"ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ КРОВИ"

Н.С. Михайлов

   Я до сих пор храню фронтовые письма своих однополчан лейтенанта Аркадия Кобыльницкого и краснофлотца Николая Михайлова, погибших в море 3 декабря 1941 года во время ночного перехода транспортов с полуострова Ханко в Кронштадт,- написал в редакцию сборника генерал-лейтенант в отставке Г. Кудрявцев.- Оба они ленинградцы, и вместе защищали небольшой остров Осмуссаар, где мне в то время довелось быть начальником штаба гарнизона.
   Эти письма мне передали родственники погибших уже после войны. Перечитывая их сегодня, я зримо воскрешаю в памяти события тех 164 дней, в течение которых мы держали оборону небольшого островка, одного из последних опорных пунктов наших войск в Прибалтике.
   Расположенные в хронологическом порядке письма моряков как бы дополняют друг друга и наглядно показывают, как менялась боевая обстановка на Балтике в первые трагические месяцы войны, как вместе с тем менялись и мы.
   
    "Здравствуйте, дорогие родители!
   Целую крепко, крепко, ваш вечно любящий Коля. Пишу сразу после того, как прослушал доклад т. Молотова о том, что фашисты внезапно напали на СССР. Полон гнева к врагу. Знайте, ваш сын Коля никогда не выпустит из своих рук оружие, до последней капли крови. Сейчас чувствую себя отлично, работаю на спец. правительственном задании. Работать буду до тех пор, пока есть руки и сила. Я очень прошу вас, не волнуйтесь, живите спокойно. Работайте на благо Родины и нашего великого Сталина.
   Прощайте, целую крепко, крепко. Ваш сын Коля Михайлов.
   22 июня, 1941 год. 12.30".
   
   
     "...Сейчас почта работает редко, да и писать некогда. Приходится больше углубляться в боевую подготовку, т. е. того требует обстановка. Нахожусь на старом месте. К нам часто заглядывают фашистские стервятники, по которым славные зенитчики ведут эффективный огонь... Сам я невредим, надеюсь все-таки побывать дома. Но если и придется столкнуться с немцем, знайте, без боя не погибну. Умирать, так с боем. Привет всем родным. Прощайте, до встречи. Ваш крепко любящий сын Коля.
   17 июля 1941 года".
   
   
   "...Сегодня получил письмо от дяди Миши и тети Маруси, сообщил ваш адрес. Пока чувствую себя хорошо. Скоро иду на ночную вахту, надвигается шторм, дождь. Кругом темнота, хоть глаз выколи. Только часто слышатся орудийные раскаты со вспышками и пожарами, которые приближаются к нам. Бываю на волоске от смерти, но не теряю надежды...
   КБФ, военно-морская П/станция 1108, п/ящик 137, литер "А".
   24 июля 1941 г."

А.И. Кобыльницкий

   
   Если дальномерщик краснофлотец Михайлов начал службу на Осмуссааре еще до войны, то начальник связи артдивизиона лейтенант Аркадий Кобыльницкий прибыл на остров в начале августа сорок первого.
   Вот его письма домой.
   
    "Дорогие мои! Я жив и здоров. Живу на маленьком клочке земли, кругом вода... Жителей нет, кроме военных, которые охраняют наши мирные границы. Изредка бываю в Таллинне, в командировке. В свободное время овладел вождением мотоцикла, который мне выделило командование. Самолеты противника бросают на наш остров бомбы, но меня ни одна из них не "царапнула". Что будет дальше, не знаю...
   21 августа 1941 года".
   "Дорогие мои! Не знаю, получите ли вы мое письмо, потому что нахожусь в тылу противника. Враг находится уже под Ленинградом. В Эстонии ведут борьбу лишь только острова Моонзундского архипелага да наш остров Осмуссаар. Севернее нас (в Финляндии) мужественно сражается гарнизон полуострова Ханко.
   Буду до последней капли крови защищать свою родную землю. Я жив и здоров. Передайте от меня всем знакомым привет. Пусть с доблестью защищают мой любимый город. Я уверен в победе над проклятым врагом. Пока моя жизнь теплится в моем теле, буду безжалостно уничтожать врага. Уже сейчас оправдал доверие перед Родиной. За храбрость и отвагу получил благодарность. Будьте живы и здоровы. Целую крепко, крепко. Очень страдаю, что не могу выслать вам денег, так как нет связи. Мама, прошу тебя сходить ко мне на работу, к директору. Пусть они тебе пока помогут.
   Будьте здоровы, ваш Аркан.
   9 сентября 1941 г."
   
   Благодарность командования Аркадий заслужил за разведывательный поход на катере в порт Палдиски, занятый немцами. Об этом эпизоде он рассказал в одном из последующих писем.
   
   "Дорогие мои, пользуюсь возможностью отправить вам письмо самолетом, сообщаю, что я жив и здоров... На моих глазах умирают бойцы, командиры с ненавистью к врагу. Я закалился, и эта ненависть передается мне еще больше. Часто думаю о вас. Жду от вас писем, возможно, они дойдут. Целую крепко, ваш Аркан.
   22.9.41 г."
   "Дорогие мои! Кажется, пишу вам последнее письмо, так как увидеться с вами надежды очень мало. Мы находимся на маленьком клочке земли среди бушующих волн суровой Балтики, под обстрелом ненавистного врага, так что будьте готовы ко всему. И если мне придется жить, то проберусь в тыл к врагу и буду парти- занить. Жаль только, что далеко нахожусь от Ленинграда и не смогу о себе что-нибудь сообщить. Суровая жизнь, которую прожил, закалила меня крепче стали. И воля к победе и ненависть к врагам, которые отнимают мою землю, отнимают мою жизнь и дорогих и близких мне людей, наполнила мои силы...
   Не думайте обо мне плохо, мой характер был только внешне суров и несправедлив другой раз к вам, а в душе у меня были всегда к вам добрые чувства.
   Живите, будьте счастливы, вспоминайте своего Аркана.
   Прощайте, а может быть, до свиданья. Ваш Аркадий.
   14.10.41 г."
   
   "Дорогие мои!
   Сегодня у меня большая радость. Самолет сбросил почту, и я получил от вас два письма и открытку от Розы. Очень рад, что Розочка невредимой вернулась с фронта и, по существу, в Ленинграде тоже на фронте...
   Мирочка, твое письмо наполняет меня большой уверенностью в победе, и за все я тебе благодарен. Ты сама знаешь, что словами я это выразить не могу. Как дороги мне слова моей дорогой "старушки", любимой моей и самой родной, которая пишет несколько строк.,.
   Мира, мне очень непонятно, где Белочка, почему Шура уехал, а вы нет. Это все меня беспокоит.
   Вы как уже знаете, я нахожусь недалеко от Ханко, на маленьком островке 4 км. Кругом вода, и на острове уже нет ни одного дерева. Вот, примерно, мое место пребывания. Мамочка, Мирочка, Розочка и все родные мои, вы обо мне не беспокойтесь. Я почему-то уверен в том, что к вам вернусь, кто-то меня оберегает, что пуля врага меня не берет.
   Хочу вкратце рассказать маленький эпизод из моей боевой жизни. Выполняя одно задание, я должен был пойти на катере с двумя краснофлотцами к порту Палдиски, где я первый раз служил. Идя морем и не зная, что там противник, мы стали уверенно подходить к порту. Подойдя на расстояние 15.0,-200 метров, я почему-то решил вначале осмотреться, так как на маяке никого не было, и очаги пожара и разрушений показались мне подозрительными. Всмотревшись в порт, я заметил много похожих на красноармейцев, в зеленой форме людей, и только офицер, который прятался за автомашину, показал мне, что здесь враг. Быстро скомандовал: "Катеру назад!" И не успели развернуться на обратный курс, как они начали нас обстреливать из пулеметов и винтовок.
   Через несколько минут ранили у меня моториста, пришлось самому вести катер под сильным огнем противника, который я и привел благополучно. Привел и выполнил задание. А главное, обманул противника и ушли из-под самого носа...
   Буду биться с врагом ради своей Родины, ради вас, дорогие мои...
   15.10".
   
   Середина и конец октября были очень сложными для защитников Осмуссаара. Об этом свидетельствуют и последние письма Николая Михайлова:
   
    "Здравствуйте, дорогие родители!
   Я пока жив и здоров. Нахожусь все на том же Осмуссааре. Живу, как говорится, на волне. Немец выкладывает на нас много стали, и все бьет тяжелыми снарядами, мы чувствуем все на себе. У меня поседела часть волос. Жаль, что немец испортит Ленинград своими бомбардировками. Через пару часов иду на вахту, глядеть в оба за морем. Да, в одной газете героического Ханко отметили славную работу нашего дальномерного поста. В этой заметке были перечислены все мои боевые товарищи, в том числе и я.
   Мы заверяем, что наш Осмуссаар как с моря, так и с суши неприступен, и, если надо, отдадим все силы и жизнь за пядь советской земли. Надвигается зима, с доставкой почты будет еще хуже. Если не будет писем, не волнуйтесь. Буду жив, увидимся, а если придется погибнуть, так лучше умрем с боем, чтобы не отдать дорогую жизнь задаром. Ну, а пока прощайте. Целую крепко, крепко. Ваш сын Коля Михайлов.
   Балтийское море. 27.10.41 г. 21.30".
   
   "Здравствуйте, дорогие родители! Шлю свой боевой привет. Пишу письмо, а вашего еще не получил. Я жив, здоров. Правда, иногда нервы напрягаются до крайности. Не так давно немцы опять подходили к острову, который у них как бельмо на глазу, и пытались высадить десант, но результаты для них плачевные: недосчитались ни катеров, ни людей. Мы будем их громить, топить, уничтожать. (Подробнее об этом сказано в сообщении Совинформбюро 19 ноября.) Перед нами стоит задача: не выпустить немецких оккупантов с нашей земли, а уничтожить их.
   22 ноября 1941 года",
   
   "...Находимся все там же, в Эстонии, на острове "О", о котором вам сообщало Совинформбюро в своей вечерней сводке 19 ноября. Встретимся и поговорим. Мы не теряем своей надежды на встречу. Мы должны победить, а если и придется погибнуть, то погибать с боем, лишь бы не сдаваться им живьем...
   Целую крепко, крепко. Ваш любящий сын Коля.
   29.11.41 г."
   
   Это было последнее письмо Николая Михайлова, отправленное с последним рейсом посыльного корабля "Лайне". Шла эвакуация гарнизона Осмуссаара. Начальник связи дивизиона лейтенант А. Кобыльницкий и дальномерщик краснофлотец Н. Михайлов эвакуировались в числе последних. На Ханко они оба вместе со многими другими бойцами и командирами погрузились на турбоэлектроход "И. Сталин", который на переходе подорвался на трех морских минах- В этой трагедии погибло более трехсот человек осмуссааровцев, в том числе Аркадий Кобыльницкий и Николай Михайлов.
   Николай Саввич Михайлов родился в Ленинграде 14 мая 1920 года. Единственный сын потомственных питерских рабочих до службы в армии трудился на заводе ГОМЗ механиком по сборке дальномеров, визиров и перископов. Учился при заводском техникуме. Гражданская профессия определила и военную специальность Николая. С середины октября 1940 года после призыва в армию он уже нес службу вторым стереоскопистом на восьмиметровом дальномере башенной батареи. Участвовал в монтаже батареи и дальномерной вышки.
   Командование гарнизона не раз отмечало умелую боевую работу краснофлотца Михайлова. В частности, за то, что 3 сентября, когда враг попытался высадить на остров десант, первыми его обнаружили вахтенные дальномерщики башенной батареи Николай Михайлов и Николай Галайдо.
   Николай Михайлов был безотказным бойцом. Отлично разбираясь в оптике, он ремонтировал выходившие из строя приборы и на других батареях.
   Отец Николая Михайлова Савва Арефьевич умер еще в 1945 году, не вынеся известия о гибели сына. Мать Александра Ивановна умерла в 1979 году. До самой смерти она проживала вместе с женой Николая Верой Владимировной Вишневской.
   Лейтенант Аркадий Исаевич Кобыльницкий, рождения 1911 года, работал на одном из закрытых заводов Ленинграда. С началом войны был призван из запаса и направлен в береговую оборону главной базы флота в Палдиски, а затем на Осмуссаар.
   Не всю правду сообщал в письмах своим родным Аркадий. Не написал он и о том, что был довольно серьезно ранен в ногу во время того выхода на катере в Палдиски, который описан в одном из писем. Не хотел тревожить мать.
   Даже находясь в лазарете, офицер не оставлял своих обязанностей. В ночь на 2 сентября он вместе с подчиненными подготовил радиосвязь для нашей разведгруппы, которая высаживалась на побережье, занятое противником. А 3 сентября, когда противник пытался высадить десант на остров, Аркадий Исаевич добровольно со взводом выздоравливающих бойцов участвовал в операции по уничтожению десанта.
   Вот как об этом боевом эпизоде было доложено в штаб флота: "В 18.55 3 сентября 1941 года 20 моторных катеров противника из района Шпитхами пытались высадить десант на остров Осмуссаар. Артиллерией острова противник отброшен, потоплено 2 катера, выбросились на берег - 2. Остальные отошли. Охтинский".
   Документ хранится в ЦВМА.
   Отец Аркадия умер еще в двадцатые годы, и мать, Ася Соломоновна, одна поднимала двух сыновей и трех дочерей. Она умерла в 1956 году. Ныне в живых лишь одна из сестер Аркадия - Роза, живущая в Ленинграде.