Зимой 1941—1942 года, принимая участие в десантной операции в районе Феодосии, наш взвод с 3 на 4 января вброд прошел озеро и в камышах встал в боевое охранение. Повалил густой снег с морозом, а к утру мороз уже сковал льдом озеро.

Бойцы в промокшей одежде стояли на посту почти сутки. К вечеру 5 января нас сменили, но уже не все в состоянии были сами передвигаться. Среди них был и я, исполняющий обязанность политрука роты.

На второй день после этой боевой операции я ослеп и не мог ходить, хотя сутки спустя я свободно передвигался, оказалось, что у меня четвертой степени отморожение стоп ног и крупозное воспаление легких.

В тяжелом состоянии на десятые сутки после случившегося меня до-ставили в госпиталь, который размещался в бывшем санатории НКВД.

По правилам хирургии мне должны были ампутировать стопы обеих ног, так было и решено сделать. Помню хорошо, утром меня предоставили в операционную, вернее, я, преодолевая неимоверную боль, передвигался сам и сам пришел и лег на стол. Помню, как мне положили на лицо марлю, натянутую обычайку (круг из березовой коры, как для решета), и стали капать наркотические для усыпления.

Я сбросил марлю и приподнялся, сел; передо мной стоят три человека в резиновых перчатках и один из них с ножом. Это был хирург. Я стал спорить и просить, чтобы они мне не ампутировали ничего.

Хирург мне сказал: «Мы будем вам ампутировать стопы ног, так как у вас отморожены пальцы и пятки».

Просьба моя повлияла на хирурга, и он решил удалить на левой ноге несколько фаланг пальцев, а пятки и большой палец на правой ноге оста-вить, очистив кожу с обеих стоп. Это был риск, но он дал положительный результат. И через 20 суток часть большого пальца отпала. Стопы гноились, но местами появлялась молодая кожа. А к концу месяца остались раны на пятках и больших пальцах. Эти раны сильно гноились. Я стал самостоятельно двигаться. По истечению месяца меня перебросили в госпиталь, находящийся в г. Тбилиси. Всего я пролежал в госпиталях 10 месяцев: раны у меня открывались и закрывались, но я был рад, что у меня остались обе стопы.

А 22 сентября 1942 года я уже прибыл в воинскую часть, правда 6 ме-сяцев ходил не очень смело и выполнял задания, не связанные с продол-жительной ходьбой.

Вскоре вступил в строй действующей армии и принимал участие в боях до окончания войны с немецкими фашистами. Был еще два раза легко ранен, быстро раны заживали, и я вступал в строй.

Пришла очередь, и меня демобилизовали. И я вернулся домой. Скоро шестнадцать лет исполнится, как я работаю, хожу на своих ногах, и не только хожу, но и бегаю, да еще и определяю погоду.

Жалко того, что я не узнаю фамилий врачей, которые избавили меня от слепоты и от отморожения без удаления стоп, а может быть, и полностью нижних конечностей. Какую неоценимую услугу они сделали для меня и своей Родины!

За их самоотверженный труд приношу неизвестным врачам благодарность. И не только я, но и мои дети, а у меня шестеро: пять сыновей и дочь.