Как же вспоминает Павлов первые часы обороны из остальных тысячи оборонительных часов? Эти тысячу часов провел он от врага на расстоянии, которое тот мог пробежать за несколько секунд.

— Вообще-то говоря, — вспоминает Павлов, — ничего особенного тогда не произошло. Дом, в который послали нас с разведкой, стоял торцом к Волге. Недалеко от него, ближе к берегу реки, находилась мельница, от которой мы и начали свой путь.

Эту мельницу — высокое здание из красного кирпича, изувеченное снарядами и пулями, — можно и сейчас увидеть в Волгограде. Памятником войны стоит она среди белокаменных домов возрожденного города.

— Гитлеровцы на нас сразу же насели, — продолжает Павлов. — С одной стороны артиллерия бьет, с другой — пулеметы. А вообще говоря, все было как на войне. Ничего особенного...

Павлов не рассказал, что, кроме артиллерии и пулеметов, к дому подошли танки со свастикой. Они били по дому с восьмидесяти метров прямой наводкой.

И очень скоро дом на Пензенской стал просматриваться насквозь, как решето. Если вверх посмотреть, видно было, как облака по небу гуляют. А вокруг оглянуться — такие дыры в доме, что автомашина может въехать прямо в комнату и развернуться.

Павлову надо было организовать оборону четырехэтажного дома и так расставить гарнизон из четырех человек, чтобы враг с любой стороны сразу получил бы отпор.

Оглядев местность, Павлов понял, что все дороги фашистов к нашему переднему краю лежат только через это здание.

Четыре воина заняли оборону против полчищ гитлеровцев. И только тогда Павлов отправил одного из солдат с известным уже нам донесением, в котором сообщал, что фашистов в доме нет, что он, Павлов, принял на себя оборону здания и ждет дальнейших указаний.

Долго блуждал солдат в кромешной тьме по сталинградским развалинам, однако целым и невредимым дополз по-пластунски до штаба КП и вручил донесение полковнику.

По всему видно было, что солдат этот побывал в изрядной переделке: он был без пилотки, весь вымазан в глине, шинель на нем висела клочьями, будто ее кто-то рвал на куски.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться! — солдат хотел откозырять, но, вспомнив, что голова у него непокрыта, вытянул руки по швам.

Полковник увидел, что солдат еле держится на ногах и вот-вот рухнет. Он встал и пододвинул солдату табуретку.

— Садись. Откуда?

— Из дома Павлова! — четко отрапортовал солдат.

— Это еще что за такой «дом Павлова»? Да садись. Сказано садись — значит садись.

Солдат сел и рукавом шинели вытер с лица пот.

— Разрешите доложить: наш сержант Павлов из батальона командира Жукова занял большой дом там, на площади. Зеленый дом, четырехэтажный, — солдат вытащил из-за голенища листок желтой бумаги — донесение Павлова.

— Теперь понятно, — сказал полковник и приказал вызвать санинструктора, но солдат воспротивился.

— Не надо, товарищ полковник. Я сам санинструктор. А вообще — целый я. Одежу только малость попортило. А сам ничего.

Полковник приказал послать Павлову подкрепление.

Солдаты, присланные в подкрепление в дом на Пензенской, притащили миномет, пулеметы, патроны, гранаты, продукты и полевую радиостанцию.

<< Назад

Вперёд >>