Военнопленные шопетовского лагеря, раздобыв саперные ножницы, разработали план массового побега. Ночью прорезали проход в многоярусной колючей ограде. Охранники обнаружили его, подняли стрельбу. Бежать успело человек двадцать, остальные разбежались по блокам, на дворе остались лишь двое - Владимир Иванович Айдипов и Ермолай Трифонович Сероухов, организаторы побега. Они познакомились совсем недавно. Сероухов - заместитель командира полка по политчасти, недавно попавший в плен, Айдпнов-заместитель командира полка по тылу,

...И вот они в ночной темноте лагеря. Возвращаться в блок нельзя: они на примете у полицаев, утром расстреляют. Что делать?

Выход предложил Айдпнов. В соседнем блоке лазарет с инфекционными больными. Ранним утром оттуда ежедневно вывозят безнадежных в славутский "гросслазарет". Прорезать дыру в проволоке ничего не стоит, а там с помощью знакомых санитаров можно попасть в вагон.

Так друзья оказались в "гросслазарете". Сероухов с Айдлновым стали приглядываться, завязывать знакомства. Они решили без промедления повторить не совсем удавшийся опыт Шепетовки - организовать массовый побег всех, кто в состоянии двигаться. Теперь "гросслазарет" пополнялся уже не пленными, а местными жителями, брошенными сюда за активную помощь партизанам. От них узнали, в каких местах действуют партизаны. Только бы не потерять основное оружие - ножницы. Айдипов ежедневно менял место их хранения. Когда вырвутся на волю, он знает, что делать. Все места вокруг Славуты знакомы, как пять пальцев. В 1936 году он служил в 5-й кавдивизии, располагавшейся в этих казармах. Из окна третьего этажа далеко видно вокруг. Вон ельник, подступающий к последнему ряду проволочного заграждения. Если в этом направлении прорезать колючие ряды, то в нем можно сосредоточиться. Оттуда лесной дорогой прямо на Хоровицу. По этим местам не раз хаживал на охоту.

7 января 1944 года Владимир Иванович завел разговор со стариком, только что пригнанным в лагерь. Услыхав за спиной тяжелое дыхание, хотел обернуться и не успел: от сильного удара в ухо отлетел в сторону. Не успел опомниться, как получил еще один удар в лицо. Кряжистый, широкоплечий полицай, схватив одной рукой за грудь, легко приподнял и выдохнул в лицо самогонным перегаром:

- Сговариваешься, сволочь? Говори, сука, куда спрятал ножницы?

Ошарашенный этими словами больше, чем ударами, Айдинов растерялся. Откуда полицай мог узнать о ножницах? О них ведь известно совсем немногим.

- Подожди, начальник, - раздался голос.-Я знаю, где спрятаны ножницы, идем покажу.

Это сказал Суреп, тот самый, которому доверился Айдинов. Их двое тут, бывшие учителя из Армении, и оба нравились Айдинову.

Раздумывать полицай не дал - потащил за шиворот, награждая пинками. Впереди шел Суреп. Ох, как хотелось вцепиться в него, пришибить! Неужели все погибло? Но что это? Сурен вышел из блока и направился в подвальное помещение, где складывают трупы. А ножницы сейчас в отверстии обрезанной водопроводной трубы, вместе с Суреном прятали. Что же он задумал?

При входе в мертвецкую на корточках сидели приятели Сурена Акоп и Володя, моряк ростовского речного пароходства. Полицай крикнул на них, и они встали.

- Вот здесь, под кирпичом,- указал Сурен на ступеньки мертвецкой.

Полицай сделал шаг, нагнулся, и тут же Володя нанес ему по голове удар железным колосником. Охранник распластался среди мертвецов.

Айдинов тряхнул головой, словно убеждаясь, не сон ли? Хотелось обнять Сурепа, но времени для выражения чувств не было. Раздевая полицая, ребята заметали следы расправы.

А когда вылезли из подвала, увидели Сероухова, бежавшего навстречу. В руках у него были ножницы.

- Режьте проволоку, будем выходить! - топом приказа произнес он.- Вся охрана сосредоточилась на противоположной стороне, ждут нападения партизан. Живее!

Айдинов схватил ножницы, не стал спрашивать о подробностях. Убийство полицая, конечно, раскроется, тянуть нельзя. Четверка, уничтожившая полицая, сменяя друг друга, начала резать проход в проволоке.

Тем временем Сероухов, вбежав в корпус, крикнул: "Товарищи! На лагерь нападают партизаны, можно бежать. Кто имеет силы, за мной!" К проволоке устремилось много народа. Айдинов во всю мощь закричал: "Партизаны! Партизаны!" Рассчитывал подбодрить этим заключенных. Многие подхватили этот возглас, поверив, что пришли партизаны.

Сероухов с ребятами закапчивал проход. Тем временем Айдинов, Володя, Сурен п Акоп набросились па часового, забрали винтовку. Путь открыт, по тут голос отчаявшегося: "Поле минировано!" Оглянувшись, Сероухов увидел, что за ними бегут не более пятнадцати человек, остальные остановились.

- Никаких мин, - закричал замполит, - смелее, чего стали. Он зло выругался, и, кажется, это вывело людей из оцепенения. Они побежали. Айдинов успел заметить, как в панике разбегались охранники, но не сразу понял, что они поверили в нападение. У страха глаза велики.

Около двухсот человек с единственной винтовкой собралось в ельнике. По распоряжению Сероухова Айдиноз построил бежавших. Необыкновенный контраст: оборванная одежда, изнуренные лица и сверкающие глаза. Ермолай Трифонович откашлялся и зычным голосом сказал:

- Говорят, из ада не возвращаются. Мы опровергли это. Поздравляю, товарищи! Теперь наш путь к партизанам. Соберем все силы, поможем ослабевшим. Слушать команду мою и Айдинова. За мной!

Погони не очень опасались. Охранники боялись показываться в лесу, проявляя храбрость лишь на территории лагеря. И все же нелегким был марш измученных людей по заснеженной лесной дороге. Но они почувствовали себя вновь воинами и держались. Вскоре колонна встретилась с разведчиками Музалева, которые проводили беглецов в партизанский лагерь.