Группа «Рамзай» предоставляла Центру большое количество сведений о планах японских агрессоров, об обстановке в их лагере; это была ценнейшая информация с экстраординарным содержанием. Как нам известно сегодня, в этом потоке в эфир ушли и две радиограммы, содержание которых касалось процессов, оказавших существенное влияние на ход исторических событий.

Но действенность любого разведывательного донесения зависит не только от степени информированности и точности анализирования передающего, но и от того, насколько своевременно его получат органы, принимающие окончательное политическое решение. Самая ценная ин-формация будет, разумеется, бесполезной, если поступит с опозданием и лишь подтвердит происшедшие события, не давая возможности принять эффективные ответные меры. В итоге многолетнего изучения после второй мировой войны в Токио материалов процесса по делу доктора Зорге генерал секретной службы США У ил лоуби пришел к выводу: «Информация, которую передавал ... Зорге, безусловно сэкономила Советскому Союзу многие миллионы долларов». Уиллоуби, насквозь пропитанный идеологией бизнеса, очевидно, не мог оценить эффективность разведывательной работы ничем иным кроме денежного эквивалента. Верно, что разведчики постоянно думали о миллионах - но это были миллионы людей, которых надо было уберечь от войны, - ради этой цели они не жалели себя. Для коммуниста человеческая жизнь представляет собой наибольшую ценность. Человек находится в фокусе его мировоззрения и деятельности. Высшая заповедь коммуниста - сохранение мира, борьба против всякой агрессии. Пра-. вильно понять и оценить всю проделанную доктором Зорге и его соратниками работу можно лишь с этих мировоззренческих позиций.

В рамках данной книги невозможно дать оценку каждому из множества донесений разведгруппы Зорге. Однако, на двух из них просто необходимо остановиться подробнее. Речь идет, во-первых, о переданном за четыре месяца до вероломного нападения фашистской Германии на СССР сообщении с предупреждением об этом, впоследствии несколько раз уточнявшемся, и, во-вторых, о достоверной информации, согласно которой Япония в обозримом будущем не совершит нападения на дальневосточные районы СССР.

Оба сообщения были посланы в эфир в 1941-ом, третьем году второй мировой войны. Весной и летом 1941 года группа «Рамзай» в своих шифровках неоднократно, с приведением все новых и новых деталей предупреждала Центр о грозящем нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. Еще в начале марта доктор Зорге радировал в Москву: «Гер-манский военный атташе в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Европе будет начата война с Советским Союзом». 5 марта 1941 года, в тот день, когда верховное командование вермахта отдало секретное распоряжение № 24 о сотрудничестве с Японией, Рихард Зорге передал шифровку с уточнением времени нападения: «вторая половина июня». Пятьдесят два дня спустя, 26 апреля, Центр получил от группы «Рамзай» обобщенную сводку всех запланированных верховным командованием гитлеровского вермахта операций против Красной Армии, а также оценку численности войск, сконцентрированных для этой цели на границах СССР: по меньшей мере 150 дивизий. 20 мая в Центр поступило очередное донесение группы «Рамзай», в котором называлась дата нападения фашистских дивизий в направлении главного удара на Москву - 20 июня. Кроме этого, в одной из радиограмм говорилось, что уже «некоторое количество германских представителей вернулись (из Токио - Ю. М.) в Берлин». И, наконец, 15 июня, то есть за неделю до вероломного нападения фашистского вермахта на Советский Союз, доктор Зорге передал в Москву: «Война начнется 22 июня». Все эти сообщения были представлены Сталину. Вот что пишет в своей книге «Вос-поминания и размышления» непосредственный свидетель событий маршал Советского Союза Г. К. Жуков, имевший возможность лично убедиться в достоверности информации группы «Рамзай», когда в качестве командира корпуса 1-ой группы армий летом 1939 года участвовал в боях с японцами на Халхин-Голе, вспоминая все подробности разговора со Сталиным незадолго до нападения Германии на СССР. Сталин тогда сказал: «Один человек передает нам очень важные сведения о замыслах гитлеровского правительства, однако, у нас на этот счет имеются некоторые сомнения». Маршал Жуков за-ключает: «Вероятно, он имел в виду Рихарда Зорге, о котором я узнал только после войны ... Сегодня настало время признать главную ошибку того времени, ставшую причиной и многих других: неверное прогнозирование возможных сроков нападения фашистских войск». Этот случай наглядно показывает, что в особых условиях самая ценная и своевременно поступившая от надежнейшего разведчика информация может превратиться с рядовой архивный документ, если не будет достаточно глубоко осмыслена и интегрирована в аутентичные политические, военные и экономические взаимосвязи, если ее значение недооценивается органами, принимающими политические решения.

Мы знаем, что на бланке с текстом одной из радиограмм доктора Зорге, предупреждавшей о готовящемся нападении на Советский Союз, была поставлена резолюция: «В перечень сомнительных и дезинформирующих сведений!», хотя именно эти сообщения группы «Рамзай» подтверждались целым рядом сведений из других источников. Примерно в это же время одна из групп антифашистского сопротивления в Берлине несколько раз передавала в Москву аналогичную информацию.

10 июня 1941 года немецкий солдат Рудольф Рихтер, в возрасте двадцати одного года насильно мобилизованный в гитлеровскую армию, переплыл Буг в районе Ружанки. Молодой коммунист Рихтер счел своим долгом сообщить командованию Красной Армии о подготовке 255-ой дивизии фашистской армии к нападению, которое должно было состояться через двенадцать дней. За день до нападения на Советский Союз Буг в районе дислоцирования 75-ой дивизии группы армий «Юг» переплыл еще один немецкий коммунист - Альфред Дисков из Кольберга (Колобжег) и в 4-ой комендатуре Владимиро-Волынского пограничного отряда сообщил о предстоящем нападении. Но дежурный офицер 41-ой танковой дивизии Красной Армии, дислоцированной в этом районе, возразил позвонившему ему офицеру-пограничнику: «Передо мной лежит газета, в которой черным по белому написано: «По мнению советских кругов слухи о намерении Германии нарушить пакт и напасть на СССР абсолютно беспочвенны».

И советские разведчики, и группы антифашистского сопротивления в разных странах, в том числе и организация Шульце-Бойзен-Харнак, неоднократно предупреждали об угрозе нападения фашистов на СССР. Фашистам не удалось до конца сохранить в тайне срок его осуществления. Все это, в конечном счете, подтверждало точность полученных из Токио сообщений.

Исследования, проведенные советскими специалистами, к настоящему времени окончательно подтвердили: советская разведка была в курсе замыслов фашистской Германии. Собранная ею разведывательная информация была достаточно обширной; однако, руководству разведки не удалось убедить Сталина в том, что Германия действительно намеревалась нарушить пакт о ненападении и начать войну против СССР.

Донесения группы «Рамзай» и берлинской организации сопротивления поступили в Москву весьма заблаговременно: не за несколько часов или дней, а за несколько месяцев до начала агрессии. Сообщения группы Зорге из Токио, содержавшие описание основных стратегических сил, их распределения и запланированных направлений ударов фашистского вермахта и все точнее называвшие дату нападения, были, в основном, переданы в период с 5 марта по 16 июня 1941 года. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своей книге показал, что как раз в марте и апреле 1941 года советский генеральный штаб все же предпринял целый ряд мер с целью повышения обороноспособности СССР - вероятно, не в последнюю очередь исходя из обоснованных пред-упреждений доктора Зорге, полученных разведуправлением Красной Армии. Так, например, с марта 1941 года генштаб СССР ускоренными темпами проводил модернизацию планов обороны западных границ, а план мобилизации в случае войны был скорректирован с учетом последних изменений ситуации. В апреле 1941 года советские генералы обсудили мероприятия, направленные на усиление оборонной мощи приграничных военных округов. Кроме того, в то время началось формирование пяти высокомобильных, способных быстро вступать в бой воздушно-десантных корпусов. Советская оборонная промышленность получила дополнительные срочные заказы. Но для реализации всех этих мер и выполнения приказов требовалось определенное время. В этой ситуации фашистский вермахт напал на Советский Союз. В «Истории второй мировой войны» об этом говорится: «Определенную роль сыграли и ошибки в оценке возможных сроков на-падения Германии на Советский Союз и вытекающие отсюда упущения в подготовке к отражению первых ударов агрессора. Незавершенное развертывание советских войск в соответствии с планами прикрытия страны, запоздалое получение последних командованием районов обороны оказали отрицательное воздействие на ход и результаты первых операций. Все это послужило причиной того, что армии прикрытия не смогли своевременно принять участие в сражениях на границе».

Сталин недооценил значение непосредственной подготовки фашистской Германии к агрессии. И это при том, что донесения Зорге основывались, в частности, и на информации, полученной из рейхсканцелярии, а также от верховного командования вермахта. Так, в начале марта 1941 года в войска поступила следующая директива, изданная в связи с подготовкой нападения на Советский Союз:

5. III. 41 г. «Верховное командование вермахта № 44282/41 «Совершенно секретно, особой важности»

Секретный документ особой важности

14 экземпляров Секретный документ (передавать только с офицером) 2-ой экземпляр

Директива № 24

о сотрудничестве с Японией

В целях организации сотрудничества с Японией фюрер приказал следующее: 1. Сотрудничество, основывающееся на Тройственном пакте, имеет целью как можно скорее побудить Японию к активным действиям на Дальнем Востоке. Это свяжет крупные силы англичан и вызовет смещение центра тяжести интересов Соединенных Штатов Америки на тихоокеанский регион. Шансы Японии на успех будут, ввиду недостаточной готовности к войне ее противников, тем выше, чем раньше она откроет военные действия. План «Барбаросса» создает для этого особенно благоприятные политические и военные предпосылки. 2. Для подготовки сотрудничества необходимо всеми средствами укрепить военную мощь Японии. Для этого командованию соединений вермахта следует идти навстречу пожеланиям японцев относительно передачи накопленного Германией военного и боевого опыта и оказания обширной и щедрой помощи в области техники и оборонной промышленности. Взаимность здесь желательна, однако, она не должна становиться поводом к осложнению переговоров. На передний план при этом, естественно, выдвигаются те заказы японцев, которые в скором будущем могут приобрести значение в ходе военных действий. Фюрер оставляет за собой право принимать решение в особых случаях. Согласование оперативных планов обеих сторон поручается провести главному командованию военно-морского флота.

При этом необходимо учитывать следующие указания:

а) в качестве общей цели ведения войны следует определить быстрое нанесение поражения Англии и предотвращение таким образом вступления в войну США. В остальном Германия не имеет на Дальнем Востоке никаких политических, военных или экономических интересов, дающих повод для возражений против намерений Японии.

б) крупные успехи, достигнутые Германией в торговой войне дают основание считать особо целесообразным направить на реализацию тех же це-лей мощные силы Японии. Наряду с этим необходимо использовать любую возможность оказания поддержки торговой войне Германии.

в) ситуация в сырьевом обеспечении стран пакта требует, чтобы Япония присоединила к себе территории, необходимые ей для продолжения военных действий, особенно в случае вступления в войну Соединенных Штатов. Поставки каучука должны продолжаться и после вступления Японии в войну, поскольку являются для Германии жизненно важными.

г) аннексия Сингапура как ключевой позиции Англии на Дальнем Востоке означала бы решающий успех совместных военных действий трех держав.

Кроме этого, целесообразно атаковать другие системы опорных пун-ктов английских военно-морских сил - американских лишь в том случае, если не удастся предотвратить вступления США в войну - и тем самым поколебать устои господства противника в этих районах, а также путем нападения на морские коммуникации связать любые значительные силы (Австралия).

Время проведения оперативных совещаний определить пока невозможно.

4. Военным комиссиям, образование которых предусмотрено Тройственным пактом, следует заниматься лишь теми проблемами, которые в равной степени касаются всех трех стран-участниц. Сюда в первую очередь будут относиться задачи экономической войны. Окончательное решение по отдельным вопросам принимается «Главной комиссией» при содействии верховного командования вермахта.

5. По отношению к японцам не должно делаться никаких намеков касательно плана «Барбаросса».

Начальник главного командования вермахта

(В проекте подписано) Кейтель. Копия верна Юнге капитан третьего ранга».

Такого рода директива, разумеется, предполагала наличие союзнических соглашений принципиального характера между фашистской Германией и императорской Японией. Этими соглашениями являлись «антикоминтерновский пакт» и упомянутый в директиве «Тройственный пакт». «Антикоминтерновский пакт», направленный против СССР и против социального прогресса во всем мире, был заключен в Берлине еще 25 ноября 1936 года. Его подписали высший чин СС Иоахим фон Риббентроп как Чрезвычайный и Полномочный посол Германии и Полномочный посол Японии виконт Кинтомо Мусанакодзи. Позднее к «антикоминтер-новскому пакту» присоединились фашистская Италия и другие фашистские государства Европы и Азии. Подписанные в рамках этого пакта секретные до-полнительные соглашения уже предусматривали тесное военное сотрудничество империалистических партнеров. Возникший на этой основе «Тройственный пакт», представлявший собой соглашение исключительно военного характера с первоначальным сроком действия 10 лет, был подписан 27 сентября 1940 года Германией, Японией и Италией с целью «установить и поддерживать в Европе и Азии новый (фашистский - Ю. М.) порядок». Под этим пактом поставили свои подписи И. фон Риббентроп, ставший к тому времени министром иностранных дел, его итальянский коллега граф Чиано и посол Японии в Берлине Сабуро Ку-русу. Этот фашистский альянс подтверж-дал обязательство Японии признавать и уважать «руководящую роль» Германии и Италии в установлении «нового порядка» в Европе, в то время как в азиатском регионе аналогичные привилегии предоставлялись Японии. Информацию о переговорах относительно заключения «Тройственного пакта» Зорге направил в генштаб Красной Армии еще 24 июня 1939 года.

Директива № 24 верховного командования вермахта уже предусматривала специальные мероприятия, направленные на осуществление разбойничьих замыслов фашистов. Спустя двадцать два дня после появления этой директивы посла Отта вызвали в Берлин. Гитлер беседовал с отставным генерал-майором о своих планах, при этом речь конечно зашла о сроках нападения на СССР и о направлениях главных ударов. Всю эту информацию Отт несколько дней спустя «привез» в Токио, в посольство Германии, своему «другу» доктору Зорге, которого уже в течение нескольких лет посвящал во все тайны. Как уже упоминалось, Зорге еще 26 апреля получил возможность уточнить рядом деталей свои предупреждения о грозящей СССР опасности.

Как же реагировал Рихард Зорге на то, что его сообщения, содержавшие исключительно ценную политическую и стратегическую информацию, были в Москве с такой небрежностью отправлены в архив? На этот счет мы имеем точные сведения. Макс Кристиансен-Клаузен рассказывал: «Очень важным является то, как фашисты напали на Советский Союз. Ведь мы еще за несколько месяцев до этого сообщали, что у границы СССР сосредоточено по меньшей мере 150 дивизий и что война начнется в середине июня. Я пришел к Рихарду. Мы получили странную радиограмму - ее дословного содержания я уже не припоминаю, - в которой говорилось, что возможность нападения представляется Центру невероятной. Рихард был вне себя. Он вскочил, как всегда, когда сильно волновался, и воскликнул: «Это уже слишком!» Он прекрасно сознавал, какие огромные потери понесет Советский Союз, если своевременно не подготовится к отражению удара».

Доктор Зорге не мог знать, что культ личности породил атмосферу необоснованной подозрительности и злоупотребления властью. Не знал он и о том, что его руководителей и товарищей Берзина и Боровича уже нет в живых.

Но Рихард Зорге в далеком Токио не потерял самообладания. Более того, он собрал всех говоривших по-немецки иностранных корреспондентов в японской столице и в этом кругу подверг критике геббельсовскую пропаганду насчет разгрома Советского Союза с помощью «блицкрига». Доктор Зорге стал очень серьезным и задумчивым. Во всяком случае, на эту перемену в его поведении обратил внимание германский посланник, член нацистской партии Эрих Кордт, если верить его мемуарам: «Мне бросилось в глаза, что начавшаяся война, казалось, подействовала на душевное состояние циника и насмешника Зорге больше, чем какое-либо иное событие».

Доктор Рихард Зорге не встал в позу обиженного. Сознавая свою огромную ответственность, он не прекратил борьбу; и в эти дни суровых испытаний человеческой воли он проявил себя как дисциплинированный солдат невидимого фронта. В конечном счете его миссия служила всему коммунистическому движению, борьбе за мир во всем мире. Зорге осознавал свой долг перед народами СССР, перед Красной Армией, которой теперь приходилось сражаться с врагом, имевшим подавляющее превосходство, и, не в последнюю очередь, перед японским народом. Его разведывательная деятель-ность не прекратилась ни на день.

Год за годом он, а позднее и его. разведгруппа «Рамзай» наблюдали за тем, как японские милитаристы все более настойчиво и целенаправленно подбирались к границам Советской страны. Японский генеральный штаб издавна рассматривал

Северо-Восточный Китай, то есть, Маньчжурию, как стратегический плацдарм для агрессии против первого в мире социалистического государства. Именно эти территории и оккупировала Япония в 1931-1932 годах. Тем самым империя «небесного» создала на Дальнем Востоке первый крупный очаг войны. В июле 1937 года японские милитаристы организовали неподалеку от Пекина провокационную вылазку, ставшую началом новой войны против китайского народа. Благодаря основательной подготовке к войне, техническому превосходству японской армии, агрессорам удалось захватить китайские города Шанхай, Нанкин и Ханькоу. Китайский народ поднялся на борьбу с наемниками японского милитаризма; восемь долгих лет, до 1945 года, продолжалась эта война.

С напряженным вниманием следили в то время разведчики группы «Рамзай» за концентрацией японских войск в Китае. Угроза войны, исходившая от Японии, приобрела для Советского Союза реальные очертания особенно после нападения фашистской Германии. Из 100 полностью отмобилизованных дивизий, составлявших миллионную армию японцев, 35 находились в Китае, 25 - на советской границе и лишь около 20 отборных дивизий были готовы двинуться на владения американцев в Тихом океане.

В данном случае доктор Зорге с помощью Ходзуми Одзаки получил сведения, исключавшие последние сомнения, непосредственно из тайной канцелярии японского императора. 6 сентября 1941 года в Токио, в обстановке необычайной секретности, было проведено одно из традиционно редких совещаний у императора. В прошлом на таких совещаниях всегда принимались важнейшие решения, влекущие за собой принципиальные изменения в государственной политике, упомянутое также не должно было стать исключением. Совещание содержалось в такой тайне, что даже не велся протокол. Число участников ограничивалось минимумом. Поэтому группе «Рамзай» пришлось ждать, пока для личного пользования премьер-министра князя Коноэ подготовят письменное изложение материалов совещания. В нем содержались и решения, принятые на нем: «Империя (т. е. Япония - Ю. М.) должна завершить военные приготовления в середине последней декады октября ... В случае если не удастся добиться удовлетворения наших тре-бований мирным путем до первой декады октября, следует немедленно начать войну против Америки, Англии и Нидерландов. Во всех остальных регионах, за исключением южных, политика должна оставаться прежней».

О каких же требованиях шла при этом речь? В процессе милитаристской экспансии своего могущества японский империализм столкнулся не только с растущим сопротивлением народов, пострадавших от агрессии: он вторгся в сферы традиционных интересов других империали-стических государств, в первую очередь, Великобритании и США. Политические и экономические противоречия между Японией, с одной стороны, и США и Великобританией, с другой, становились все острее. Япония угрожала применением силы для решения всех спорных вопросов, если ее непомерно завышенные требования не будут удовлетворены англича-нами и американцами. Группе разведчиков, возглавляемой доктором Зорге, необходимо было уделять самое пристальное внимание и этим аспектам японской политики. Зорге хорошо понимал, что после четырех лет войны в Китае империи не хватит ни экономического потенциала, ни военной мощи для того, чтобы одновременно напасть на США, Великобританию и Советский Союз. Вопрос заключался лишь в том, какое направление изберет Япония для первого удара? Ответ на него прозвучал на совещании у импера-тора. Последовавшие за ним решения кабинета министров подтвердили военные планы.

Информацию об итогах этого сверхсекретного политического совещания и намеченных на основе его решений мероприятиях московский Центр получил уже 14 сентября 1941 года, то есть, по прошествии всего около двухсот часов после того, как за последним из высших государственных чиновников Японии закрылись тяжелые резные двери императорского дворца. И за несколько часов до ареста доктор Зорге и Макс Кристиансен-Клаузен спешили еще раз передать в эфир: «Япония осуществит нападение на Америку и Англию, опасность для Советского Союза миновала!»

Это сообщение имело для советского руководства огромную стратегическую ценность. Оно подтверждало, что дальневосточным районами СССР пока ничего не угрожает. Поэтому Красная Армия могла сконцентрировать все силы на отражение атак фашистских дивизий. Читая тревожные сообщения о серьезной опасности, грозившей советской столице, доктор Зорге, наверное, вспоминал свои беседы с товарищами Берзиным и Боро-вичем. Вновь империалисты хотели завоевать Москву, сдавить железной хваткой этот центр не только Советской страны, но и всего мирового коммунистического движения.

От посла Отта Зорге узнал также, что верховное командование вермахта разработало оперативный план под кодовым названием «Тайфун». По замыслам Гитлера и его генералов реализация этого плана позволила бы им взять Москву еще до наступления холодов. Штабы частей и в этой связи о «последнем мощном ударе, которым этот противник будет разгромлен еще до наступления зимы». 78 дивизий, 2000 танков и 1000 боевых самолетов было брошено против защитников советской столицы. Группа фашистских армий «Центр» располагала силами, намного превосходившими боевой потенциал частей Красной Армии, оборонявших Москву. Перевес фашистов составлял:

по самолетам 2,6 раза

по танкам 2,2 раза

по орудиям и минометам 1,9 раза

по численности войск 1,4 раза

Обе стороны провели самую тщательную подготовку к этому стратегически решающему сражению. Немецкий генерал Гюнтер Блументритт по этому поводу впоследствии писал: «Каждому (? -Ю. М.) немецкому солдату было ясно, что от исхода битвы за Москву зависит наша жизнь или смерть. Если бы русские нанесли нам здесь поражение, это означало бы крушение всех наших надежд».

Государственный комитет обороны и ЦК ВКП(б) приняли ряд немедленных мер по укреплению системы обороны Москвы и мобилизации населения. В этой напряженной ситуации советское партийное и государственное руководство получило возможность, исходя из полученной от доктора Зорге информации, перегруппировать советские вооруженные силы и перебросить в район Москвы свежие дивизии из Сибири.

Сообщения группы Зорге о занимаемой пока еще японскими империалистами выжидательной позиции приходятся на период сентября-октября 1941 года. Битва за Москву продолжалась до ноября. А уже в декабре 1941 года Красная Армия предприняла крупное контрнаступление против сильно потрепанных армий агрессора. Это были недели решающих боев, во многом повлиявших на исход второй мировой войны. Героическая оборона Москвы и последовавшее за ней наступление навсегда стали неотделимыми от подвига Рихарда Зорге и его токийской разведгруппы «Рамзай», ибо ре-шающий перелом в течение этого великого сражения внесли боеспособные со-единения Красной Армии, переброшенные в район Москвы с Дальнего Востока и из Средней Азии.

В «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» об этом можно прочесть следующее: «Огромные потери противника и своевременное введение в бой советским верховным командованием стратегических резервов изменили соотношение сил под Москвой в пользу Красной Армии ... Победой Красной Армии в битве под Москвой завершился первый и самый тяжелый этап борьбы Советского Союза с фашистской Германией».

Гитлеровские планы и методы ведения «блицкрига», в столкновении с могучими силами советского народа и его Красной Армии потерпели крах. Всего за один месяц - декабрь 1941 года, - благодаря прибытию к месту сражения последних соединений Красной Армии с Дальнего Востока, советские войска на подступах к Москве перемололи 38 дивизий агрессора. Для тех японских генералов, кто еще тешил себя планами нападения на Советский Союз, создания второго фронта агрессии на его сибирских грани-цах, победа Красной Армии стала холодным душем.

До сегодняшнего дня не получил широкой известности тот факт, что доктор Зорге внес еще один весомый вклад в победу над фашистским агрессором, введя в заблуждение генеральные штабы Японии и Германии. В германском посольстве в Токио весьма высоко ценили его знание Азии вообще и азиатских регионов Советского Союза в частности. Имеются подтверждения тому, что Зорге удалось подсунуть крайне слабо информированным германским военным атташе в Токио фиктивные данные о численности войск Красной Армии, размещенных вдоль сибирской границы. Военные атташе, в свою очередь, переслали эти данные в Берлин. Аналогичные данные Зорге «подкинул» и в японский генштаб. Они были подобраны таким образом, что японцы не могли не обратить на них внимания; им пришлось затратить некоторое время на проверку этих полученных от «германской стороны» данных. Во всяком случае, в японском генштабе не сразу заметили снятия с дальневосточной границы СССР многих дивизий Красной Армии.

Один из офицеров британской разведки высокого ранга, подписывающий свои публикации именем Э. Г. Кукридж, после изучения захваченных документов вермахта в этой связи констатировал: «Зорге подбросил нацистам разведывательный материал». А протоколы процесса международного военного трибунала в Токио дают основания полагать, что для осуществления этой операции Рихард Зорге использовал главным образом германского военного атташе, подполковника Фрица-Юлиуса фон Петерсдорфа. Зорге обратил внимание на подозрительно частые визиты титулованного генштабиста в германское посольство и в министерство обороны Японии. Известно также, что фон Петерсдорф постоянно обращался к доктору Рихарду Зорге за консультациями. В этом плане показательно, что после войны оскандалившийся фон Петерсдорф уединился в своем родовом поместье Фронхаузен в Западной Германии и наотрез отказывался давать какие-либо разъяснения.

В то время как Зорге дезориентировал генеральные штабы Германии и Японии, его соратник Бранко Вукелич пришел к выводу о необходимости своевременного предупреждения англичан и американцев о некоторых агрессивных планах Японии. Из всех членов разведгруппы «Рамзай» Вукелич подходил для этого наилучшим образом, так как, будучи репортером французской прессы в Токио, поддерживал контакты с некоторыми дипломатами и журналистами из США и Великобритании. В круг его знакомых входил также и аккредитованный в Токио корреспондент американского агентства Юнайтед Пресс Гарольд О. Томпсон. К нему и обратился Вукелич с предупреждением о готовящемся нападении Японии в надежде, что располагающий обширными связями американец сумеет найти способы и каналы, чтобы известить соответствующим образом официальные органы своей страны и Великобритании. В своем письме Томпсон очень точно описал эти события:

HAROLD THOMPSON

281 GARTH ROAD SCARSDALE, NEW YORK

«Гарольд Томпсон 281 Гарс роуд Скарсдейл, Нью-Йорк

Я знал Бранко Вукелича лучше (чем доктора Зорге - Ю. М.). Буки (его прозвище - Ю. М.) работал на агентство Гавас, а когда его токийское отделение закрылось, он стал безработным ... Вукелич мне нравился, при слу-чае он часто оказывал мне помощь. Но вот однажды он пришел и спросил, не хотел бы я узнать кое-что относительно планов захвата японцами Сингапура. Не забывайте, что Япония в то время еще даже не находилась в состоянии войны (имеется в виду война против Великобритании и США -Ю. М.). Я разъяснил Вукеличу, что он ступил на опасный путь, что это уже шпионаж и что такие вещи не входят в компетенцию сотрудника органов прессы. Он рассмеялся и сказал, ... что у него ... есть хорошие друзья среди японских военных. Тем не менее, я отказался выслушать его, еще раз его предупредил и подчеркнул, что в этих обстоятельствах больше не могу пользоваться его услугами.



Г. О. Томпсон».

Это сенсационное признание Томпсона, опубликованное лишь спустя двадцать лет после войны, требует некоторых пояснений.

Сингапур, город с миллионным населением, расположенный в южной оконечности полуострова Малакка, являлся в то время колонией британской короны. Сингапурский порт принадлежал к числу крупнейших в мире. В этом городе скрещивались многие транспортные магистрали, он служил для Англии и США важной перевалочной базой сырья. Великобритания сделала Сингапур, кроме того, крупнейшей базой своего флота в Юго-Восточной Азии, которая держала под контролем столь важный для морского сообщения между Европой и Азией Малаккский пролив. Захват Сингапура имел большое значение для Японии не только в плане осуществления дальнейших актов агрессии: таким образом предоставлялась возможность отрезать сырьевые районы Юго-Восточной Азии и размещенные там британские войска от театра военных действий в Европе (см. карту).

Следует напомнить о том, что в директиве № 24 верховного командования вермахта, изданной в марте 1941 года, было зафиксировано: «Аннексия Сингапура как ключевой позиции Англии на Дальнем Востоке означала бы решающий успех совместных военных действий трех держав (Германии, Италии и Японии -Ю. М.)». А в Токио посол нацистской Германии Отт требовал от правительства Японии как можно скорее захватить Сингапур, «потребовав 6-го мая (1941 года -Ю. М.) еще раз, чтобы Япония атаковала Сингапур. Еще до 10-го мая он повторил это требование».

По всей вероятности, примерно в это же время Бранко Вукелич попытался раскрыть соответствующие планы японцев известному американскому журналисту, так как Томпсон, по его словам, покинул Токио уже летом 1941 года. Это предупреждение, таким образом, могло состояться по меньшей мере за полгода до молниеносного нападения японцев на военно-морскую базу США Перл Харбор и высадки японского десанта на восточном побережье Малайи, проведенной на следующий день, 8-го декабря 1941 года. После захвата Малайи японские агрессоры вышли к Сингапуру. 15 февраля 1942 года полностью деморализованные, плохо подготовленные к отражению агрессии британские войска капитулировали. Не менее 70 000 английских и австралийских солдат и, офицеров попали в плен к японцам.

После такой реакции Томпсона на предложение Вукелича становится понятно, почему разведчики группы «Рам-зай», исходя из соображений безопасности, более не предпринимали попыток известить англоамериканские круги о грозящей опасности. Англичане и американцы явно не разобрались в ситуации и недооценили японских агрессоров. Попытки борцов за мир, сплотившихся вокруг Рихарда Зорге, предоставить им дальнейшую информацию были бы слишком рискованными. Им приходилось даже считаться с возможностью доноса в японскую тайную полицию.

Все вышесказанное дает ответ и на вопрос, почему действия Бранко Вукелича, продиктованные стремлением к сохранению мира и укреплению антифашистского фронта и после 1965 года содержались в строгой тайне в Великобритании и США.

В то время как в этих странах полностью замалчивались попытки Бранко Вукелича предупредить англичан и американцев, буржуазные историки и литераторы всех мастей после окончания второй мировой войны публиковали пространные рассуждения о деятельности группы «Рамзай», в которых пытались оценить вклад разведчиков в разгром фашистских армий под Москвой. Диапазон этой оценки простирается от воззрений печально известного гауптштурмфюрера СС Эриха Кернмайра, подвизающегося ныне в ФРГ под именем Эриха Керна лидера неофашистских писак, до суждений кильского профессора истории Михаэля Фройнда. Фанатик-антикоммунист Керн-майр считает, что доктор Зорге нанес «германскому Восточному фронту непоправимый урон и, с высокой степенью вероятности, предопределил исход боев на Восточном фронте в пользу большевизма».

Эту версию с готовностью подхватил и д-р Курт Центнер, автор «Иллюстрированной истории второй мировой войны». О битве под Москвой он повествует в антинаучной и крайне примитивной манере: «Эти дивизии (Красной Армии -Ю. М.) с их артиллерией, современными самолетами и наисовременнейшими танками вдруг наносят совершенно неожиданный удар чудовищной силы. Как это могло случиться? Ведь части Красной Армии в Европе были уничтожены? ... Все это - дело рук одного-единственного человека, спасшего в те дни Советский Союз. Немец, коммунист, о принадлежности которого к коммунистической партии никто в Германии не знает ... Журналист, доктор Рихард Зорге, зарубежный корреспондент ДНБ и корреспондент «Франкфуртер цайтунг» в Восточной Азии ... И вот 6-го декабря (1941 года -Ю. М.), благодаря разведывательной деятельности журналиста Зорге, пробил час решающих событий - сибиряки двинулись в атаку! Они свежи и полны сил, намного лучше вооружены и оснащены, они привыкли воевать в условиях суровой зимы. Немецкие войска вынуждены отойти».

С тех же позиций, что и старый нацист Кернмайр, делает выводы англичанин Чарльз Уайтон: «Рихард Зорге бесспорно был величайшим шпионом второй мировой войны. Нынешний Советский Союз, да, пожалуй, и вся система мирового коммунизма обязаны своим существованием этому немцу-русскому».

Напротив, профессору истории Фройнду, по его утверждениям, удалось установить, что последняя, самая важная шифровка Зорге не внесла ничего нового в ситуацию и ни в коей мере не могла послужить одной из причин поражения гитлеровских армий под Москвой.118 Между этими двумя полярно противоположными точками зрения бытует множество других ошибочных суждений.

Будь доктор Зорге сегодня среди нас, эти жалкие потуги толкователей истории вызвали бы у него, в лучшем случае, лишь сочувственную улыбку. Насколько скромно Рихард Зорге оценивал коллективный вклад своей токийской разведгруппы в победу над врагом, можно судить по его словам, сказанным еще в камере смертников токийской тюрьмы: «Конечно, я не считаю, что мирные отношения между Японией и СССР сохранились только благодаря деятельности нашей группы. Однако, она несомненно способствовала этому».

Марксистско-ленинское учение, которым товарищ Рихард Зорге владел, и которое постоянно применял на практике, четко определяет роль личности в истории. Масштабы личности доктора Зорге не оспаривают даже недруги. Утверждение о том, что от действий одного человека или небольшой группы людей может зависеть судьба Советского Союза, мировой социалистической системы и коммунистического движения во всем мире, основываются на принципиально неверных выводах буржуазных писак, вновь и вновь пытающихся с помощью разнообразных вывертов извратить сущность и закономерности развития общественного прогресса во всем мире. Такие и подобные утверждения делаются с целью увести читателя в сторону от истин марксизма-ленинизма, преуменьшить, принизить значение материального и духовного потенциала социалистических стран. Помимо этого, сознательное преувеличение заслуг доктора Зорге и его разведгруппы «Рамзай» делается, конечно же, отнюдь не в интересах этих разведчиков и борцов за мир. Велеречивые борзописцы более всего заняты поисками «случайных», исключительно субъективно обусловленных «причин» краха, которым закончилось для фашистской военной машины столкновение с первым в мире социалистическим государством. Они не останавливаются даже и перед тем, чтобы эти «причины» выдумывать.

Военная мощь государства не зависит от находчивости одного-единственного разведчика, она определяется уровнем его экономического, научно-технического, духовного и военного потенциала, а также его общественно-политическим строем. В этой связи уместно напомнить оценку причин победы под Москвой, сделанную с позиций марксизма-ленинизма. «Лишь ценой невероятного напряжения всех материальных, физических и мо-ральных сил советского народа, массового героизма войск и их самоотвержен-ной борьбы против превосходящих сил опытного, хорошо вооруженного врага Красной Армии удалось сдержать натиск фашистских армий и отразить их наступление ... Крушение плана «молниеносной войны» фашистской Германии против Советского Союза стало важнейшим военно-политическим итогом этой кампании. Провал этого плана продемонстрировал всему миру весь авантюризм политики и стратегии фашистской Германии. Одновременно Советское государство доказало свою несокрушимую силу и стойкость». Этот реалистический анализ выявляет также и ошибочность оценки вклада доктора Зорге и его соратников в победу под Москвой, сделанной профессором Фройндом, ибо ценнейшая информация из Токио во многом способствовала срыву планов фашистского «блицкрига» против СССР. Деятельность разве-дгруппы «Рамзай», работавшей по заданию Красной Армии, являлась неотъ-емлемой составной частью того массового героизма советских войск, их само-отверженной борьбы, о которых говорилось в приведенном выше отрывке.

Подвиг интернациональной группы борцов за мир был оценен по достоинству: Верховный Совет СССР удостоил разведчиков самых высоких правительственных наград. Гражданину Советского Союза доктору Рихарду Зорге «за выдающиеся заслуги перед Родиной и проявленные при этом мужество и геройство» посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Президиум Верховного Совета СССР наградил немецкого коммуниста Макса Кристиансена-Клау-зена орденом Красного знамени, а его отважную супругу Анну - орденом Красной Звезды. Орденом Великой Отечественной войны I степени посмертно награжден югославский коммунист Бранко Вукелич.

Не приходится сомневаться в том, что депутаты высшего органа народного представительства СССР и командование Вооруженных Сил Советского Союза могли лучше оценить итоги деятельности разведгруппы «Рамзай» и степень влияния, оказанного ею на ход событий второй мировой войны, чем, например, западногерманский профессор Фройнд.

Миролюбивое человечество никогда не забудет того, как в цитадели японского фашизма и милитаризма вели самоотверженную борьбу члены разведгруппы доктора Зорге. Миролюбивое человечество видит в них людей, верно понимавших требования общественного прогресса и всеми силами способствовавших его развитию. Ближайшие соратники Рихарда, Зорге уже имели необходимый в этой борьбе опыт: еще до выполнения токийской миссии они сражались в авангарде рабочего класса - самого прогрессивного класса нашей эпохи, и в классовых сражениях познали законы исторического развития. В неразрывной связи с народом черпали они силы в продолжавшейся многие годы смертельной схватке с врагом.