Наши войска освобождали столицу Белоруссии Минск. Развалины израненного города еще не успели остыть, а советские воины продолжали гнать врага на запад.

Стрелковая рота под командованием старшего лейтенанта Корсакова в числе первых с боем ворвалась в г. Гродно. Бой за город носил ожесточенный характер. Особенно здесь отличился воин-казах Агадил Сухомбаев.

Рота Корсакова вела бой в Августовских лесах. С переднего края противника доносился треск пулеметных очередей, а откуда-то справа — гулкие, как обвалы, раскаты орудийных залпов. Старший лейтенант Корсаков со своими бойцами яростно врывался в оборону противника. Гитлеровцы, опомнившись от внезапного удара, быстро подтягивали силы и оказывали упорное сопротивление.

На пути продвижения роты одна за другой вырастали огневые точки врага. На перекрестке около ручья из дзота застрочил вражеский пулемет. Продвижение приостановилось. Корсакову ясно было, что надо уничтожить дзот. Он громко крикнул: «Командиру отделения Сухомбаеву своим отделением разведать и подавить огневые точки за ручьем! Задача ваша — подползти как можно ближе к огневым точкам противника и уничтожить их. Ясно?» — «Все ясно», — ответил Сухомбаев.

Бойцы отделения Сухомбаева, плотно прижимаясь к земле, метр за метром с большим трудом преодолевали пространство. Сильно жгло солнце. Над головами по-прежнему жужжало и посвистывало. Пот заливал глаза, взмокли на спинах гимнастерки. А бойцы все ползли и ползли за своим командиром. Сухомбаев слился с землей, впился в нее. Враг был уже недалеко.

Сухомбаев немного приподнялся, слева, совсем рядом с ним, разорвалась мина, он посмотрел туда и увидел, как поднявшись на минуту, упал Волков.

Упал, как трава, подрезанная косой. «Приготовить гранаты», — приказал Сухомбаев.

Первый бросил гранату Агадил. Она разорвалась над дзотом. За ней последовали другие. Дзот замолчал. Сухомбаев знал, что его товарищи и сам он — лучшие гранатометчики в роте. Сердце его забилось от радости, когда он увидел, что бойцы роты перешли в наступление.

Но в это время центральный дзот противника неожиданно открыл такой сильный огонь, что снова прижал наших бойцов к земле.

На глазах Сухомбаева погиб его лучший друг Николаев Вася, комсомолец из Термеза, тяжело ранен был Исаев. А вражеский дзот был уже совсем близко: до него оставалось метров 50—60. Сухомбаеву и его бойцам ясно было видно, как из амбразуры дзота вырвалась струя огня. Смерть стояла рядом. Смерть не разборчива, на войне особенно.

Сухомбаев выглянул из-за бугорка. Из амбразуры дзота продолжал стучать пулемет. Над головой свистят пули. Сухомбаев медленно ползет вперед. Вражеский дзот все ближе. Уже отчетливо видна узкая щель, в которой вздрагивает ствол пулемета. Агадил, чуть приподнявшись, бросает гранату, вторую.

«За мной!» — крикнул Сухомбаев, взбираясь на бруствер окопа. Бойцы дружно двинулись вперед. Но в этот момент заговорил вражеский дзот, который до сих пор себя не обнаруживал. Рядом с Агадилом кто-то вскрикнул. Он обернулся: около него лежал его друг сибиряк Залетов. А вражеский пулемет продолжал жить, поливая свинцовым дождем лежащих на земле бойцов роты.

Сухомбаев лежа ощупал себя. Осталось две гранаты, а в руках автомат, в нем последний диск с патронами. Он целится в щель дзота. Из дзота доносится крик. Агадил дает еще очередь. Пулемет замолк. Рота поднялась в атаку. Вражеский дзот оживает опять. До дзота четыре шага. Наступили последние секунды. Теперь для Сухомбаева ничего не существовало, кроме дзота и фашистского пулемета в нем.

О чем думал Агадил в эти напряженные и опасные минуты? О жизни? О смерти? Решение подсказало солдатское сердце, полное любви к Родине и ненависти к ее врагам. Его сознанием владела только одна мысль: во что бы то ни стало выполнить боевой приказ.

Приподнявшись, Агадил Сухомбаев метнул гранату. В этот момент он почувствовал, как что-то кольнуло его в правую руку. Горячая кровь сочилась через гимнастерку. Быстрым движением Агадил взял в левую руку с пояса вторую гранату и приготовился зубами рвануть кольцо. В этот момент пуля врага попала в локоть левой руки.

А в это время гитлеровский пулемет не переставал бить по залегшим бойцам, не давая возможности подняться.

Сухомбаев прижался к земле, решив переждать несколько минут. О чем думал он в эти последние минуты? Быть может, о родной матери, об отце, о просторах родного Казахстана?

Наступили последние секунды. Чувствуя, как вдруг сильно забилось сердце, Агадил поднялся во весь рост и грудью бросился на амбразуру вражеского дзота. Пулемет захлебнулся кровью героя. Пули буквально изрешетили его тело, но правая рука сжимала автомат № 2811.

Над полем боя прозвучал боевой клич старшего лейтенанта Корсакова: «Вперед! За Родину! Отомстим за Сухомбаева! Смерть врагу!»

Так героически погиб сын казахского народа, славный воин Сухомбаев, повторив на белорусской земле подвиг русского солдата гвардии рядового Александра Матросова. А Сухомбаеву посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Бережно хранит Центральный музей Советской Армии священный автомат № 2811. С этим автоматом сын казахского народа Агадил Сухомбаев за освобождение Советской Белоруссии пал смертью героя.