребята из отряда Гордиенко подползли к часовым, бесшумно сняли их. Бадаев и Гаркуша спустились к Гласову и вывели первую партию людей - сразу всех выводить было рискованно. Остальные должны были покинуть катакомбы немного позже. Но каратели заметили исчезновение охраны, и тут же в Дальник нагрянула рота солдат. Ввязываться в борьбу с такими силами было уже бессмысленно...
   В городе, в табачном ларьке, Бадаев узнал, что ожидаемый генералом гость наконец выехал и прибудет в Одессу морем. То же самое подтвердила Елена. Аргир сообщил ей даже день и час встречи гостя.
   Нужно подготовиться к этой встрече, но прежде решить, как спасти людей из шахт Дальника; со дня на день их могут замуровать и пустить в катакомбы газ. В тупиковых, изолированных разработках им грозит смерть.
   Теперь, когда в Дальнике разместилась рота карателей, вывести гласовцев верхом можно было только с боем. Одной молодежной группе, даже всему городскому отряду "боевиков" это не по силам; каратели в укрытиях, у них пулеметы. Необходимы отвлекающие действия еще нескольких групп, чтобы разделить роту оккупантов, отвлечь охранников от входа в Дальницкие штольни хотя бы на четверть часа... Где взять людей? Стягивать в Дальник из порта, из пригородных сел? Но за самовольный переход даже из одного района города в другой расстреливали на месте. Имелись, правда, украденные у паспортиста бланки пропусков, у патрулей они пока подозрений не вызывали: об их исчезновении паспортист, конечно, молчал.
   Однако у Бадаева не было с собой бланков, да и заполнить их, доставить в разные концы города нужно время. А оно не ждет. С кем посоветоваться, кто может помочь?.. Подпольный райком партии. Он где-то в Усатовских катакомбах. Строжайше законспирирован. Известно только, что секретарь райкома "товарищ Роман" и что связь с ним разрешается лишь в самых крайних случаях... Что ж, может, это и есть тот самый крайний случай?
   Бадаев запросил через связного проводника.
   На рассвете проводник ждал Бадаева за Усатовом на кладбище.
   Скрытым в степи воздушником спустились в катакомбы, шли путаными лабиринтами часа два. Наконец в темноте раздался негромкий окрик: "Кто?!" Проводник ответил паролем и свернул в тупичок с мигающим светом бензиновых светильников.
   - Трудно? Верю! В атаке всегда трудно! - сказал Бадаеву "товарищ Роман".
   - В атаке ли мы? - устало отозвался Владимир.- Третью неделю размуровываемся... Скорее в осаде!
   - Вы считаете себя в осаде, а гитлеровцы - себя!.. Поди разберись! На-ка вот, поинтересуйся... - секретарь райкома протянул Бадаеву листок, на котором крупно был набран заголовок "План обороны от подземного десанта".
   - Подземного, - подчеркнул "товарищ Роман".- Ни в одной военной академии такого не услышишь, вот какую новинку преподнесли оккупантам одесские катакомбисты... Подземный десант... Ни с моря, ни с неба... Из-под земли... Жандармам и полицейским приказано спать одетыми... Сама мать-земля накапливает против оккупантов силы... Великие силы, народные... А ты: "размуровываемся, в осаде"... Вас полсотни - их на блокаде катакомб -дивизия, да еще со спецротами- шестнадцать тысяч человек и считают себя осажденными, ждут подземного десанта... Разве не победа? Не атака? Целая дивизия, предназначенная для боев на передовой, сторожит трещинки, щели каменоломен. Полсотни бойцов сдерживают дивизию! О такой победе не мечтал, наверное, и Кир, а?-лукаво посмотрел на него секретарь.
   Владимир насторожился: так он подписывается в радиограммах Центру.
   - Не волнуйся,- успокоил его "товарищ Роман". - Мы тоже законспирированы. Обком запросил помощь у Москвы для установления связей с партийным и чекистским подпольем Киева... А одесские чекисты, посланные в Киев, знают пока только Кира... Мне дано указание связаться с тобой, так что пришел во-время. Кого-то из твоих людей с шифровкой нужно направить в Киев. Директор пивоваренного завода Продышко твой?
   - Мой.
   - На отличном счету у оккупантов. Завод посетил сам губернатор Транснистрии, остался доволен услужливым директором...
   - Еще бы, бочка пива в неделю!
   - Тем более... Раз по вкусу пришлись губернатору "презентуемые" бочки пива - пусть позаботится о командировке! Послать можно не самого Продышко, а кого-нибудь из его людей, связанных с подпольем. Есть на заводе такие?
   - В каждом отряде есть... На заводе - Барган, Вишневецкий... Люди проверенные...
   - Вот и посылай срочно! Как тебе в катакомбах нужен воздух, так нам нужна связь с партийным и чекистским подпольем Киева, республиканским руководством, понимаешь? И вот еще что... - секретарь райкома протянул Владимиру отпечатанный на машинке текст, - приговоры народного суда... Надо привести их в исполнение. За преступления оккупанты должны ответить. Твоей группе поручаются двое: префект городской полиции Попович и комиссар 6-го района полиции Андриеску.
   Префект имеет слабость: женщины! Секретарши, машинистки меняются у него то и дело... Он более доступен. Андриеску же надменен. Контакты с самым узким кругом людей... Придется брать на мушку где-нибудь на дороге. Устроить "встречу" в пути. - "Товарищ Роман" достал из сейфа пачку листовок. - Сообщения о приговорах надо распространить заранее. Это должны быть не случайные убийства, а казнь во исполнение народного приговора. Именно казнь. Пусть ждут оккупанты не только подземного десанта, но и кары народной...
   "Товарищ Роман" набил табаком трубку, закурил. Только теперь вспомнил его Бадаев... Видел на последнем верховом совещании в обкоме в этих очках, с этой трубкой.
   Секретарь поднес к светильнику руку, глянул на часы.
   - Через сорок минут - бюро... Там мы обсудим твои вопросы. Есть в Дальнике связанные с нами отряды, придумаем... Встреча с ротенбуржцем? Хорошо. Чем можем помочь тебе в ней? Боевое обеспечение? В этой части города с людьми у нас как раз жидковато... Человек десять найдем, конечно. Придумай сигнализацию, взаимодействие. В этом ты опытнее нас... Человек десять с автоматами, гранатами, - повторил секретарь, - отряд только формируется, и люди, по правде говоря, не обстрелянные...
   - Это на крайний случай, - сказал Бадаев. - Самый крайний... Может быть, придется выручать нужную нам разведчицу боем.
   Секретарь райкома снова посмотрел на часы.
   - До бюро двадцать минут... Скажу наперед: будет разговор о молодежи, о комсомольцах. Горячий народ... На Слободке что выдумали: ловят подвыпивших капралов, офицеров и - в прорубь... Вывешивают кумачовые полотнища на шпили домов... Молодцы, конечно, но сколько риска! Не к чему теперь действовать в одиночку, когда есть партизанские отряды, целые соединения?! Сами же фашисты объявили наши катакомбы партизанским краем. Краем, - подчеркнул секретарь, - и вдруг террористы-одиночки... Дай Якову Гордиенко поручение, пусть попробует связаться со слободскими ребятами. А ближе к весне соберем молодежь в катакомбах...
   Уходил Владимир с удивительным ощущением подъема. Партизанский край... От Одессы до Киева, до самой Москвы действуют отряды народных мстителей. Только в Одессе у подпольных райкомов, у подпольного обкома, видимо, десятки таких отрядов, как Нерубайский... Силы самой земли. Силы народа. Такие силы неодолимы...
   Еще вчера Владимир колебался, идти ли самому на встречу с ротенбуржцем. Теперь не осталось и тени сомнения. Идти! Не упускать ни малейшей возможности, бить врага всеми представляющимися средствами.
   Не заезжая в Нерубайское, Бадаев на том же рысаке вернулся в город, спустился в полуподвал, в котором жила семья парикмахера Милана.
   Вся семья была в сборе.
   Бадаев прошел в узкую, хорошо побеленную комнату с единственным окном, где на кровати спал хозяин. Дотронулся до его плеча.
   - Сможешь постричь, как эмигранта? Из Швеции или из Парижа? Моды знаешь?
   Милан будто и не спал минуту назад:
   - Нет моды, которую не знал бы Николай Милан... Уж будьте вы мне спокойны, - с достоинством ответил одесский парикмахер.
   А вскоре пришла девочка, дочь жившей неподалеку костюмерши театра, спросила, не возьмут ли у нее в обмен на хлеб или крупу кое-какую одежонку.
   Из мешка были извлечены завернутые в простыню фрак, щеголеватое пальто, шляпа, лакированные туфли, накрахмаленная манишка, перчатки.
   Когда стемнело, из дверей полуподвала, в которые днем вошел неприметно одетый коммерсант, вышел элегантный иностранец. На углу Дерибасовской он остановил свободный фаэтон, кивнул небрежно вознице:
   - Дача командующего... Знаешь?
   - Как не знать? - с недоброй усмешкой отозвался бородач. - Солдат там - что тычин в палисаде.
   На ужин по случаю встречи гостя из Швейцарии были приглашены только приближенные генерала, и все-таки застолье получилось многолюдным.
   Когда достаточно было выпито и съедено, все вышли на веранду подышать морозным воздухом. Гинерару оставил гостей, чтобы распорядиться о чем-то по службе. Тут-то и подошел к гостю эсэсовец с челкой и усиками под Гитлера.
   - Спустимся в сад, - предложил он, - я представлю вам обещанного специалиста по Донбассу.
   В саду, неподалеку от веранды, дымя сигарой, прохаживался элегантно одетый мужчина средних лет.
   - Мекк! - представился он.
   - Мекк? - переспросил гость. - Я бывал до революции в России и знал одного фон Мекка. Это был чуть ли не железнодорожный король! Ваш отец?
   - О нет, дальний родственник.
   - Все же родственник?
   - Связи между нашими семьями были чисто деловыми, обоюдно выгодными... А позже - преследования большевиков. Спастись можно было лишь за границей или под землей, участвуя в "битве за "черное золото".
   - Что же вы предпочли?
   - Пришлось предпочесть битву. За границу сразу не удалось.
   - Кем были на шахтах?
   - Прошел от вагонщика до коммерческого директора!
   - Ого! Знаете угли и шахты восточных районов Донбасса?
   - Оснащенность шахт могу изложить письменно по состоянию на тридцать девятый год.
   - А позже?
   - Позже была служебная командировка в Петрошени, где и остался.
   - За два года могли произойти изменения.
   - Весьма несущественные. Но можно и уточнить.
   - Знаете людей на шахтах?
   - Почти десять лет совместной работы...
   Гость помолчал, протянул руку:
   - Пожалуй, ваши услуги нам понадобятся. Запрошу правление...
   Приглашенные на ужин собирались расходиться, когда из гостиной донеслись звуки фортепьяно. На французском языке исполнялась песенка Беранже.
   Пела Елена, Гинерару был в восторге, это было приятным сюрпризом для всех собравшихся.
   Ближе к полуночи гость напомнил хозяину:
   - Не пора ли о деле?
   Гинерару провел его в свой кабинет, плотно закрыл двери. Из гостиной все еще доносилась музыка. Она вроде бы и не прерывалась, но теперь играл уже Никулеску. Елена усадила его вместо себя, а сама вышла. Узким коридором Аргир провел ее в комнату, увешанную коврами. Ковры, гобелены были страстью генерала, и квартирьеры старались угодить ему.
   Этот дом Гинерару выбрал для себя сам. Проверку помещения провели саперы и, конечно, контрразведчики. Тогда-то и заметил Аргир в соседней с кабинетом комнате потайной стенной шкаф, но никому о нем не сказал. Не в его правилах было разглашать то, что могло пригодиться самому. Убедившись, что шкаф пуст и что стенка, отделяющая его от кабинета, не толще сантиметра, Аргир порекомендовал квартирьерам повесить на эту стену самый большой ковер.
   К этой стене и подвел Аргир Елену, приоткрыл за ковром дверцы шкафа и сам отошел к дверям, чтобы не оказаться застигнутым врасплох. Елена в случае чего должна была лишь прислониться к ковру спиной и прикрыть таким образом дверцы шкафа. Доносившийся из кабинета разговор сразу заглушался,
   С открытыми же дверцами можно было разобрать почти все. Беседовали, действительно по-французски и о делах не только коммерческих - Аргир не ошибся в своих предположениях.
   - Будем откровенны, генерал, - говорил швейцарец. - Для Ротенбурга нет тайн, можете мне верить. Группа "Центр" деморализована, взятие Москвы в лоб можно считать "замороженным" в буквальном смысле слова. И новое наступление на красную Москву начнется отсюда... Да, да - через Донбасс, Кавказ, Иран... Глобальный обход с юго-востока. Невероятно? На этом и строится операция - невероятность, внезапность. Поэтому и готовиться будет с особой секретностью. Вы со своими частями можете оказаться во втором эшелоне, и это будет кстати - под предлогом карательных действий сможете взять под личный контроль любые объекты. Но большевики наверняка заминируют шахты, а взорванными они нам не нужны. Кто-то должен предотвратить взрывы. Ваша задача - забросить своих людей в восточные районы Донбасса еще до начала операции. Времени в обрез. Действуйте через "Абвер", через "Вултур" - как вам угодно, но безотлагательно...
   Когда Елена вернулась в гостиную, Никулеску уже искал ее.
   - Чертовски болит голова! - пожаловалась Елена. - Отвезите меня домой.
   Молодой офицер направился к выходу, чтобы распорядиться насчет машины. Аргир окликнул его, что-то стал ему говорить, но заносчивый родственник генерала ответил:
   - Я служу командующему, а не "Вултуру".
   Что оставалось Аргиру? Вокруг генеральской резиденции прогуливались, конечно, агенты сигуранцы и даже гестапо. Контрразведчику стоило лишь кивнуть на Елену головой, чтобы ее тут же арестовали. Но первый же ее допрос грозил застенками гестапо и самому Аргиру. Пришлось отступить.
   Пятью минутами раньше машины, увозившей Никулеску и Елену, от дома командующего отошел черный "опель", за рулем которого сидел эсэсовец с челкой и усиками под Гитлера. На узкой улочке "опель" остановился, преградив путь машине Никулеску. Эсэсовец подозвал румынского лейтенанта.
   - Ваша дама пела по-французски, а нам срочно нужна переводчица с французского.
   Никулеску не понял говорившего по-немецки эсэсовца. Выйдя из машины, Елена сама перевела требование немца. Эсэсовец распахнул перед ней дверцу "опеля".
   Молча проехали они несколько кварталов. Вдруг "опель", резко затормозив, остановился.
   Эсэсовец высадил Елену, и она осталась на улице одна. Медленно побрела Елена к дому, но на Военном спуске ее нагнал рысак. На облучке сидел знакомый Елене одноногий извозчик, а в пролетке - Бадаев. Через несколько минут Елена была в порту.
   - Ночь проведете здесь, - шепнул ей Владимир. - Так безопаснее. Утром вас отвезут на Большой Фонтан. Там встретят, поселят в деревне. В город пока не показывайтесь.
   Стараясь не пропустить ни слова, Елена передала Владимиру все, что слышала через потайной шкаф. Бадаев тут же составил донесение. Сегодня ночью в Москву уйдет радиограмма, на которой сразу будет сделана пометка: "Особой стратегической важности. К докладу немедленно..."
   У грузового пирса покачивался на якоре лишь один черно-белый буксир. Извозчик проводил Елену до трапа. Моряк с буксира молча провел ее в каюту...
   Вернувшемуся извозчику Бадаев сказал:
   - Теперь в Дальник! - помогая одноногому старику сесть на облучок, добавил: - И скорее, Федулай Степанович, как можно скорее!
   Возница хлестнул рысака...