"МНЕ ВЫПАЛО СЧАСТЬЕ БЫТЬ КОМАНДИРОМ..."

   Вслед за радостным письмом, написанным в последние мирные дни, в котором Петр Тамбовцев обещал приехать в отпуск, пришло другое, суровое и тревожное. В нем молодой лейтенант, выпускник военного училища, писал:
   
    "Дорогие родители! Вчера вам послал письмо. Приходится дополнить его. Сегодня, 22 июня, мы отправляемся на фронт. Обо мне не тужите. Тот долг, который перед нами стоит, мы должны выполнить с честью. Если меня убьют, то не горюйте. В интересах вас, всего народа жизни своей не пощажу. Мне выпало счастье быть командиром минометного взвода 329-го стрелкового полка 70-й ордена Ленина стрелковой дивизии. Писать больше нечего, Прощайте, целую всех-всех!.."
   
   В первой декаде июля сорок первого года в село Котел пришло еще одно письмо.
   
   "Добрый день, дорогие родители, сестрицы Нюра и Шура! В первых строках своего письма спешу сообщить, что я жив и здоров. Нахожусь на фронте... Перед уходом на фронт, 22 июня, вам писал письмо. Буду стараться по возможности чаще писать вам письма. Что касается моего фронтового адреса, то он еще неизвестен. Как узнаю адрес, постараюсь сообщить...
   Когда я приехал в часть, то пошел погулять на станцию и неожиданно встретился с Панкратовым Сергеем. Он тоже лейтенант и работал недалеко от меня. Я с ним договорился на следующий день встретиться...
   30 июня 1941 г."
   
   В одном из боев близ города Сольцы Новгородской области взвод Тамбовцева (единственный взвод, оставшийся от минометной роты) поддерживал атаку стрелкового подразделения. Вначале бойцы сумели продвинуться вперед, но вскоре натолкнулись на сильное сопротивление противника, залегли. Прижатые пулеметным огнем к земле, красноармейцы не могли подняться, а слева по редкому кустарнику подразделение уже обходили немцы, грозя отрезать его от своих. В это время и приполз от стрелков на огневую позицию минометчиков раненый связной с просьбой поддержать огнем.
   Чтобы выполнить эту просьбу, минометчикам следовало переместить свою огневую позицию поближе к стрелкам. Под сильным огнем противника Тамбовцев сумел решить эту опасную задачу. Рискуя собой, минометчики помогли стрелкам вырваться из клещей неприятеля.
   Вскоре лейтенант Тамбовцев принял минометную роту. Минометчики вместе с пехотинцами несколько дней отражали натиск гитлеровцев под деревнями Михалкино, Бор, Большие Теребони. Однако противник бросал в бой все новые и новые силы и, используя численное превосходство, теснил советские части.
   В те дни Петр Георгиевич писал домой:
   
    "Здравствуйте, дорогие родители, братишка Сережа, сестры Нюра и Шура! Сообщаю, что жив и здоров, деремся на подступах к Ленинграду. Мой адрес изменился. Пишите по адресу: Действующая армия, полевая почтовая станция 121, п/я 8, 3-я рота, лейтенанту Тамбовцеву.
   Я от вас почему- то давно не получал писем. Пишите мне почаще, буду ждать. Я вам перевести хочу денежный аттестат, подал заявление в финчасть, чтобы они перевели его на Вадинский райвоенкомат. Из военкомата вы будете получать мою зарплату до 1942 года...
   До свидания. Ваш любящий сын Тамбовцев".
   
   "Деремся на подступах к Ленинграду"... Он умолчал о том, какой тяжелый бой пришлось выдержать роте, когда 329-й стрелковый полк отошел за реку Шелонь и противник форсировал ее буквально на плечах советских войск. Тогда большая группа фашистов прорвалась через боевой порядок стрелкового батальона и обошла позицию минометчиков.
   Минометчики не дрогнули. Они отбили три вражеские атаки и лишь по приказу отошли на новую позицию.
   Противник возобновил атаки вечером, но минометы молчали - кончились боеприпасы.
   Почти час штурмовали гитлеровцы позицию воинов Тамбовцева, отбивавшихся стрелковым оружием и гранатами. И здесь молодой командир проявил мужество и находчивость, метко разя врага из пулемета. Рота держалась до наступления ночи, отбив все атаки гитлеровцев, но и сама потеряла больше половины личного состава. Лишь ночью поступил приказ отойти на новую позицию...
   Еще много-много раз минометной роте Тамбовцева приходилось менять огневые позиции на дальних и ближних подступах к Ленинграду. Приходилось принимать жестокий бой, затем вновь сниматься с места и на новом рубеже поддерживать пехоту метким огнем.
   В короткие минуты затишья Петр Георгиевич писал домой:
   
    "Добрый день, родители!
   Спешу сообщить, что письмо ваше получил, на которое даю ответ. Нахожусь на фронте, продолжаю драться с фашистскими бандитами. Я вам послал деньжонок, сообщите, получили их или нет... Обо мне не беспокойтесь. По возможности чаще буду писать вам письма. До свидания. Любящий вас сын Тамбовцев.
   12 сентября 1941 г."
   Тяжелые, упорные бои шли в блокадную пору. В начале ноября, когда минометная рота Тамбовцева поддерживала стрелковый батальон в бою под Усть-Тосно, враг накрыл ее артиллерийским огнем. В критический момент в одном из расчетов не оказалось в живых ни одного номера. И тогда к миномету встал сам ротный. По рассказам очевидцев, в этом бою 3 ноября 1941 года лейтенант Петр Тамбовцев сам подносил мины и сам выпускал их по врагу, пока осколок немецкого снаряда не сразил его.
   Каким же был он, лейтенант Тамбовцев?
   "Сообщаю некоторые сведения о моем брате, хотя в последний раз я его видела в 1939 году. Мне тогда было 9 лет. Приезжал он домой в курсантской форме на несколько дней, попрощался, и больше мы его не видели. Помню, отец хотел поехать к нему в училище, но он написал, что приезжать не надо, а отпуск тоже не давали. В 1941 году после окончания училища он был в Красном Селе. Писал, что скоро приедет в отпуск. Мы радовались, пока следом не получили записку, в которой брат сообщал, что отправляется на фронт..."
   Это строки из письма родной сестры Петра Тамбовцева Анны Георгиевны Алышевой, которое она прислала в редакцию сборника из города Городок, что во Львовской области.
   Далее Анна Георгиевна писала:
   "Родился брат в 1921 году в селе Котел Вадинского района Пензенской области. Учился в Котелской семилетней школе, потом в Вадинской средней. После ее окончания уехал в военное училище. Был он очень добрый, заботливый сын и брат. Еще курсантом как-то умел выкраивать из своего скудного "денежного довольствия" и баловал нас с сестрой небольшими посылками с конфетами. После окончания училища высылал отцу деньги и аттестат, хотя отец писал ему, чтобы он тратил на себя. Должен был жениться во время отпуска на очень хорошей девушке-однокласснице, но не успел..."
   Не успел приехать в отпуск и показаться родственникам и близким в лейтенантской форме, не успел стать мужем любимой девушки...
   Многое не успел этот двадцатилетний человек. И вместе с тем оставил приметный след в жизни, добрую память людям о себе.