Война подходила к своей законной развязке. Рослые и долговязые вояки Гитлера в основном постепенно были перебиты. Когда 14-я ГСД вступила на землю рейха, то все больше и больше воевало «тоталыциков». Нужно им отдать должное: старались они перед фюрером неплохо. Но немецкая старательность многое может сделать, если она в молодых руках, а это были седобородые бауэры и «фольксштурмы». Прыти много, а сил мало, пришлось и этих немало поколотить под Швептницем и в Троенбритценских лесах. А самое интересное случилось под Кенигштадтом. Это курортный чистый городок недалеко от Дрездена. Примечателен этот город тем, что стоит там на горе старинный Королевский замок. Если посмотреть издалека, то увидишь довольно красивое белое здание, похожее на монастырь. Здание построено в XIV веке, и жили в нем немецкие короли. В наш век это здание можно использовать как тюрьму или как крепость для инакомыслящих. Толстые и массивные стены, узкие оконные проемы, железные двери, слева — глубокий ров, справа — высокие скалы, подъезд единственный и выход тоже.

В этом здании содержался интернированный Генеральный штаб Фран-цузской республики. 300 офицеров и до 50 генералов «жили» в этом замке. Это были высокообразованные офицеры, как правило окончившие граж-данский и военный колледжи, люди из обеспеченных и привилегированных классов. Они страстно любили прекрасную Францию и тяжело переживали трагедию своей Родины в Компьене. Зная патриотические чувства и любовь офицеров к своей родине, Гитлер и подручные «позаботились» о королевских удобствах для генштабистов. Тарелка похлебки и 200 грамм ржаного хлеба на день, неограниченное количество воды и 2 куска сахарина на неделю, для генералов — 4 куска на неделю. Офицерам разрешалось (по желанию) работать в поле, за что давалось вознаграждение: 2 картофелины и одна брюква. Это были не люди, а скелеты, едва державшиеся на ногах от истощения, но добрые духом от сознания полученной свободы. С какой любовью и признательностью они смотрели на нас 6 мая 1945 года, освободителей, доблестных «россов». Они свободно говорили с нами на русском языке, они выучили язык победителей, чтобы приветствовать их на родном языке. Повар нашего 29-го ГСП приготовил для офицеров Французской республики обед. К обеду старшиной Авдеенко подавалась русская водка (даже в неограниченном количестве).

Пили и кушали немного, охмелев на радостях, офицеры кратко приветствовали и благодарили Советскую Армию за освобождение. Поскольку из старших офицеров был я, то отвечать на приветствие пришлось мне. Помню, я попросил господ офицеров Генштаба Французской республики по силе своих возможностей и способностей сделать все зависящее от них, чтобы наши две миролюбивые державы жили в согласии и дружбе, чтобы они старались не допустить между нашими государствами инцидентов и конфликтов. Мы получили полное заверение, что только так, а не иначе они будут трудиться на пользу мира между нашими странами. Это было похоже на клятву братьев — воинов по тяжкой доле, пережитой лично в горниле войны, и их многострадальными отечествами: Советским Союзом и Французской республикой. Мной были получены десятки автографов и домашних адресов офицеров и генералов, с приглашением заезжать к ним домой. Но, увы, по небрежности своей эти официальные свидетельства достоверности случившегося мною были сданы на хранение в архив по замене временных наградных документов на постоянную наградную книжечку. (Все мои временные наградные документы были исписаны домашними адресами офицеров и генералов.)

Но не беда, дело сделано огромной важности: мужественные и честные люди с любого уголка земли не забудут освободительные дела нашей доблестной Советской армии.