"КАЗАКИ-ГВАРДЕЙЦЫ НЕ УМЕЮТ ОТСТУПАТЬ"

"Здравствуй, милая Риточка!
   Твою открытку от 4 ноября я получил. Я очень рад, что ты выполняешь социалистические обязательства и учишься отлично. Риточка, напиши мне, почему Шура мне не пишет письма, я на него обижаюсь за это...
   Я живу хорошо. В газете "Известия" от 28 ноября имеется мой снимок и статья про нас, а также в газете "Правда" от 27 ноября.
   Ну, пока все. Целую тебя крепко-крепко. Твой папа Леник.
   Пиши почаще письма.
   7 декабря 1941 г."
   
   Последнее письмо генерал- майора Льва Михайловича Доватора. Будничные просьбы, советы... Но читать его, вглядываясь в знакомый почерк, жена Елена Лаврентьевна, дочь Рита, которой адресовано это послание, и сын Александр будут уже после 19 декабря, когда на рузский лед возле деревни Палашкино падет скошенное пулеметной очередью тело храброго комкора...
   Лев Михайлович родился в 1903 году в селе Хотино, ныне Витебской области. С детства батрачил, работал на витебской фабрике. Октябрь встретил с радостью. Вступил в комсомол, организовывал комбеды, учился в партийной губернской школе. Двадцатилетним встал в армейский строй.
   В 1939 году майор Доватор с отличием закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе и получил назначение начальником штаба Особой кавалерийской бригады. А весной сорок первого продолжил службу в 36-й кавалерийской дивизии, которая дислоцировалась у самой границы с Польшей.
   Однажды на учениях, после ночного марш-броска, начальник штаба вместе с лошадью оказался в ледяной воде. У него резко поднялась температура. Боясь осложнений, врачи госпитализировали Льва Михайловича. Войну Доватор встретил в столичном госпитале.
   Вспоминает Елена Лаврентьевна Доватор:
   - 21 июня по нашему московскому адресу пришла телеграмма из дивизии: "Быстрее поправляйтесь. Ждем. Семью не берите. Квартира не освободилась". Я была удивлена. Пришла в госпиталь, сказала Льву Михайловичу, что мы поедем вместе. Он лишь махнул рукой, дескать, потом. И попросил принести ему палочку-трость. Впоследствии он объяснил, что текст телеграммы условный, сигнализирующий: обстановка на границе тревожная, срочно приезжайте.
   Врачи не выписывали. Только через неделю добился разрешения уехать на фронт, в родную дивизию. Накануне забежал домой, принес дочке и сыну мороженое. Наскоро собрал чемодан, сели на дорожку, помолчали. Больше дети не видели отца. На вокзале я не могла сдержать слез. А Лева все успокаивал: "Будь уверена, я голову под кустом не оставлю. Драться будем до последнего". А на прощанье сказал: "Береги себя. Ходи в бомбоубежище. Дети без отца полсироты, а без матери - круглые". Наказ его пронесла через все военные годы, выполнила, сохранила наших детишек.
   Когда вошел в купе, открыл окно, посмотрел на меня, ревущую, покачал головой и пошутил: "Вот видишь, дали мягкий вагон, а ты волнуешься".
   Последняя встреча. Не знали они, что прощались навсегда. Правда, еще были письма, они сближали, сквозь пожарище войны соединяли любимых.
   Эти фронтовые письма (большинство из них публикуется впервые) дополняют, всесторонне раскрывают образ боевого командира, широко известного читателям по документальным исследованиям и художественным произведениям.
   
    "Здравствуйте, дорогие и милые мои Леночка, Шурочка и Риточка!
   Я доехал благополучно. Сейчас жду назначения. Своих, наверно, не найду. Здоровье мое хорошее - начинаю привыкать к боевой жизни. Адрес пока неизвестен, как только узнаю, то сообщу. Смотрите за собой. Шурочка и Риточка, слушайте маму. Не про- сыпайте сигнала "воздушная тревога" и уходите в бомбоубежище, а то я увидел, что может наделать бомба.
   Ну, пока. Целую вас крепко-крепко.
   Ваш Леник.
   7 июля 1941 г."
   
   Здесь необходимо объяснить, что дорога благополучной была относительно. Поезд дважды бомбили. Родная 36-я дивизия попала в окружение, вела отчаянные бои...
   
    "Здравствуйте, дорогие мои и милые Леночка, Шурочка и Риточка!!!
   Шлю я вам свой родной привет и желаю вам здоровья. Я живу хорошо, здоровье мое хорошее. Нога перестала болеть, только иногда чувствуется небольшая боль после некоторого напряжения в работе. Я получил единовременное пособие в сумме 1400 рублей и пошлю вам, как только предоставится возможность. Жалованье еще не получал, как получу, также вышлю. Письма я буду пока писать на почту "до востребования", если тебе это будет затруднительно, то ты мне сообщи, по какому писать адресу. Теперь несколько слов к вам, дети - Шурочка и Риточка. Вы, наверно, выполняете мой наказ - слушаете маму и не уходите из дома без маминого разрешения. Тебе, Шурочка, надо упорно заниматься, чтобы перейти в 7 класс. Леночка, я думаю, ты поможешь ему в учебе.
   Адрес сообщу дополнительно... Ваш Леник.
   10 июля 1941 г."
   
   Рассказывает Рита Львовна Доватор:
   - Каждая встреча с письмами отца - это и боль и радость. Казалось, столько лет прошло, а вот трудно успокоиться. В письмах он похож на себя. Такой же отзывчивый, предупредительный, галантный, если хотите. Уж не знаю, откуда это в нем, сыне батраков, сызмальства привычного не к светским манерам, а к тяжелому физическому труду. Не знаю. Но отчетливо помню: даже в строгости отец был интеллигентен. Нам он спуску не давал. Ведь сам был примером пунктуальности. Это и по письмам видно.
   Мы гордились отцом. И даже ревновали чуть-чуть. Бывало, до войны идем по гарнизону, детишки бегут за ним, виснут, он каждому конфету (специально в карманах держал). Мы с братом дуемся. А он смеется: "Ну ладно вам, вы все мои".
   Дома с ним никогда не было скучно. Постоянно что-то затевал. Вот придумал выпускать семейную газету, и нас с братом увлек.
   Война для меня - это прежде всего жизнь без отца. Как-то сразу почувствовала беду, повзрослела - в десять-то лет. Только письма и согревали. Письма отца согревают и поныне.
   
   * * *
   
   В июле наступила большая пауза во фронтовой переписке Доваторов. Елена Лаврентьевна с детьми эвакуировалась в далекую Челябинскую область. И в том же июле Доватор открыл свой боевой счет в поединке с врагом. Удерживал переправу на Днепре, командовал им же сформированным отрядом. Не на коне принял боевое крещение кавалерист. Что ж, война есть война. Однако смелости, отваги Доватору было не занимать и в пехоте. Четырежды фашисты пытались перейти реку на его участке и натыкались на стойкость красноармейцев.
   В августе полковник Доватор получил задачу создать кавалерийскую группу и проникнуть в тыл врага, разрушить его коммуникации, уничтожить гарнизоны противника. На подготовку к рейду срок определялся жесткий.
   
    "Здравствуйте, дорогие, милые мои Леночка, Шурочка и Ри- точка!
   Шлю я вам свой привет и самые наилучшие пожелания. Я очень доволен, что вы доехали благополучно и сейчас живете спокойно. ...Беспокоился, что вы сидели без денег. Я выслал через специальную связь секретным порядком денежный аттестат на имя Кировского райвоенкома. Поэтому тебе, Леночка, придется добраться туда или написать письмо и получить деньги...
   Живу я хорошо, уже работаю на другой большой и ответственной работе. Смотри газеты и там узнаешь про наши боевые дела. Здоровье мое хорошее. Леночка, я последнее время тебе не писал, потому что так сложилась обстановка. Пишите, как вы, что у вас нового? Как живут дети и учатся ли они в школе-
   ...Много знакомых работает у меня - Головской, Чернов, Волков и другие.
   Пиши письма по адресу: 736 полевая почта, почт, ящик 70.
   Жду ответа.
   Целую крепко-крепко. Ваш Леник.
   3 сентября 1941 г."
   
   "Здравствуйте, мои дорогие Леночка, Риточка и Шурочка!
   Я живу по-прежнему. Здоровье мое хорошее. Работать приходится много. Последнее время не писал, потому что был в командировке. Леночка, очень трудно понять твой адрес. Тебе нужно сходить на почту и узнать адрес - и мне сообщить.
   ...Напиши, какие вещи взяла с собой и где остальные. Брала ли ты с собой сундук...
   Как живут дети и как они себя ведут.
   Целую вас. Ваш Леник.
   4 сентября 1941 г."
   
   "Командировка" - это многодневный опаснейший рейд. Письмо написано сразу же после возвращения. 5 сентября Совин-формбюро сообщало:
   "Кавалерийская казачья группа под командованием полковника Доватора проникла в тыл фашистов и в течение продолжительного времени громила немецкие войска и коммуникации. В первом же бою казаки полностью истребили 3-й батальон 430-го германского пехотного полка.
   Казаки перехватывали коммуникации, нарушали связь, захватывали радиостанции, жгли вражеские склады, рубили немецких солдат и офицеров. Немецкое командование издало специальный приказ об "истреблении казачьего отряда". На следующий день этот приказ попал в руки наших кавалеристов. Прокладывая путь по болотам и глухим лесам, казаки появлялись там, где их меньше всего ожидали немцы. В одном из боев казаки разгромили еще один батальон противника, уничтожили 3 орудия, захватили 4 пулемета, 9 станковых пулеметов, 16 ручных пулеметов, радиостанцию. Затем казаки совершили налет на немецкую автоколонну и уничтожили 138 немецких солдат и офицеров, разбили 58 грузовиков, 3 легковых автомашины, 3 цистерны с горючим.
   Немцы бросали против наших конников танки, самолеты, устраивали засады, нр казаки были неуловимы".
   Слава о Доваторе дошла и до врага. Гитлеровское командование распространило листовку, в которой говорилось о 100-тысячной армии казаков, прорвавшейся в тыл, об "атамане" Доваторе, за поимку которого было обещано крупное вознаграждение.
   11 сентября 1941 года Совет Народных Комиссаров Союза ССР принял постановление: "За отличное руководство боевыми действиями на фронте присвоить Доватору Льву Михайловичу звание "генерал-майор".
   
    "Здравствуй, моя милая доченька!
   Письма твои получил. Целую тебя крепко. Я живу хорошо и крепко бью фашистов. Скоро мы их разобьем и тогда будем весело жить. Учись хорошо. Почему Шурочка мне не пишет? Я на него обижаюсь. Ну, всего. Целую крепко...
   14.9.41 г."
   
   "Здравствуй, дорогой мой сын!
   Поздравляю тебя, Шурочка, с началом нового учебного года. Я уверен, что ты 7-й класс окончишь с хорошими и отличными оценками.
   Вызываю тебя на соцсоревнование - ты должен учиться только на "отлично", а я буду на "отлично" бить фашистов. Пиши, как ты живешь и учишься...
   Твой папа Леня.
   16.9.41 г."
   
   "Здравствуй, милая Леночка!
   Я жив и здоров. Представь себе, что нога почти не болит. Я тебе послал три раза деньги. Первый раз 1000 р., второй раз 700, только вчера мой товарищ переслал тебе 1000 р. Я сам не имел времени быть на почте. Денежный аттестат вторично выслал на Челябинский областной военкомат и просил его переслать к вам m район. По аттестату ты должна получать 1400 руб. с 1 августа. Здоровье мое хорошее. За мою работу меня высоко отметили. Ты, наверно, "Красную звезду" и "Правду" читаешь. Ну, пока. Целую крепко. Если будет время, буду в Москве и посмотрю квартиру.
   Целую крепко. Твой Леник.
   16 сентября 1941 г."
   
   Вспоминает Валентина Михайловна Ситько:
   "С Доваторами мы подружились еще в тридцатые годы. Мой муж вместе со Львом Михайловичем служил в Особой кавалерийской... А я в лазарете медицинской сестрой работала. Начальника штаба в дивизии уважали. За честность, доброту, отзывчивость. Всегда он был в хорошем расположении духа, голоса не повышал, умел подбадривать подчиненных. Бойцы от него не бегали, не прятались, наоборот, шли со своими бедами. Ни о ком он не забывал. На праздники обязательно на гауптвахту зайдет, поздравит и провинившихся.
   Помню, осенью сорок первого в один из дней муж сообщает: Лев Михайлович объявился. Зашел он в гости, покачал головой, посмотрев, как мы живем (а я тогда рожать собиралась), и сказал решительно: "Переезжайте к нам. Лена в эвакуации, у нас вам будет удобнее,". Не забыл он старых друзей. И выполнил обещание, данное семье: "Если будет время, буду в Москве и посмотрю квартиру".
   
    "Здравствуйте, дорогие, милые мои Леночка, Шурочка и Риточка!
   Я получил вашу открытку, которую вы выслали 30 сентября по новому адресу. Я рад, что вы получили денежный аттестат и все деньги. Живу я хорошо, здоровье хорошее. Был в Москве, смотрел квартиру. В квартире все в порядке, вещи целы. Я взял себе бекеш и сапоги. Я сшил себе генеральское обмундирование, но оно вместе с моим чемоданом погибло. Теперь я начинаю заводить все новое.
   С выездом не торопись, когда можно будет переезжать, то я напишу, а возможно, вышлю человека за вами. Пишите, как вы живете. Почему Шура не учится? Я написал письмо председателю Кировского района, чтобы он тебя перевел в Кирове и обеспечил дровами. Ну, пока все. Мои казаки бьют фашистов хорошо...
   Пишите письма... Целую вас без конца. Ваш Леник.
   19.10.41 г."
   
   Тяжелые оборонительные бои вели кавалеристы в октябре - ноябре. Враг двинул на Москву новые соединения. Доваторцы сдерживали натиск врага, проявляя отвагу и мужество.
   Из воспоминаний Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского:
   "Хорошее впечатление произвел на меня командир корпуса Л. М. Доватор, о котором я уже слышал от маршала Тимошенко. Он был молод, жизнерадостен, вдумчив. Видимо, хорошо знал свое дело. Уже одно то, что ему удалось вывести корпус из окружения боеспособным, говорило о талантливости и мужестве генерала. Можно было не сомневаться, что задача, возлагаемая на корпус, будет выполнена с умом".
   А задачу командарм поставил перед кавалеристами ответственную: нанести ряд ударов по скоплению гитлеровцев севернее и южнее Волоколамска. Дерзкую операцию провел тогда Доватор. Доложил о выполнении задания, и тут же новое - рейд вместе с танкистами Катукова в тыл врага.
   5 ноября приказом военного совета Западного фронта 207 офицеров, сержантов и солдат-доваторцев за боевые заслуги были отмечены орденами и медалями Советского Союза. Ордена Ленина был удостоен генерал-майор Доватор.
   
    "Здравствуйте, милая, дорогая Леночка и мои славные дети Риточка и Шурочка!
   Шлю я вам свой боевой привет и желаю вам здоровья и счастья, а главное, хочу, чтобы вы не беспокоились обо мне, и помните, что меня воспитала наша страна, наша партия и я буду уничтожать немецких извергов, пока не освободим нашу святую землю.
   Ваш Леник.
   8 ноября 1941 г."
   
   "Здравствуй, милая моя Леночка, Шурочка и Риточка!
   Я все ваши письма получаю, хотя с большим опозданием. Я живу хорошо. Здоровье хорошее. На днях я вам выслал удостоверение заказным письмом и выслал посылку по почте.
   Кроме того, послал машину с посылкой... Напиши, получила ли ты все это. Про меня, как я живу, ты, вероятно, знаешь из газет.
   Меня назначили командиром 2 гвардейского корпуса. Очень рад, что мои бойцы стали гвардейцами.
   Целую крепко-крепко вас. Леник.
   4 декабря 1941 г."
   
   А затем было последнее письмо от 7 декабря, которое приведено в начале материала. В нем он извещал родных о том, что о делах конников писали ."Правда" и "Известия". Приведем выдержку из статьи "Гвардейцы генерал-майора Доватора защищают Москву", опубликованную в "Правде" 27 ноября 1941 года:
   "С рассветом противник, подтянув резервы, повел наступление... бросив вперед танки. Это наступление было как раз против командного пункта генерал-майора Доватора. С перевязанной рукой, как всегда веселый, генерал-майор отдал распоряжение штабу:
   - Приготовиться громить немецкие танки. Штаб остается на месте.
   Грянули выстрелы. Два танка противника загорелись, остальные замешкались. Новыми снарядами были уничтожены еще четыре машины. Атака провалилась.
   С 17 по 20 ноября части генерал-майора Доватора стойко обороняли свои рубежи, сдерживая напор численно превосходящего противника. В течение каждого дня казаки по 4-5 раз ходили в контратаки, и противник, несмотря на все свои усилия, так и не мог добиться успеха.
   Казаки-гвардейцы не умеют отступать".
   Несмотря на тяжелые бои, Лев Михайлович в ноябре побывал в Москве. Зашел он и на свою квартиру.
   Вспоминает Валентина Михайловна Ситько:
   - Столица на осадном положении, а он говорит уверенно: "Валя, спи спокойно. В бомбоубежище не ходи. На моем направлении враг не пройдет. За других не ручаюсь, а на моем точно не пройдет".
   Тогда, в нашу последнюю встречу, зашел Доватор в детскую комнату. Мы с мужем оставили его одного. Долго там ходил, не выпуская из рук дочкину куклу. О чем он думал? Предчувствовал ли скорую гибель? Теперь уже никто не узнает. В эту комнату и положили мы окровавленную бурку, пока не вернулась Елена Лаврентьевна с детьми.
   19 декабря 1941 года генерал-майор Л. М. Доватор погиб. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза.
   Смерть любимого командира тяжело переживали бойцы. В телеграмме, направленной Елене Лаврентьевне, говорилось:
   "...Лев Михайлович был замечательным командиром и товарищем... Имя Льва Михайловича Доватора как легендарного героя стало известно не только всему нашему народу, но и врагам нашим. Весь личный состав корпуса дал клятву отомстить за смерть любимого командира в ближайших боях с немецкими оккупантами".
   Отважные конники освобождали родину Доватора. Под прославленным гвардейским знаменем прошли они испытания Великой Отечественной от Москвы-реки до Эльбы, где весной сорок пятого поили своих лошадей.
   А как же сложилась судьба родных генерал-майора Доватора? Елена Лаврентьевна сейчас на пенсии. Сын, Александр Львович, инженер-технолог, дочь Рита Львовна, работает старшим научным сотрудником в научно-исследовательском институте Академии педагогических наук. Выросли у героя внуки, подрастают правнуки. Родословная Доваторов продолжается.