Глава 12
ГОЛАЯ ЗЕМЛЯ

   На опытном участке огороднической фермы ждали всходов семян. Агроном и Соня, не зная ни сна, ни покоя, жили напряженной жизнью. Но волнения и тревоги их были разные. Николенко волновался, опасаясь, что семена не взойдут, и тогда пропали все его планы, а вместе с ними и карьера.
   С затаенной тревогой следила за посевами и Соня. Но она боялась, что все посаженное взойдет, и тогда задание подпольного комитета не будет выполнено.
   - Почему вы волнуетесь, Андрей Игнатьевич?-спросила Соня агронома, сама с трудом сдерживая волнение.- Ведь семена здоровые, протравка проведена по всем правилам.
   - Да кто его знает,-промычал Николенко,-все как-то думаешь...
   Он не договорил, но Соня поняла, что у агронома есть какие-то причины для волнения, которые он скрывает от помощницы.
   Сама она, ползая по грядкам, с замиранием сердца раскапывала верхний слой земли, отыскивала ростки и думала: "Только бы не взошли"! Она не беспокоилась о том, какая беда постигнет ее в случае провала фермы, на которую оккупанты возлагали большие надежды. Она была уверена, что если тогда, при дезинфекции семян все обошлось гладко и без подозрений со стороны агронома, то теперь нельзя было придраться к чему-нибудь. В агрономии есть множество причин, по которым могут погибнуть семена. Но чтобы установить это, нужны специальные исследования. Даже если причина гибели и будет установлена, то в ответе будет агроном, а не она, всего-навсего его помощница.
   Соня шла на поле, едва поспевая за агрономом.
   Верхний слой пушистой земли успел уже подсохнуть, но был гол. Они прошли по всему участку вдоль, поперек и наискось, присматриваясь, не показываются ли всходы.
   Николенко присаживался на корточки, поковыривал пальцем землю и сокрушенно чмокал языком.
   - Не видно.
   - Может, рано еще? - замечала Соня, ликуя в душе.
   - Нет, пора. Восьмой день сегодня. Погода теплая, и земля достаточно прогрета.
   - Я надеюсь,- подтверждала помощница.
   - Ага, вот он! А ну-ка, иди сюда! - воскликнул агроном.
   У Сони закружилась голова. Она подошла поближе. В маленькой разрытой луночке пробивался из арбузного се- мечка нежный росток.
   Агроном копнул рядом, и там лежало проросшее семечко.
   - Всходят мои кубанцы! Ай-да краснодарцы!-громко и весело заорал агроном. -Ты довольна?
   - Очень, - пробормотала девушка, боясь потерять самообладание.- А как же, конечно, довольна, Андрей Игнатьевич, ведь тут и моя работа есть.
   Соня говорила внешне спокойно, но сама чувствовала, как темнело в глазах, дрожали пальцы рук, ноги подкашивались. Ей хотелось сейчас повалиться на землю и разрыдаться от отчаяния.
   - Ой,- тихо простонала она и опустилась на землю.
   - Ты что? - спросил агроном.
   - Нога подвернулась. Это у меня бывает. В детстве вывихнула, и вот до сих пор...
   - Полежи, отойдет, - посоветовал агроном и пошел бродить по участку.
   - Ну, кажется, все пропало, ничего не вышло. Теперь уже ничего не поправишь,- горевала Соня. Она сидела, обхватив руками голову, и тихо раскачивалась.
   "Неужели в справочнике неправильно? Нет, не может быть, чтобы в книге... Это же ведь наука. Может, семена такие стойкие? А может, сулема какая-нибудь старая, негодная попалась?"
   Пока Соня сидела, теряясь в догадках, Николенко ходил по грядкам. Он часто присаживался на корточки, ковырял землю, причмокивая языком и бормоча себе под нос.
   Все еще поглощенная мыслью о своей неудаче, Соня услышала шаги и подняла голову. Над ней стоял, широко расставив ноги, казавшийся непомерно огромным Николенко. Он был встревожен.
   - А ты знаешь, семена-то ни к чёрту...
   - Как? - встрепенулась Соня. -А это? - она указала на свежие пятнышки земли.
   - Взойдут отдельные. Может, на сто семечек одно.
   - Не может быть! - стараясь скрыть радость, воскликнула Соня. Но агроном, видимо занятый своими мыслями, не заметил оживления девушки.
   - Подождем еще дня два-три, а там увидим...
   Весь следующий день, воскресенье, Соня провела дома. Её подмывало побежать в Крымку на участок, взглянуть, как всходы. С этим желанием она несколько раз выходила из дому, но тут же возвращалась, боясь ненароком встретиться с агрономом и вызвать подозрение.
   Бабушка Федора, души не чаявшая во внучке, была встревожена её странным поведением. И, как всегда бывает в таких случаях со старыми людьми, решила, что Соня больна.
   - Я тебе мяты заварю.
   - Не хочу, бабуся.
   От всех целебных бабушкиных средств Соня наотрез отказалась.
   - Ну, молока выпей.
   - Молоко можно.
   В понедельник утром, отказавшись от завтрака, Соня побежала в Крымку.
   Агронома она застала в лаборатории. Мрачный, как туча, она сидел над ящиком с землей, из которого торчало несколько стебельков помидорной рассады.
   Соня остановилась у двери, не решаясь пошевелиться. Её охватила тревога, что агроном, может быть, подозревает её.
   "Чего же он молчит?-думала девушка. -А может, накапливает гнев, чтобы со всей силой обрушиться на неё? Нет, в таких случаях не ждут".
   Соня тихонько кашлянула. Агроном обернулся.
   - Доброе утро, - поздоровалась Соня.
   - Все к чёрту! - вместо приветствия глухо прогудел Николенко. Он безнадежно махнул рукой. - Лопнуло наше дело, как мыльный пузырь.
   - Как же теперь? - спросила Соня.
   - А вот так же. Придется ответ держать.
   Разошлись начальник с помощницей, больше ничего друг другу не сказавши на прощание. Агроном знал, что с гибелью семян умерла и опытная ферма, а вместе с ней и все его надежды.
   Совсем иначе чувствовала себя Соня. Выйдя из лаборатории, она побежала к Поле и все рассказала ей. Весь день девушки провели вместе. Под вечер, когда молодежь Крымки вернулась с работы, Соня доложила экстренно собравшемуся комитету, что задание выполнено.
   Парфентий крепко пожал руку девушки.
   - Спасибо, Соня. Спасибо.
   Вечером, возбужденная, вернулась Соня домой. И прямо с ходу:
   - Бабушка, я есть хочу!
   - Выздоровела? -обрадовалась старушка.
   - Выздоровела, бабуся. Теперь совсем, совсем здорова!
   - Я говорила, что молоко помогает.
   - Не знаю, как кому, а мне помогло, бабушка, ой как помогло!