В мае 1965 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о присвоении Кульман Леэн (Хелене) Андреевне звания Героя Советского Союза за особые заслуги, мужество и героизм, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. А уже в конце того же года республиканские газеты стали печатать скупые сведения о подвиге разведчицы Краснознаменного Балтийского флота на территории временно оккупированной врагом Эстонии осенью и зимой 1942— 1943 гг.
В чем состояли особые заслуги, мужество и героизм двадцатилетней девушки из Тарту? Какую роль сыграла она в грозные и тяжелые годы войны? Как жила она и о чем мечтала? И почему так нелепо оборвалась ее жизнь, молнией мелькнувшая на небосводе, затянутом военными тучами? На все эти и множество других вопросов Указ, разумеется, ответить не мог.
И началась кропотливая и долгая работа по сбору, изучению, систематизации и публикованию различных архивных документов, воспоминаний тех, кто был рядом с Леэн в те трудные годы, рассказов родных и знакомых героини.
Наряду с журналистами, авторами настоящей книги, в поиске приняли, да и сейчас принимают участие многие и многие следопыты — школьники различных школ Таллина, Тарту, Пярну, Кохтла-Ярве, Силламяэ и других городов и районов республики. Ведут активный поиск пионеры и комсомольцы — школьники городов Куйбышева, Челябинска, Дзержинска, Ленинграда. На разысканных и опубликованных материалах комсомольские и пионерские организации воспитывают в своих коллективах благородное чувство советского патриотизма, беззаветной любви к своей социалистической Родине.
О том, что сбор и накапливание новых сведений о героине — не самоцель, красноречиво говорит письмо Оли Литвиновой, ученицы 7-а класса 15-й средней школы г. Таллина секретарю комсомольской организации тартуского профтехучилища имени Героя Советского Союза Леэн (Хелене) Кульман:
«Наш пионерский отряд носит имя эстонской патриотки Леэн Кульман. У нас в школе организован уголок ее имени. Этот уголок передали нам его основатели — бывшие старшеклассники. Сейчас они закончили школу, а мы продолжаем их дело. Мы хотели бы встретиться с вами, чтобы побольше узнать о Леэн».
Что же увидели и услышали таллинские школьники в Тарту? Они увидели, с каким благоговением хранят здесь память о своей героической землячке. Они положили цветы к подножию гранитного памятника перед домом, в подвале которого окончилась жизнь Леэн.
... Разрушенный красный кирпичный дом. Уцелела только ниша, ведущая в подвал. В ней — порванная одежда, видимо, погибшего здесь человека. И все это на фоне огромной, во всю стену фотографии времен Великой Отечественной войны: черное от дыма пожаров небо, самолеты со свастикой, несущие смерть. Слева над нишей — девять фотографий, и среди них знакомое лицо Героя Советского Союза Леэн Кульман. В 1943 году отважная разведчица КБФ томилась в подвале Тартуской полиции безопасности СД. 6 марта она была убита.
— Когда были найдены документы о гибели Леэн, — говорит воспитатель, секретарь комсомольской организации училища Лейли Ундритс, — мы стали собирать материалы о ней, разыскивать людей, знавших Леэн. Подружились мы с родственниками героини, с учащимися 7-й средней школы, где училась Леэн. Так постепенно заполнялись альбомы, оформлялись стенды. После того как училище стало носить имя Кульман, родилась идея создать свой музей боевой и трудовой славы, воздвигнуть памятник Леэн. Десятки тысяч часов отработали юноши и девушки училища в общественном порядке на стройках Тарту, активно шла сдача металлолома и макулатуры, и вот к 50-летию образования СССР и 30-летию подвига разведчицы скульптор Эльмар Ребане создал памятник Леэн и бюст героини для нашего музея.
Крутые ступени подвала... Немые, холодные стены ... Надо понять ее душу, ее мысли в те страшные дни, когда она была брошена в этот каменный мешок, чтобы никогда больше не увидеть дневного света.
II
В последние годы журналисты и следопыты различных школ много потрудились, чтобы добыть новые материалы о героине. Поиски увенчались успехом. Нашлись люди, лично знавшие Леэн Кульман, были обнаружены новые архивные документы и фотоснимки. Все это публиковалось на страницах периодической печати республики. Но поиск продолжается и по сей день.
Долгое время было непонятно, каким образом сотрудники Выруской политической полиции узнали, что в поселке Кикре, на хуторе Аугуста Мяги, живет разведчица Леэн Кульман да еще передает за линию фронта, в штаб КБФ, важные радиограммы. Нужно было решить задачу со многими неизвестными.
В первых числах января 1943 года, после ареста Леэн, гитлеровская контрразведка затеяла со штабом КБФ так называемую «радиоигру». 12 января нашими органами была перехвачена и дешифрована радиограмма следующего содержания: «От абвера Северного фронта, г. Псков. В разведуправление при штабе главной квартиры фюрера на Восточном фронте, г. Варшава (условное наименование «Валли»). Относительно агентурной радиоигры «Лидия». 9 января 1943 года началась агентурная радиоигра. Адресат — разведотдел штаба КБФ... Филиал в Ревеле включился одновременно.
Абвер Северного фронта. По поручению — обер-лейтенант доктор Офчарек».
Действительно, в эти дни наши радисты вступили в связь с радиостанцией, работавшей позывными: на волнах, принадлежавших «Линде» (псевдоним Леэн Кульман). Однако характер радиообмена насторожил радистов. Передача велась открытым текстом. Леэн же все свои радиотелеграммы зашифровывала. В конце радиообмена отсутствовало традиционное «88», которым обычно заканчивала разведчица свои послания в Центр. (На языке радистов всего мира это обозначает — «Вам мои любовь и поцелуй».) «Корреспондент», вступивший в связь с разведотделом штаба КБФ, настоятельно требовал дальнейших указаний относительно работы, но сам неизменно передавал: «У меня для вас ничего нет». Это не походило на «почерк» Леэн.
Бдительность наших радиооператоров и руководства разведотдела КБФ сорвала замыслы противника. 15 января доктор Офчарек вынужден был отправить радиограмму в ставку фюрера: «Из Пскова в Варшаву, для «Валли». К нашей радиограмме № 600 от 12. 01. 43 г. Радиоигра «Лидия» оборвалась. Отчет последует».
Радиоигра, поведение Леэн во время ареста и следствия показали, что замечательная девушка оказалась до конца верной клятве, стойким и самоотверженным бойцом.
Каким же образом омакайтсевцы смогли обнаружить Леэн Кульман? Работникам Госархива удалось обнаружить две розыскные карточки, заполненные немецкой политической полицией на Леэн Андреевну Кульман уже в 1941 году. Первая гласит: «Кульман Леэн Андреевна, 31.1. 20 г., незамужняя, эстонка, комсомолка». Карандашом в карточке написан адрес Леэн: «Площадь Победы, 10-17, Таллин». Другая была заполнена Нарвской политической полицией тоже в 1941 году. Вот ее содержание: «Кульман (также Куульман) Леэн, 22 года, учительница. Приметы: полное круглое лицо, белокурые волнистые волосы до плеч. Говорит по-русски и по-немецки».
Эти розыскные карточки подтверждают мысль о том, что Леэн Кульман как активную комсомолку, комсорга ЦК ЛКСМ Эстонии фашисты разыскивали уже с первых дней оккупации Эстонии. Правда, вскоре они узнали, что Леэн Кульман эвакуировалась. А летом 1942 года из показаний предателя Виктора Лянтса стало известно, что Леэн Кульман — советская разведчица-парашютистка.
Гитлеровцы стряхнули пыль с розыскных карточек, сличили данные и уже не забывали о них до дня ареста.
III
В школьных музеях хранятся копии документов, вырезки из газет, фотоснимки, добытые нелегким трудом журналистов и юных следопытов. Как уже отмечалось, поиск велся по многим каналам и некоторые находки были совершенно неожиданными. Главный сюрприз принес поиск бывшего инструктора разведотдела штаба КБФ Ивана Рябова, считавшегося погибшим при выполнении задания командования КБФ в тылу врага.
Вот как это было.
Несколько лет назад, когда книга «Дочь республики» уже была почти готова, вышел в свет сборник «Легендарная Балтика» (Калининградское книжное издательство), в котором были опубликованы очерки о моряках-героях. Там же оказался и очерк о Леэн Кульман. В нем, в частности, сообщалось: «Рябов погиб при выполнении ответственного задания командования». (Факт гибели Рябова не вызывал тогда никаких сомнений.) И вот буквально через несколько дней авторы настоящей книги получают письмо... от самого Рябова! А Рябов, оказывается, вовсе и не Рябов, а Викулин Куприян Изотович (так же, как и Леэн Кульман в период подготовки в Ленинграде была Линдой Туллиман). Он сообщил свой адрес и просил не хоронить его преждевременно... Подполковник в отставке Куприян Изотович Викулин живет в Куйбышеве, заведует парткабинетом в тресте крупнопанельного домостроения, редактирует многотиражную газету «Строитель».
Один из авторов книги «Дочь республики» срочно связался с Викулиным по телефону и немедленно вылетел в Куйбышев. К этому времени книга была уже подготовлена к печати и в связи с новыми данными подлежала основательной переделке.
Местные газеты напечатали о нем очерки, благодаря чему эстонская героиня вошла в жизнь пионерских дружин и комсомольских организаций Куйбышева. Викулин стал постоянным гостем пионерских сборов и комсомольских собраний. Куйбышевская студия телевидения подготовила документально-художественную новеллу «Коммунист» о боевом прошлом Викулина.
Десятки писем ежедневно получал он из различных уголков страны — так велик был интерес молодежи к подвигу эстонской героини и к людям, лично ее знавшим.
«Уважаемый Куприян Изотович! С пионерским приветом к Вам обращаются красные следопыты 6-г класса школы № 12 города Дзержинска Горьковской области. Мы собираем материалы о Герое Советского Союза разведчице Леэн Кульман, и нам посоветовали обратиться к Вам, потому что Вы лично знали Леэн и руководили ее работой.
Очень просим Вас, Куприян Изотович, прислать нам воспоминания о героине и, если можно, Ваши фотографии того и настоящего времени.
Не откажите нам в этой просьбе.
Штаб похода боевой славы».
В очерке «Пролог героической поэмы», опубликованном в куйбышевской вечерней газете «Волжская заря», с большой теплотой рассказывается о воспитателе эстонской героини:
шевской школе № 153 есть пионерский отряд, носящий имя Героя Советского Союза Леэн Кульман, и уголок-музей «Эстонская Зоя». В гостях у ребят нередко бывает почетный пионер отряда подполковник запаса Куприян Изотович Викулин. Дома у него, можно сказать, тоже есть свой музей Леэн Кульман. Книги, газеты, вырезки из газет и журналов, письма от родных и друзей героини, письма ее самой, опубликованные в печати. И среди них — то самое, что он видел недописанным в комнате Леэн на ленинградской квартире — от 20 августа 1942 года. Вот оно: «Если мы когда-нибудь будем стоять перед вопросом: жизнь или смерть, то мы будем знать, что перед нами будущее, ради которого есть смысл бороться и которое вдохновляет нас на жизнь. Но если нужно, то цель настолько велика и возвышенна, что можно отдать и жизнь. Не легко и бездумно, а с глубоким убеждением, что это правильно, что самое дорогое отдано для обеспечения нашей победы».
В одном из писем Куприян Изотович вспомнил, как однажды в библиотеке треста на витрине увидел книгу «Легендарная Балтика» (Очерки о Героях Советского Союза). Бывший флотский офицер, разведчик, балтиец, конечно же, попросил записать книгу на свое имя. Ехал в трамвае домой, листал и вдруг встретил до боли знакомую фамилию: Леэн Кульман! Да ведь это же его Линда! Балтийская разведчица. Куприян Изотович начал читать внимательно и внезапно остановился, не веря собственным глазам. На странице черным по белому было написано, что старший лейтенант Иван Рябов, готовивший для заброски в тыл врага отважную разведчицу, то есть он сам, погиб при выполнении ответственного задания. Как погиб? Викулин невольно даже ощупал себя. И грустно усмехнулся. Жив все-таки!
IV
...Война застала Куприяна Изотовича Викулина в Латвии. Когда гитлеровские захватчики подошли к Риге, Викулин вместе с отступавшими советскими войсками стал отходить к Таллину. По дороге сколачивали комсомольские истребительные роты. В столице Эстонии из кабинета уполномоченного ЦК ВКП(б) Викулин связался по телефону с ЦК ВЛКСМ.
— Прошу разрешения остаться в действующей армии, — кричал Викулин в трубку.
Связь внезапно оборвалась. Куприян швырнул трубку и обвел взглядом сидевших в комнате людей. За ним наблюдал полковник. Это был начальник разведотдела штаба КБФ Н. С. Фрумкин.
— Значит, воевать хотите? Идем ко мне в разведку...
В конце августа советские части покидали Таллин. Викулина определили на теплоход «Вирония». Балтийское море штормило. «Вирония» шла курсом на Кронштадт. В открытом море на теплоход налетели фашистские самолеты. Одна из бомб угодила в цель. Целых два часа Викулин находился в обжигающе холодной воде, пока его не подобрал катер.
А затем началась суровая ленинградская эпопея. Молодой разведчик Куприян Изотович ходил на передовую за «языком», выполнял различные задания разведки КБФ. Он готовился к заброске в тыл врага. Куприян же был назначен и ответственным за подготовку к разведывательной работе трех эстонских девушек — Леэн Кульман, Людмилы Федоровой и Эрны Пент.
Куприян Изотович любезно поделился с нами своими воспоминаниями.
«Немецко-фашистские войска, — пишет он, — стояли у стен города. Ленинградцы только что пережили первую блокадную зиму. От голода погибли десятки тысяч людей. Фашистские стервятники продолжали бомбардировки. Беспорядочно обстреливала город тяжелая артиллерия. Ленинград был для всех нас школой мужества, школой классовой ненависти к врагу.
Много рассказывала нашим разведчицам о пережитом Анастасия Ивановна Виксне. В то время она трудилась корректором в областной газете «Ленинградская правда». До приезда девушек Анастасия Ивановна жила фактически одна в трехкомнатной квартире. Сын Леонид окончил военную школу в Сибири и ушел на фронт, дочь Ольга училась на первом курсе медицинского института. С начала войны муж Анастасии Ивановны — Ян Петрович — дома почти не бывал. Он работал главным инженером завода «Светлана» и всего себя отдавал производству, спал прямо в рабочем кабинете. Зимой, в течение двадцати суток, он не появлялся дома... Рабочие принесли с завода записку, в которой сообщалось, что Виксне скончался на рабочем месте от истощения.
На Леэн в первые дни, видимо, сильно действовала необычная обстановка. Через репродуктор отчетливо отстукивал метроном. Диктор часто извещал об артобстреле или налете воздушных стервятников. Вначале Леэн стеснялась задавать вопросы: не хотела показывать свои недостаточные знания русского языка, но постепенно освоилась, у нее появилась уверенность в своих силах. Отличаясь большой настойчивостью, сосредоточенностью, она до автоматизма научилась работать на ключе. Леэн научилась ориентироваться на местности, прошла парашютную подготовку, имела хорошее представление о вооружении, организации армии и флота фашистской Германии, успешно овладела искусством конспирации и другими качествами, необходимыми разведчику. Она в совершенстве владела немецким языком. Прекрасно понимала музыку, сама играла на скрипке и фортепьяно. Любила петь эстонские народные песни. Любила поэзию, особенно эстонский народный эпос «Калеви-поэг».
... Войска Ленинградского фронта и Краснознаменный Балтийский флот готовились к операции «Искра» — прорыву блокады. Командованию нужны были точные сведения об обстановке в тылу противника и на базах немецкого флота. С огромным напряжением работал в те месяцы разведотдел штаба КБФ. Четко вслушивались в эфир радисты на приемном пункте. И среди прочих ложились на стол на-чальника разведотдела донесения от корреспондента КС-19...»
V
— Корреспондент КС-19?.. Ну как же, как можно забыть о нем, вернее о ней! — послышался взволнованный голос в телефонной трубке.
Мы просим рассказать, что известно бывшему начальнику разведотдела штаба КБФ Науму Соломоновичу Фрумкину о КС-19. И получаем от него письмо.
«... Леэн Кульман была самой молодой в прекрасной плеяде советских разведчиков, людей из легенды. Ее разведывательная деятельность была не очень продолжительной, но проявленные ею стойкость, мужество, настойчивость и целеустремленность в изучении врага вызывают восхищение.
В какой обстановке работала в тылу врага бесстрашная разведчица КБФ, единственная морская разведчица, удостоенная высокого звания Героя Советского Союза? Лето и осень 1942 года. После захвата главной базы Черноморского флота и Севастополя враг рвался к Сталинграду и на Кавказ. Одновременно по настоянию Гитлера с целью захвата Ленинграда немецко-фашистские войска в группе армии «Север» усиливаются 11-й армией Манштейна, которая перебрасывается под Ленинград из Севастополя.
В книге «Утерянные победы» Манштейн писал: «Во время разведки местности на фронте южнее Ленинграда мы видели город, защищенный глубоко эшелонированной системой полевых укреплений... Виден был большой завод в Колпино на Неве, все еще выпускающий танки. Видны были Пулковские верфи у Финского залива. Вдали вырисовывался силуэт Исаакиевского собора и шпиль Адмиралтейства, а также Петровская крепость».
Угроза безопасности Ленинграда не была снята и со стороны морского фронта. Нельзя было ни на один день ослаблять бдительность, следовало систематически изучать состав сил и намерения врага, располагавшего крупными морскими силами в портах и базах Эстонии, Латвии и Финляндии, так же как и в портах германского побережья.
Решение этой задачи требовало значительного усиления деятельности морской разведки. Разведывательный отдел штаба КБФ направляет хорошо подготовленных юношей и девушек в Эстонию и Латвию. Перед разведчиками стояли трудные задачи — изучить состав сил противника, количество и типы кораблей и судов; собрать информацию для обеспечения действий подводных лодок и боевых самолетов на морских сообщениях противника в Финском заливе и центральной части Балтийского моря. Важность этой информации для Военного Совета КБФ определялась тем, что Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу флоту — систематически наносить удары по морским сообщениям врага с целью не допустить перевозки железной руды из Швеции в германские порты.
В летней кампании 1942 года подводники Балтики, прорываясь через минные поля противника, успешно топили немецкие суда с рудой в центральной части Балтийского моря. Выполнение этих ответственных задач потребовало ускорить подготовку и переброску разведчиков на запад. В числе других на территорию Эстонии, захваченной немецко-фашистскими войсками, была направлена и Леэн Кульман.
Информация, поступившая от Кульман в штаб флота, сыграла большую роль в правильной оценке обстановки и своевременном принятии решений командования. Вспомним, какая обстановка сложилась к этому времени.
В войсках Ленинградского фронта и Балтфлота заканчивалась подготовка к проведению операции «Искра», целью которой был прорыв блокады Ленинграда. Эта операция началась 12 января 1943 года. За два дня до этого, 10 января, началась операция «Кольцо» — завершающий этап Сталинградской битвы, окончившийся трагически для гитлеровцев.
Все радиограммы, поступившие от разведчицы Леэн Кульман, тщательно изучались. Вместе с донесениями других разведчиков информация, полученная от нее, позволила советскому командованию правильно оценить обстановку на море.
Важность такой оценки обстановки определялась оперативными планами морского командования на предстоящую кампанию, которая, как известно, прошла успешно.
И сейчас, много лет спустя, перечитывая шифровки Леэн Кульман, вы ощущаете огромную значимость каждой строчки советской разведчицы. И с болью в сердце думаешь о том, как рано оборвалась жизнь этой замечательной девушки, прекрасный образ которой навсегда сохранится в памяти многих поколений советских людей. Благородный подвиг верной дочери советского народа, вступившей в единоборство с сильным, коварным и злобным врагом — яркое свидетельство огромной идейной убежденности Леэн, воспитанной комсомолом на славных боевых и революционных традициях советского народа».
Работая с материалами, мы ни на шаг не отступали от того, что имеем под рукой — ее жизни, ее характера, ее становления, ее конкретной работы. Оказывается, ее вклад в дело победы под Ленинградом настолько велик, что переоценить его невозможно: мы сказали о ней слишком мало.
Всего десять морозных январских дней прошло с момента ареста Леэн, а дело, за которое она отдала свою жизнь, стало приобретать реальные формы.
В ночь на одиннадцатое января войска Ленинградского и Волховского фронтов заняли исходные позиции. Еще сутки спустя 14-я воздушная армия нанесла серию массированных ударов по тылам противника. 12 января утром началась артподготовка, и советские дивизии с небывалым ожесточением бросились на врага. Весь день шли упорные бои, переходившие в рукопашные схватки. К вечеру пал главный узел сопротивления — роща Круглая. 13 и 14 января в бой был введен второй эшелон войск. Еще два узла сопротивления врага — Липки и Рабочий поселок № 8, были сломлены ... Блокада Ленинграда дала глубокую трещину. Еще два километра, два каких-то километра, и город-герой пожмет руку волховчанам!
15, 16, 17 января были решающими в сражении за Ленинград. Фашисты вводили свежие подкрепления, на многих участках фронта появились тяжелые танки «тигр», но их толстые лбы пробивались 152-миллиметровыми орудиями самоходных артустановок, -только что выпущенных нашей промышленностью.
Эти два километра стоили иных сотен. Горели леса.. Кипели болота. Огонь, дым, гарь застилали все-вокруг. В неимоверно тяжелых условиях шаг за шагом сокращались эти километры. И 18 января 18-я дивизия волховчан на юге и 372-я дивизия на севере вместе с защитниками Ленинграда прорвали кольцо блокады.
Москва салютовала героям 20 залпами из 224 орудий.
Не слышала этого салюта Леэн Кульман. Ее допрашивал в эти дни Тувикене. Он-то, конечно, знал, что происходит в каких-нибудь двухстах километрах от Эстонии. Ведь именно там, под Ленинградом, решалась судьба эстонской земли. Не потому ли этот фашистский холуй выходил из себя то и дело, когда. Леэн дерзко улыбалась, глядя ему в лицо.
Ярость душила Тувикене.
Радость светилась в глазах узницы.
Она знала: раз врагу плохо, значит, что-то важное происходит на фронтах.
И после Сталинграда почему бы не быть Ленинграду? А за Ленинградом — и ее родной Эстонии?
Она была спокойна. Жизнь прожита не напрасно.
| << Назад |