Я решил написать со слов тов. Баранова, бывшего старшего лейтенанта, его воспоминания. Может, эта заметка не подходит, геройства тут нет, и подвига также нет. Но я думаю, и такой случай приблизил День Победы.

С приветом к вам, Заброда Леонид.

* * *

Июнь 1943 год. Третий день бессменно идут кровопролитные бои. Не поймешь, когда сменяется день и ночь. Корсунь-Шевченковский плацдарм. Наши части вторые сутки отбивают яростные атаки гитлеровцев, седьмая атака по счету. Вал за валом прут на наши позиции пьяные гитлеровцы, ползут танки, кругом гремит канонада. Атака фашистов захлебнулась, наступило затишье.

Старший лейтенант Баранов получил приказ узнать состояние 3-й роты, так как особенно она после двух дневных боев сильно поредела, не было связи, и почти не осталось комсостава. Старший лейтенант ползком пересек косогор, спустился в балку и, облегченно вздохнув, выпрямился и пошел спокойнее, так как косогор защищал его от пулеметного огня. Он шел, наслаждаясь тишиной, после непрерывных боев и думал о послевоенной жизни, после разгрома фашистов, но он не мог представить себе жизнь без армии.

Вдруг его думы прервал глухой, монотонный гул самолетов. Он глянул вверх, самолеты шли тяжело, груженные бомбами, на наши позиции. Завизжали первые бомбы. Подчиняясь инстинкту, старший лейтенант бросился в первую артиллерийскую воронку. Скользя по скату воронки, он неожиданно лицом к лицу столкнулся с двумя гитлеровцами.

Вытащить пистолет время не было, на коленях у них лежали автоматы. Мысль: «Что делать?» — быстро пронеслась в голове. И вдруг совсем неожиданно молодой белесый немец сказал: «Русс, где плен?» Грохот близкого разрыва заглушил его слова, и они вместе прижались на дне воронки, закрыв головы руками. Налет продолжался недолго. Пара «илов» выскочила из облачности, и воздушный бой продвинулся чуть в сторону. Старший лейтенант лежа схватился за пистолет, а немец, не подымаясь, опять повторил свой вопрос: «Рус, где плен?»

Старший лейтенант улыбнулся, выхватывая пистолет: «Раньше вы кричали: "Русс, сдавайся", а сейчас кричите, где плен». Потом, приподняв пистолет, сказал строго: «Автоматы». Немец с угрюмым, обросшим лицом с ефрейторскими нашивками первый бросил автомат к его ногам, второй с радостью протянул свой. Старший лейтенант поднялся, держа пистолет в руках, сказал: «Вперед». Они покорно полезли наружу из воронки. Поднявшись из воронки, старший лейтенант проверил автоматы, один был пуст, без единого патрона, но второй был заряжен. Сдав пленных встречному связному солдату и сказав, чтобы доложил, что они сдались добровольно, старший лейтенант продолжал путь в третью роту.