Когда старшего штурмана доставили в больницу, врачам стало ясно: состояние тяжелое, нужно делать переливание крови, и потребуется ее немало. Об этом тут же стало известно на судне, и не было большего удивления врачей, когда вся команда явилась в больницу. «Возьмите кровь», — молили, упрашивали те, чья группа не подходила. Что делать с неугомонными? Надоедливыми не назовешь, хотят помочь своему товарищу. Да и как же иначе, разве можно забыть хоть на минуту, что на лобовой надстройке их судна укреплен орден Ленина. Традиции — вещь не умирающая, тем более флотские традиции. Они передаются по наследству, и каждый новенький на корабле горд от сознания причастия к ним. Я горжусь тем, что работаю на теплоходе «Старый большевик», награжденном орденом Ленина. Пусть я не первый, но мне очень хочется рассказать еще раз обо всем, что вселяет в меня эту гордость. Увидеть собственными глазами вахтенный журнал, немой свидетель подвига судна, казалось верхом желаний. И вот он передо мной, с пожелтевшими страницами, бережно обернутый калькой. Строгие служебные записи полны таинства, дышат далеким, неповторимым...

Шел 1942 год, май. Теплоход «Старый большевик» завершал рейс Нью-Йорк—Архангельск. В трюмах снаряды, а в сердцах боль за поруганную врагами родную землю. Хотелось потрогать каждый снаряд, вложить в него эту боль, которая станет страшной, обрушившись на головы захватчиков. В Англии, куда зашел теплоход, сформировался караван с эскортом английских эсминцев. Капитан «Старого большевика» Афанасьев Иван Иванович, посмеиваясь, говорил: мол, на конвой надейся, а сам не плошай. Он лично осмотрел все огневые точки, установленные на судне, провел несколько учебных тревог. И совсем не зря. Враг шнырял и в воздухе, и по воде, и под водой. Первая встреча состоялась в Баренцевом море 22 мая. Самолеты врага вываливались из-за туч, делали заход на караван и прятались в них, чтобы неожиданно появиться снова. На севере в это время года стояли удивительно светлые ночи, и не будь эсминцев, идущих рядом, не будь пушек на судне, все располагало бы к лирике, к таким же светлым мечтам... «Самолеты слева по корме!» — и мигом пропало спокойствие, разрубленное голосом матроса-наблюдателя. Боевая тревога! Звенят колокола громкого боя, обгоняя тревожный звон, бегут на свои посты моряки. 3 часа 53 минуты, начинался день 28 мая, день подвига корабля. Первый залп кормового орудия и первый столб воды от разорвавшейся бомбы. «Старый большевик» шел в караване замыкающим, и вся сила вражеского удара пала на него. Противный свист бомб, мерзкое завывание «мессеров», казалось, пилами врезались в тело студеного моря, хватали борта судна. Но судовые расчеты действовали слаженно, не давали врагу точно сбросить свой смертоносный груз.

Атака следовала за атакой, появились подводные лодки фрицев. Эсминцы были далеко, в голове каравана, и маневрирующий теплоход не мог укрыться под их защиту. В шестой по счету воздушный налет враг бросил на отставшее судно девять самолетов с паучьей свастикой. С разных сторон бросились они, подобно воронью, на живой кусочек русской земли. Трудно было услышать собственный голос в сплошном вое и грохоте, даже свиста пуль не было слышно, лишь разбегались рваные пулевые дорожки по трюмным брезентам. Кто их тогда разглядывал, лишь бы ничего не загорелось. Но страшное все же случилось, когда налет был почти отбит. Под полубаком грохнул взрыв прямого попадания авиабомбы. Язык пламени лизнул небо, захлестнул всех находящихся на барбете носового орудия. Весь его расчет погиб: электрик Никифоренко, матросы Карамшанов, Кухаржевский, Пискун, Какун, моторист Гаврилов.

Считать потери в ту пору не было времени, загорелись легковоспламеняющиеся краски, а рядом в трюме и орудийном погребе снаряды: минута промедления смерти подобна. Матрос Аказенок бросился к погребу и вынес первый снаряд, кинул его за борт и сразу же назад, в кромешный ад. На помощь спешили товарищи: первый помощник Петровский, боцман Пильков, матрос Пашинский, радист Митрофанов. Дым, черный едкий дым, не давал свободно вздохнуть, ел глаза, горло, нос, моряки не сдавались. В это время был получен приказ английского старшего офицера. Флагман предлагал немедленно покинуть судно. «Нет, мы не оставим его, — ответил капитан. — Передайте: "Старый большевик" сражается!» Корабли увеличили ход, чтобы уйти от преследования врага. Теплоход остался один погибнуть или победить. Фашисты продолжали налет, уверенные в легкой победе, они лезли на рожон. Расплата не заставила себя ждать: пулеметчики меткой очередью сбили зарвавшегося фашистского аса. А он жил, наш «Старый большевик»! Отбивая атаки, маневрируя, горящий теплоход не сдавался! Враг убрался восвояси. На некоторое время стало тихо, и в этот момент в каких-нибудь трех кабельтовых от судна всплыла немецкая субмарина. Командир ее, оглядев теплоход, языки пламени еще не потушенного пожара, густой шлейф дыма, скомандовал погружение. Знал ли он, что такое русское мужество, преданность Родине Советов, своему долгу? Имя, данное теплоходу питерскими рабочими, построившими его в пору первых пятилеток, обязывало, вселяло отвагу в сердца и руки каждого члена экипажа.

Когда обгоревшее судно пришло в Мурманск, радости и ликованию встречающих не было предела: встречали героев. Кто-то из присутствующих воскликнул: «Легенду, песню сложить надо!» И была песня!

В каждой букве имени скрыта наша сила,

Сила всеогромная, наш запас велик.

Родина великая эту мощь вложила

В имя твое гордое «Старый большевик».

Нам не страшны вороны, сколько б их ни было,

И не испугает нас их свинцовый крик.

Родина великая часть свою вложила

В имя твое гордое «Старый большевик».

Сотни радиограмм, писем благодарили, изумлялись, радовались стойкости советских моряков, и одна из них от флагмана конвоя, того самого, который предлагал им покинуть борт судна: «Разрешите передать Вам мое личное восхищение, восхищение всего нашего офицерского со-става и всех английских моряков героическими действиями Вашего тепло-хода».

Родина высоко оценила этот подвиг. Все члены экипажа были удостоены правительственных наград, а капитан Афанасьев, первый помощник Петровский, матрос Аказенок получили звания Героев Советского Союза...