"ПРИВЕТ ВСЕМУ ДОМУ № 207"

Накануне 24-й годовщины Красной Армии, 22 февраля 1942 года, трое ростовских ребят с улицы Пушкинской - Алексей Бойко, Александр Горбачев, Петр Дороган - стали в воинский строй. Боевое крещение они приняли в составе роты 35-го стрелкового полка, занимавшего оборонительный рубеж неподалеку от Ростова-на-Дону, в районе населенного пункта Самбек. Вот что писал домой в одном из своих первых писем Алексей Бойко, делясь впечатлениями о жизни на передовой.

"Добрый день, мама, папа и Таня. Сегодня я, Шурка и Петька уже 5-й день на передовой линии, и не верится, что через 300, 400 метров укрепился немец, но он о себе часто дает знать. Как начнет кидаться снарядами и минами, что сразу станет весело. Днем нельзя и головы высунуть. Все делаешь ночью. Но ничего. Кто сейчас в тылу и не был на фронте, тот даже не может предполагать.

Мама, если Леню-маленького еще не забрали, то передай ему привет и скажи, чтоб написал письмо. Мама, напиши, как там в Ростове. Тут два дня тому назад шел снег и сейчас лежит. Но это ничего. Потому что воды здесь нет, так берем снег. Вода есть, только далеко в речке. Но тут пока ничего, голодные не бываем. Только не надо бояться ходить до кухни.

А в Ростове сейчас, наверное, сухо, девочки ходят на танцы, в кино и вообще много развлечений. Я иногда завидую, что я не девчонка. Но ничего, пусть веселятся. 8.04.42 г."

В следующих письмах Алексей уже подробнее, в деталях обрисовал обстановку, в которой находился. С юношеской непосредственностью восемнадцатилетний красноармеец бытописал фронто- вую жизнь.

"Добрый день, папа, мама и Таня. Пишу письмо рано утречком и думаю, что делаете вы там. Я сейчас сижу в блиндаже, а Шура на посту, только сейчас выстрелил по немцу, а немец по окопам. Но мы уже к пуле привыкли и не замечаем, что немец стреляет. Пуля на этой войне ерунда. Мы сейчас на другом участке фронта, а вообще Южный фронт. Может, встречу дядю Колю и вообще наших родных, если они живы. Если б вы увидали нас в таком виде как мы сейчас, вы б испугались. Но ничего не поделаешь. Война некогда умыться, да и нечем.

В общем, немного смахиваем на кротов. Да этот дождь идет и так грязь, а он добавляет. Кушаем то, что дают. Самое главное, каждый день промачиваем горло, вообще греемся... Мама, у нас была подписка на займ. Я и Шурка подписались на месячный оклад.

Пусть папа сам напишет, как он работает и как помогает фронту. Как там на заводе, пустили турбину или нет? Напишите, как там живут девочки и чем они занимаются. Пусть Таня напишет о себе и вообще обо всем и обо всех... Сейчас Шура говорит из пулемета, а немец отвечает... Привет всему дому № 207, Русаковым и Макриди...

Сейчас все собрались в блиндаже после стрельбы по немцам и поем: "Колокольчики- бубенчики, гу-гу, на работу я завтра не пойду..." Но на работу идти надо, нужно укреплять нашу линию обороны...

С тем до свидания. Сейчас надо идти копать, а дождь опять идет. Но это ничего. Мы уже ко всему привыкли. Война приучит ко всем трудностям. Пойду и я выпущу очередь по гансам, а потом буду копать.

Жду ответ ото всех. А. Бойко. 18.04.42 г."

Они были очень дружны. Собирались обычно у Алексея Бойко, или, как его еще звали, у Лени-большого, в квартире, которую ребята прозвали штабом. Она представляла собой одну большую комнату в трехкомнатной коммуналке пятиэтажного сорокаквартирного дома № 207 (сейчас этот дом на улице Пушкинской под номером 171).

Первым обычно прибегал Шурка Горбачев с соседнего двора. С Алексеем Бойко он учился вместе. Так что после школы Шурка шел, как правило, не к себе домой, а к другу своему. Чуть позже появлялся в квартире 2 на первом этаже Леня- маленький - Леонид Подрайкин, шустрый, неугомонный выдумщик и спорщик. Еще один приятель - Петя Дороган (он был постарше своих друзей) входил в комнату не спеша, памятуя, очевидно, о своем "возрасте".

Постарше был и Сережа Русаков из второго подъезда, заядлый рыбак, любивший рисовать и фотографировать. Он, правда, еще до войны поступил в военное училище и, приезжая домой в отпуск, непременно фотографировался с друзьями на память. Отец Сергея - Ардалион Ардалионович, инженер из Ростовэнерго, наблюдая момент фотосъемки, обычно тряс "чеховской" бородкой, заходясь от смеха. Ему нравились забавы и увлечения друзей. Видимо, поэтому он охотно помогал дворовой ребятне в организации работы драмкружка, выпуске стенгазет, благоустройстве двора, в проведении походов и экскурсий, маскарадов и праздников.

Дружили дети и дружили родители. Как рассказывает сестра Алексея, Татьяна Андреевна, любивший бывать в доме № 207 участковый милиционер Бережной, войдя однажды в вечерний круг детей пятиэтажки, обронил в тишину:

- Из вашего дома, друзья, никто никогда не уйдет и не уедет. Все вы тут переженитесь...

Не суждено было сбыться словам участкового. И помешала тому война.

Ростов-на-Дону она накрыла недельной фашистской оккупацией в ноябре 41-го и вновь подошла вплотную весной 42- го. Накатила частыми бомбежками, нарастающей артиллерийской канонадой. С тревогой вслушивались Бойко, Горбачев, Подрайкин и Дороган в эту грозную музыку. Все они, окончив в 41-м среднюю школу № 80, работали. Алексей Бойко, как и его отец Андрей Андреевич, трудился на ТЭЦ-1. И вот теперь шли от него письма с фронта.

"Здравствуйте, мама, папа и Таня. Я жив, здоров, чего желаю и вам. Уже сегодня исполнилось ровно два месяца, как я в армии. Живем потихоньку, не скучаем. Поздравляю вас с днем Первого мая и желаю в десять раз лучше работать и всеми силами помогать фронту. Сейчас держится хорошая погода. Передайте привет всему дому и всем знакомым и родным. Мы с Петькой... остались вдвоем, а Шурку взяли от нас в разведку. Сегодня ночью он ходил в разведку, ну а нам с Петром и здесь хорошо. Пусть Таня опишет, как там в Ростове... Передайте привет девочкам и, если Леня-маленький дома, передайте ему и его родителям.

Жду ответ. А. Бойко. 23.04.42."

С каждым днем пребывания на фронте, участия в боях мужали и взрослели ростовские мальчишки. Это хорошо чувствовалось по их письмам домой.

"Добрый день, мама, папа и Таня. Поздравляю вас с днем Первого мая и желаю вам весело и счастливо провести его и еще лучше и больше работать и учиться. А я буду ... на посту, а если понадобится, а это понадобится, будем гнать немца, чтоб он почувствовал, какое у нас есть оружие и как мы им владеем. Ну а я жив и здоров и встречаю Первое мая в окопе. Нам выдали новое обмундирование по сезону.

Таня, напиши, как там в Ростове встретили Первое мая. Тут погода весь день пасмурная, а сейчас пошел дождик. Скоро приедет ужин и горючее. Сегодня, говорят, будет ужин из 4 блюд. Так что выпьем и закусим, и по своим местам. Сегодня надо особенно зорко наблюдать за ихней стороной, а то он (враг.- Ред.) готов в этот день пойти на все хитрости. Вчера пытался пойти в атаку на одном из участков, но его с позором отбили.

Папа, напиши, как там у вас на заводе и как твое здоровье? Я тут уже немного привык к свисту пуль и взрывам снарядов. В общем, война приучит ко всему... Я не разбираюсь, что привезли, то и ем. И еще ни разу не болел. Я аж удивляюсь, дома чуть промочишь ноги - уже заболел, а здесь приходилось стоять всю ночь под дождем и сушиться негде - и не болею.

Мама, передай первомайский привет всем девчонкам и вообще всему дому. Скажи, чтоб Нонна передала привет Тамаре. Мама, когда будешь писать письмо Трубниковым, передай им мой боевой привет... До свидания. Жду ответ. Привет от Петра. А. Бойко.

1 мая 1942".



"Здравствуйте, мама, папа и Таня. Я жив, здоров, чего и вам желаю. Сегодня я уже в полковой разведке вместе с Шуркой, а Петька остался в окопах. Ну а мы с Сашкой будем ходить в разведку вместе... Мама, Шурка написал отцу, чтоб он приехал. Если он поедет, то передай... если можно, немного денег, вазелина, соды и карандашей... Ну, пока до свидания, а то сейчас едут в Poстов, так я поскорей... Адрес: Действующая Кр. Ар. ППС 81. 35 сп. Пешая разведка. 9.05.42".

Это письмо Алексей Бойко передал домой с оказией. Линия фронта проходила всего лишь в нескольких десятках километров от Ростова, и нередко папы и мамы добирались пешком к сыновьям на передовую, чтобы увидеться с ними, накормить чем-то вкусненьким, домашним.

"Здравствуйте, мама, папа и Таня. Я жив, здоров, чего и вам желаю. Получил ваше письмо и пишу ответ. Я перешел во взвод пешей разведки и нахожусь сейчас с Шуркой. Вместе ходим выполнять задание... Живем в деревне километров 6 от фронта.

Мама, ты пишешь, чтобы, самое главное, я здесь не болел. Я здоров и вообще с тех пор, как в армии, ни разу не болел, хоть был и весь мокрый. Армия приучит ко всему. Мы тут живем одной семьей. Тут, где мы находимся, природа замечательная, кругом зелень, цветут деревья.

Уже два раза ходил в разведку. Был несколько метров от окопов гансов. В общем, мне это дело понравилось. Мама, пиши чаще, вам есть о чем писать. Мама, напишите или пусть папа сам напишет, как он себя чувствует и как работает. И пусть Таня напишет, чем она занимается и как ее экзамены... Ну, пока. Сейчас надо идти, на занятие, и зовут скорее. С тем до свидания. Жду ответ. А. Бойко., 14.05.42 г."



"Здравствуйте, мама, папа и Таня. Я жив и здоров, чего и вам желаю. Время проводим весело. Погоды замечательные. Сады как в молоке. Трава высокая. Вообще весна в полном разгаре.

Мама, сюда, где мы находимся, приезжают родители. Командиры встречают хорошо... Если хочешь, то приезжай, если отпустят папу, а его должны отпустить, когда скажете, что, мол, к сыну. Тут сегодня приехали, так их отпустили с работы. Если отпустят папу дня на 3, то приезжайте. Тут недалеко. Часа в 4 утра выйдете, а к вечеру будете здесь. Мы находимся в Богдановке или ее называют Борисовка, но больше - Богдановка. Идти через Политотдельск. Могут и подвезти, тогда еще скорее.

...Тебе письмо занесет женщина и расскажет, куда идти и как. Если поедешь, то захвати вазелин, носки, если можно, то водки или вина или того и другого... Короче, сама знаешь. Привет всем. А то мы с Шуркой только расстраиваемся. Часто приезжают к другим, а к нам нет. 16.05.42".

На этом письме нет отметки о проверке текста военной цензурой, потому и сохранились в нем названия населенных пунктов, где дислоцировалась часть, располагались разведчики полка. К сожалению, родители Алексея не смогли в мае выбраться к сыну, крепко приболела Вера Никитична. Не сумели они увидеться с ним и в июне...

"Здравствуйте, мама, папа и Таня. Я жив и здоров, чего и вам желаю. На днях здесь была одна мама из Ростова. Я стал писать письма, но успел написать только Нонне, и тут говорят, собирайся идти на операцию. И так я вам передать письма не успел, потому что пришел утром, а она уже уехала.- Приходится посылать по почте. Мы с Шурой живем не скучаем. Правда, иногда бывает, о Ростове скучаем, а так живем весело. Петя находится на передовой, но мы с ним встречаемся часто. Он тоже жив и здоров, передает всем привет. До свидания. Нужно идти на политинформацию. Пишите чаще. У вас времени больше. Привет всем девочкам и всем, всем. Жду ответ. 1.06.42".

Когда Андрей Андреевич и Вера Никитична Бойко получили это письмо, их сына Алексея уже не было в живых. Он погиб на другой день после того, как отправил последнюю весточку родным. Разведчикам полка была поставлена задача достать "языка". В ходе выполнения задания красноармеец Бойко подорвался на вражеской мине. К своим его вынес на руках Александр Горбачев, тот самый Шурка, о котором Алексей упоминает в письмах. Раны оказались смертельными, и по дороге в госпиталь Алексей скончался. Через несколько дней его родители получили закапанное слезами письмо от Горбачева.

"Письмо с фронта. Здравствуйте, Андрей Андреевич. Хоть и не хотел я вас расстраивать, но приходится. Так должен поступить товарищ. Андрей Андреевич, еще хочу попросить вас, чтобы вы Вере Никитичне ничего не говорили, пока она не оправится от болезни. Андрей Андреевич, в ночь на 2-е мы ходили на выполнение боевого задания, и он был тяжело ранен в обе ноги и в руку... Через двое суток нам сообщили, что он умер.

Я, признаться, и боялся писать об этом. Да и он сам просил, чтобы я не писал. Но потом, перед смертью, он сказал: "Передайте Шуре Горбачеву, чтобы он написал домой, а я умираю"- и через 2 часа умер. Андрей Андреевич, подробней напишу после, а сейчас спешу идти тоже на смерть. Так говорится, когда идёшь на разведку. Пока, свидания. Передавайте привет всей своей семье и знакомым. Горячо вас целую всех. Горбачев".

Не успел Шурка сообщить родителям подробности обстоятельств гибели своего школьного друга. И его письмо оказалось последним. Он погиб в разведке, выполняя то самое боевое задание, о котором писал Андрею Андреевичу и Вере Никитичне Погиб, как и Алексей Бойко, в июне 1942 года.

Проклятая война продолжала сиротить дом № 207 по улице Пушкинской. В его коммуналках все чаще появлялись "похоронки". Семья Трубниковых, проживавшая в квартире № 1, которой передавал привет Алексей Бойко, потеряла одного за другим двух сыновей: артиллериста Александра и танкиста Михаила, в живых осталась лишь Мила.

Алексей часто писал письма Нонне Бондаревой, симпатичной смешливой дивчине из семьи, жившей в соседней комнате коммунальной квартиры № 2. Нонна сейчас живет в Ленинграде, а вот оба ее брата, Владимир и Сергей, сложили голову на поле брани.

Не вернулся с войны и Сергей Русаков из второго подъезда. Его старшая сестра Екатерина хранит сейчас, как дорогую память, фотографию двух друзей, которые смотрели в объектив, тесно прижавшись друг к другу.

Рассказывает сестра Алексея Бойко - Татьяна Андреевна:

- Через 25 лет после окончания войны, не сговариваясь, неожиданно собрались в один день в нашей квартире (наша семья тогда еще жила в доме № 207) те из ребят и девчат, оставшихся в живых, кому пророчил наш участковый милиционер Бережной, что мы непременно переженимся. Да собрались-то только "невесты", к сожалению. Из "женихов"- то пришли лишь Петр Дорогая, однополчанин Алексея и Александра, прошедший все круги военного ада - и фронт, и плен, и опять фронт, и Леонид Подрайкин - Леня-маленький. Тех, кто в юности нас любил и кого мы любили, унесла война. Папы нашего к тому времени уже не было в живых, и угощала чаем всех нас, то и дело прикладывая к глазам уголок платка, наша состарившаяся мама Вера Никитична...

Татьяна Андреевна Бойко через год после освобождения Ростова-на-Дону от фашистской оккупации поступила в пединститут на факультет иностранных языков. С тех пор вся ее жизнь связана с народным образованием, с воспитанием подрастающего поко- ления.