Когда окончилась Сталинградская битва, на стене Дома Павлова, которая как оспинами была изрыта пулями и осколками, появилась надпись:

«М а т ь - Р о д и н а! Здесь героически сражались с врагами гвардейцы Родимцева».

И чуть ниже:

«Этот дом отстоял г в. сержант Яков Федотович Павлов».

Что же произошло потом с домом на Пензенской?

После освобождения города Дом Павлова начали восстанавливать. К дому на Пензенской подошла женщина с двумя ведрами воды на коромысле. Несколько минут молча постояла она перед развалинами, потом опустила коромысло, поставила ведра на землю и сделала четырнадцать шагов от первого подъезда до бровки бывшего фашистского окопа. Повернувшись, женщина посмотрела на дом. Были сумерки, но на стене, избуравленной пулями, можно было различить высеченное слово: «Отстоим!» Это высек на стене Яков Павлов более двух месяцев назад.

Женщина нагнулась, подняла с земли осколок снаряда и чуть пониже надписи Павлова высекла: «Отстроим!»

Вторая подпись отличалась от первой одной только буквой и... большим смыслом.

Потом женщина подняла ведра и пошла вверх по улице, туда, где над землянкой бывшего командного пункта Кубанова висела табличка: «Детский сад».

Женщину звали Александра Максимовна Черкасова. Она была воспитательницей в детском саду: днем играла и занималась с детьми, кормила с ложечки ослабевших и больных, а старших и более крепких приучала к работе. Работы всякой в городе, разбитом и не устроенном для жизни, было хоть отбавляй.

Трудно работать в землянке — детском саду — без окон и дверей, без света, тепла и воды. А после работы у Александры Черкасовой были заботы и о том, чтобы принести воду в свою землянку, о том, чтобы раздобыть топливо для своей печурки, сварить себе еду, постирать.

Нет, слово «свое» не заслоняло у этой женщины слово «наше». «Наше» было у нее главным в жизни. Черкасова не только написала на Доме Павлова: «Отстроим», — но и обратилась с призывом ко всем женщинам Сталинграда: «Отстроим родной город!»

После работы она и десятки других женщин надевали грубые холщовые передники и превращались в каменщиков и плотников, штукатуров и землекопов. Первый дом, который взялись восстанавливать черкасовки (так назвали этих женщин — строителей-добровольцев), был дом на Пензенской улице.

Так возвращался к жизни Дом Павлова. От стены к стене легли полы, захлопали двери, появились оконные рамы, и вот уже блеснули стекла. А затем дом этот точно шапку надел — обзавелся крышей, и над ней закурчавился дым из трубы.

Ожил Дом Павлова. Черкасовки хорошо оштукатурили стены, оставив нетронутым одно только место на стене, израненной пулями и осколками, — там, где была надпись о том, что дом этот отстоял гвардии сержант Яков Федотович Павлов.

Вслед за Домом Павлова один за другим стали возвращаться к жизни другие дома и среди них первым был дом для детей, которые в войну потеряли родителей. Это было кирпичное здание, наскоро приспособленное для жилья. На фанерной дощечке у входа было написано: «Детдом».

Почти каждый день приходила сюда Елена Крылова навестить Светлану. Однажды Светлана спросила Крылову:

— Тетя Лена, а будет кино про войну?

В детдоме Светлана уже видела кинокартины и теперь знала, что это такое.

— Нет, — сказала Крылова, — той кинокартины не будет.

— Почему?

— А вот почему, Светочка: когда мы с тобой выбирали места, где ее снимать, там были одни только развалины Ну, уехал этот человек за всем, что нужно, чтобы снимать картину, а приехал — развалин-то уже нет - отстроили. Вот и получается, что здесь эту картину снимать не будут.

— Вот и хорошо! — сказала Светлана. — Я не хочу про войну. Лучше пусть будет картина про то, как будет, когда война кончится. Вот у нас мальчишки играют все в войну и в войну. А я не хочу играть в войну.

Война еще не окончилась, а город быстро восстанавливался. Можно было видеть, как большой, многоэтажный дом чернеет копотью обожженных стен и глубокими провалами окон, а где-то в первом этаже мирно светится ярким абажуром окно. Здесь люди восстановили пока что одну комнату, протянули от столба электрический провод, зажгли свет, а в форточку, как дуло орудия, высунули трубу маленькой печки...

<< Назад

Вперёд >>