"СОБИРАЕМСЯ С НОВЫМИ СИЛАМИ"

   "Здравствуйте, дорогие родные!
   В настоящее время наша часть находится на отдыхе. Как вам известно, с 22 июня мы им не пользовались, все били фашистскую гадину. Немного отдохнем, а там снова возьмемся за работу. До полного уничтожения взбесившегося фашистского бан- дита.
   Дорогие родные! С 22 июня, как уехал на фронт, до сих пор не знаю, где моя жена Леля. Я считаю, что она пишет вам письма. Поэтому прошу вас сообщить ее местонахождение...
   Думаю, что получу от вас весточку. Для меня будет это большая радость. Хочу все знать о вашем здоровье, житье, знать о Леле.
   Вот и все. Жду ответа.
   Целую крепко-крепко всех. Ваш Толя.
   19 июля 1941 года".
   
   "Здравствуйте, дорогие мои родные!
   Сообщаю, что я жив и здоров, чего и вам желаю. Наша часть продолжает находиться на отдыхе. Собираемся с новыми силами. А там снова в бой - громить фашистскую нечисть.
   Прошу: заберите Лелю к себе. Буду очень рад, и спокойнее станет на душе, когда вы все вместе. Покончим с Гитлером, и я к вам приеду.
   Целую всех. Анатолий. 26 июля 1941 года".
   
   
   В конце сентября 1941 года в хату Калиниченко, жительницы села Згуровка (ныне - Яготинский район Киевской области), без стука вошел незнакомый мужчина лет пятидесяти. Вид его говорил о крайнем утомлении, одежда грязная, изорванная. Настороженно осмотрелся.
   - Ты здесь одна, девочка? - спросил он четырнадцатилетнюю дочку хозяйки дома Веру.
   - Да,- ответила она.
   Незнакомец достал свои документы, протянул их Вере и попросил спрятать сверток в надежном месте, а когда в село вернутся советские войска, отправить по указанному адресу. Затем повернулся и вышел.
   Когда пришла мать, Вера рассказала ей о случившемся. Та задумалась на минуту, потом полезла в сундук и вынула лист бумаги. Быстро завернула в нее сверток, плотно перевязав шпагатом.
   Вера полезла под печь. Выдолбила в стене дыру. В отверстие они положили упакованные документы и замазали углубление глиной.
   Так документы пролежали два года. Позже Калиниченко узнали, что незнакомый мужчина, завернувший к их дому,- советский командир, лейтенант Анатолий Андреевич Костянов. Он приехал в Згуровку на грузовом автомобиле. Но здесь уже расположилась немецкая танковая часть. Гитлеровцы заметили машину и принялись прочесывать улицы села. Силы были слишком неравны...
   Едва в Згуровку вступили передовые части Красной Армии, Вера достала документы из тайника и села за письмо.
   "Здравствуйте, дорогие родные Костянова!
   Сообщаю вам, что ваш сын, а может, муж или отец погиб за нашу Родину в с. Згуровка. Мы его похоронили. Два года оккупации летом на его могиле лежали свежие цветы. Я теперь решила сообщить вам о его смерти.
   Я очень прошу вас, чтобы вы дали мне ответ на мое письмо, чтоб я знала, что вы его получили. Может быть, вас что-нибудь заинтересует, то задавайте вопросы, какие вас интересуют.
   Если родных нет, то пусть соседи напишут.
   Пока до свидания.
   Жду ответа".
   Письмо пришло по назначению. Его получили мать лейтенанта Мария Ильинична Костянова и его сестры Антонина, ныне заслуженная учительница РСФСР, и Римма. О гибели Анатолия они уже знали. Эту весть сюда, в село Зимовники Ростовской области, отправили сослуживцы Анатолия. Но подробностей его гибели никто не знал.
   Письма в те дни поступали с опозданиями. По всей видимости, Анатолий так и не успел получить ответ от родителей. Судьба Лели до сих пор неизвестна. Письма от нее в Зимовники не приходили.
   Антонина Андреевна Костянова-Коротченко рассказала:
   - Бывают же трагические совпадения: отец наш умер в тот же день, в какой погиб Анатолий,- 30 сентября 1941 года. В Зимовниках тоже стояла танковая часть, но советская.
   Когда отца положили в гроб, в дом зашел танкист. Узнав о нашем горе, он куда-то отлучился. Вскоре к нам пришел комиссар части. Тепло, душевно поговорил с нами. Взглянул на удостоверение бывшего красноармейца и красного партизана Костянова Андрея. Мы рассказали, что братья Толя и Юра воюют с врагом.
   Хоронили отца с воинскими почестями. Был у его могилы и воинский салют. В честь отца, но теперь мы знаем - и сына тоже...
   Оба они - и сын, и отец - были достойны оказанных почестей. Костяновы еще в гражданскую войну стойко сражались за власть Советов. Андрей Семенович и Мария Ильинична в составе армии Ковтюха громили белоказаков.
   Белогвардейцы сожгли дом Костяновых. Матери Марии Ильиничны чудом удалось спастись самой и уберечь от расправы трех внуков. После изнурительных мытарств они укрылись в казахских степях. Только в 1920 году семья собралась вместе. Отстроили дом. Стало легче, когда вернулся из Красной Армии муж. Его буденовка хранилась в семье как самая драгоценная реликвия.
   Воображение Анатолия волновали рассказы отца о лихих атаках кавалеристов. Он рано научился различным приемам джигитовки. Мечтал служить в Красной кавалерии.
   Прибавив себе два года, Анатолий вместе с призывниками 1909 года рождения стал красноармейцем. Служба шла хорошо. Курсант полковой школы, командир отделения, помощник командира взвода, старшина эскадрона - послужной список Костянова. После окончания курсов младших лейтенантов дальнейшую службу Анатолий проходил в 119-м кавалерийском полку 16-й кавалерийской дивизии. Коммунист с 1939 года, он принимал участие в освобождении Западной Украины и Западной Белоруссии.
   В 1940 году Костянову было присвоено звание лейтенанта. Он служил помощником начальника штаба 3-го мотоциклетного полка. Полк этот героически сражался с гитлеровцами с первых дней войны, нанося врагу огромные потери.
   В Згуровке лейтенант Анатолий Костянов отстреливался от врага до последнего патрона.