 Унтер-офицер германской кейзеровской армии Рихард Зорге |
В Берлине было неспокойно; не было спокойствия и в семье Зорге, правда, по совсем иным причинам. Большую часть отцовского состояния "съела" инфляция, братья и сестры Рихарда ссорились между собой из-за остатков. Мать была вынуждена оставить их дом и снять квартиру на первом этаже дома номер 18 на Майнцерштрассе в берлинском районе Вильмерсдорф.
Наряду с семейными неурядицами существовали еще и политические: проблемы, понуждавшие Зорге всерьез задуматься о своем будущем. Братья и сестры оставались глухи к его новым идеям. Университетские профессора были для Рихарда слишком консервативными. К тому же ему стало казаться, что философская наука - не его призвание. Поразмыслив, он решил отправиться в Киль с намерением изучать экономику и социологию в тамошнем университете, основанном еще в 1665 году. Киль - промышленный и судостроительный центр Пруссии - с самого основания Германской империй в 1871 году являлся ее важнейшим, военным портом на Балтике. Рабочие кильских судоверфей бастовали; на заводах, в учебных заведениях, на военных кораблях кайзеровского флота действовали революционные агитаторы. Летом 1918 года в Киле Зорге начал искать возможность присоединиться к организованным революционерам. Он вступил в Независимую социал-демократическую партию Германии (НСДПГ) и сразу же получил партийное задание. НСДПГ была основана в апреле 1918 года, в ее рядах объединились те социал-демократы, для которых руководство СДПГ с его правой ориентацией было недостаточно революционным. "В Киле, - пояснял впоследствии Зорге, - я был принят в НСДПГ. Если я не стал членом "Группы Спартак" (левые марксисты - Ю. М), то лишь потому, что мне не удалось установить контакт с ее представителями. Мое первое партийное задание заключалось в том, чтобы вместе с двумя-тремя товарищами организовать группу студентов-социалистов; впоследствии я стал руководителем этой группы".
В районе, где он жил, Зорге, будучи председателем комиссии партучебы, руководил еще и работой нескольких партийных инструкторов. Сам он писал об этом: "На занятиях я рассказывал об истории рабочего движения, объяснял различие между революционным и контрреволюционным движением".
В лице тридцатилетнего доцента, впоследствии профессора, доктора философии Курта Альберта Герлаха двадцатидвухлетний Зорге обрел в Киле не только прекрасного преподавателя экономических дисциплин, но и надежного товарища. Герлах был родом из Ганновера, путь его становления во многом походил на судьбу Зорге: по политическим мотивам он порвал отношения со своим отцом, директором фабрики, и ушел на фронт шофером санитарного батальона, пережил все ужасы империалистической войны и научился ее ненавидеть. Герлах был не только старше Зорге годами, но и гораздо опытнее. Еще в бытность приват-доцентом Лейпцигского университета он писал книги по вопросам профсоюзного движения и о значении охраны труда для рабочих. Во время своего многолетнего пребывания в Англии он вступил в лейбористскую партию. Здесь, в Киле, он тайно работал над циклом лекций по теме "Социализм и коммунизм". И Зорге, и Герлах, без сомнения, принадлежали к числу тех, кто в тогдашней напряженной ситуации готовил будущее восстание. Известно, например, что Зорге "нелегально читал доклады о социализме перед аудиторией, состоявшей из матросов, докеров и рабочих судоверфей. Одно из таких выступлений сохранилось в моей памяти и по сегодняшний день. Однажды, рано утром, за мной зашли, провели глухими переулками к месту тайного сбора, оказавшемуся подземной казармой военных моряков, и там попросили провести тайное собрание".
В начале октября 1918 года "Группа Спартак" выступила с требованием осуществить демократическую революцию, покончить с братоубийственной войной и свергнуть господство германского империализма. Невзирая на это, кайзеровские генералы и адмиралы отдавали все новые и новые бессмысленные приказы о продолжении военных действий. И тогда 3 ноября 1918 года вспыхнуло вооруженное восстание кильских матросов. Под лозунгами "Да здравствует Интернационал! Да здравствует Германская республика! Долой кайзера!" к матросам присоединились политически подготовленные кильские рабочие и солдаты. На кораблях, на фабричных трубах реяли красные флаги, повсюду избирались советы матросских и солдатских депутатов. Через несколько часов в рядах восставших насчитывалось уже свыше 20 000 вооруженных и готовых к бою солдат и матросов. И хотя пулеметный взвод кайзеровского лейтенанта Штайнхойзера успел еще скосить около пятидесяти демонстрантов, прежде чем был ликвидирован революционерами, ничто уже не могло остановить вооруженное восстание, ставшее сигналом к началу Ноябрьской революции во всей Германии. В своей биографии Зорге как всегда скупо упоминает об участии в ноябрьских событиях: "Организовал кружок матросов. Во время массовых выступлений находился в рядах демонстрантов"." При этом он умалчивает о том, что вместе с Герлахом был избран в первый Объединенный совет рабочих и матросских советов Киля. Зорге, кроме этого, было поручено организовать в городе первый народный университет.
Теперь люди ждали мира и лучшего будущего. Есть было нечего, однако жажда знаний была сильнее голода. Казалось, что оковы, наконец, сброшены, люди начинали строить новые планы. Супруга вступившего в должность профессора Гёрлаха так описывает со своей точки зрения события тех дней: "После окончания первой мировой войны в кильский порт стали входить корабли с красными флагами революции на мачтах; у молодых немцев появилась надежда на перемены к лучшему. Каждый день студенты и профессора, умеренные и радикалы, спешили на политические собрания; воздух над городом и над гаванью, казалось, был пропитан беспокойством и жаждой деятельности. Много молодых людей собиралось в нашем уютном, утопавшем в глициниях доме, где я, двадцатилетняя супруга профессора государственной экономики, разливала в чашки чай и без устали вслушивалась в жаркие споры. Мой муж несколько лет жил в Англии, был фабианцем и сочувствовал немецкой революции. Поздняя осень 1918-го, зима 1919-го года! Художники говорили о новом искусстве, поэты ломали устаревшие традиции; среди наших гостей сидел молчаливый молодой человек, один из студентов моего мужа - Рихард Зорге ... В аудиториях и на семинарах он, наверное, вел себя менее сдержанно, чем у нас в салоне, так как я вскоре стала замечать, что мой муж выделяет его из всех остальных. Между обоими завязалась дружба; мы называли его "Йка".
Если речь шла о защите революции, Рихард Зорге не молчал ни на палубах, ни в казематах, ни на семинарах, ни в салонах. Он готов был защищать революцию и с оружием в руках. Об этом свидетельствует, его участие в событиях 1919 года. Генералы и правое руководство СДПГ готовили контрреволюционный переворот. Генерал барон Вальтер фон Лютвиц с десятью тысячами солдат занял южные кварталы Берлина. Для успешной борьбы с войсками у революционеров, у их народной матросской дивизии не хватало оружия. Берлинский пролетариат, организовавший всеобщую забастовку, был дёзориентирован правыми профсоюзными лидерами, а вожди рабочих Карл Либкнехт и Роза Люксембург - предательски убиты ... В Берлин отовсюду спешили товарищи, в числе других ехал в Берлин из Киля и Зорге: "С товарищами я отправился в Берлин с официальным партийным поручением: включиться в работу местного партийного руководства ... Когда мы прибыли в город, было уже поздно что-либо предпринять ... Нас задержали прямо на вокзале и обыскали, к счастью, моего револьвера не нашли. Каждого, кто имел при себе оружие и отказывался его сдать, расстреливали. После нескольких дней ареста с того же вокзала нас отправили обратно в Киль".
Так Зорге, ставший уже сознательным революционером, пережил поражение рабочего класса в Ноябрьской революции. Вскоре из трудов Ленина он узнал, что только революционная, марксистская партия способна возглавить социалистическую революцию и защищать ее завоевания. Как член НСДПГ Зорге сделал из этого все необходимые выводы.