"СЛЫШУ ГУЛ НЕМЕЦКОГО САМОЛЕТА"

    "Здравствуйте, дорогие Вера, Нина и Вова!
   Шлю сердечный, пламенный привет и желаю быть здоровыми. Я здоров. Нахожусь пока в Днепропетровске. Временно прикомандирован к штабу бригады, где работаю вместе с инженерами по укреплению района. Начиная с 6 часов утра и до 7-8 часов вечера нахожусь в поле, где строим разные укрепления. Работают мобилизованные и население.
   Немецкие самолеты налетают ежедневно, днем и ночью. На днях правее моего участка немецкий самолет сбросил бомбу и попал в цистерну, отчего произошел пожар.
   В городе настроение вчера было паническое, масса транспорта - и гужевого, и авто, население стало эвакуироваться из города, двоих расстреляли за паникерство, сегодня уже нет такой паники.
   Как Нина; что она решила с учением: сделать перерыв на год? Как идет твоя работа в швейной артели, как подготавливается Вова к учебе? Прошу передать искренний красноармейский привет всем родственникам и знакомым.
   Письмо пишу в поле, у копны скошенного хлеба. Письмо заканчиваю, слышу гул немецкого самолета, сейчас будет обстрел.
   Всех крепко целую!!! До свидания!!! Будьте здоровы!!!
   Ваш С. Мещеряков.
   Днепропетровск, 9.VII 1.41 г."
   
   Рассказывает Владимир Сергеевич Мещеряков.
   Отца провожали на пристани. Помню, был знойный июльский вечер. Исконный волгарь Сергей Васильевич Мещеряков отправлялся из родного города в действующую армию именно по Волге.
   С Волгой были связаны все его предки. Сюда, в Астрахань, его отец, саратовский хлебороб, замученный нуждой, перебрался на исходе прошлого века. Но и здесь не стало легче, потому что долго еще он оставался единственным работником в семье, а число едоков выросло до восьми. И все-таки бедность не задавила и не ожесточила крестьянский род. Выручали крепкие руки и крепкие души - при безграничной скудости жизни в доме всегда в почете были музыка и песни. Пели всей семьей, да и в музыкальном сопровождении мог участвовать почти каждый - имелись у Мещеряковых не только едва ли не обязательная в крестьянском кругу балалайка, но и гитара, скрипка.
   На давней, завидно сохранившейся фотографии подросток Сережа и два его товарища по городскому четырехклассному училищу - в темных картузах, белых рубахах-косоворотках навыпуск, подпоясанных черными шелковыми шнурами с кистями, и в черных же брюках дудочкой - увлеченно играют на скрипках, похоже, для волжских рыбаков. И совсем, видно, не случайно, спустя годы, когда отец повзрослел, он выбрал себе в жены красивую девушку Веру, дочку местного волжского шкипера, тоже безумно влюбленную в музыку и пение. До конца дней своих гордилась она, что пела в одном церковном хоре вместе с землячкой Машей Максаковой, ставшей позже знаменитой артисткой.
   В 1910 году отец начал самостоятельную службу конторским учеником на Вейнеровском заводе. Работал, учился, стал заместителем заведующего Астраханским окружным финансовым отделом.
   По-прежнему жили в семье музыка и песня. Сестра Нина выучилась играть на фортепиано, а отец не прочь был и посолировать греминской "Любви все возрасты покорны...". Порой по его же инициативе выходила и своя стенгазета, в которой безобидно подтрунивали друг над другом. Мама наша, Вера Борисовна, работала закройщицей в артели. Днем, понятно, уставала, а вечерами надо было еще и домашних обшивать. Ну и случалось, что шитье затягивалось, сроки не раз переносились и вот тогда-то появлялась стенгазета под такой, скажем, "шапкой": "Завтра, завтра, не сегодня..." Были там и проза, и стихи, и рисунки, и, непременно, уголок самокритики "А чем я помог маме?". Подобные "персональные стимуляторы" по разным поводам посвящались, разумеется, всем.
   Тесно переплелась жизнь отца с армией, с военной службой. Прапорщиком воевал в первую мировую и заслужил Георгиевский крест. В гражданскую войну выбор сделал сразу - добровольно вступил в Красную Армию. В огневом девятнадцатом командиром роты командных курсов участвовал в обороне Астрахани, а в двадцатом стал коммунистом. Уволился из армии в начале 1923 года и на память курсанты вручили ему трогательный адрес: "Вы как родной отец отдавали нам все свои силы, знания и душу..." На бумажном переплете, рисованном акварелью доморощенным художником, слетела наземь под ударом пролетарского молота царская корона, а над лучами яркого солнца вознеслась краснозвездная буденовка.
   Но и возвратившись на мирную ниву, отец оставался на защите революции. В июне 1926 года его назначили командиром 3-го Эллинго-Бакалдинского рабочего полка Астраханского губернского территориального округа в составе Приволжского военного округа. Возглавлял он и городской совет Осоавиахима. Ни один, кажется, год не обходился без военных сборов. А менее чем за месяц после начала Великой Отечественной войны капитан запаса Мещеряков стал начальником штаба 7-го стрелкового полка 2-й Астраханской стрелковой дивизии народного ополчения.
   В те же дни он сделал шаг, естественный для него, но для многих понимаемый с трудом. Жила тогда наша семья из четырех человек в большой трехкомнатной квартире. Пришел однажды отец с работы, посидел, помолчал, видно собираясь с духом, и сказал маме:
   - Слушай, Вера, зачем нам три комнаты? Мне скоро на фронт, это ясно, Нина поступила в Москве в институт, да и Володя через два года окончит школу и, думаю, дома не засидится. А потом видишь, сколько эвакуированных в Астрахань приехало, где-то они должны поселиться?..
   Мать согласилась.
   - Какую отдадим?
   - Да самую большую и отдадим... Так и сделали.
   ...И вот стоит отец на палубе волжского парохода. Невысокий сухощавый еорокавосьмилетний человек, который, не сгибаясь и не сетуя, фактически всю свою сознательную жизнь находился под ружьем. Он отправлялся на третью войну.
   Властно пропел гудок. Пора!
   - Вера, милая! - заволновался отец.- Береги себя, детей! Мы встретимся!..
   Затем он долго махал рукой, пока пароход не растворился в темноте.
   ...Это было 19 июля 1941 года. Потом пришли от отца несколько открыток и писем - из Сталинграда, со станции Лихая, из Таганрога и, наконец, Днепропетровска.
   Человек аккуратный, отец сообщал о многих деталях своего нового бытия. Написал, что все прибывшие с ним астраханцы пока вместе, в Днепропетровске, и он командует ротой комсостава. Получил обмундирование. Все новое, кроме сапог, и все велико, так что придется зайти в мастерскую и подогнать. Переживал, что не всегда удается обеспечить подчиненных горячей пищей, а сухой паек - это не то. Сделал вывод, что недостаточно заботы о людях, а вот ненужной суеты - с избытком...