На следующий день, в воскресенье 23.1, после богослужения в ружанской церкви, я обратился к прихожанам, заполнявшим церковь с предложением помолиться о тех наших соприхожанах, братьях и сестрах, которые погибли со стариками и детьми вчера в Байках и которых мы сегодня не видим уже с нами и никогда больше не увидим... Затем при общем плаче и рыданиях молящихся был совершен "чин погребения убиенных и умученных" (заочно) и затем мною было объявлено, что в следующее воскресенье 30.1 богослужение будет совершено в Молчаковской церкви (1 км от дер. Байки) и на могилах убитых, если будет получено на это разрешение. 24.1 от служащего магистрата И. Варнке (зав. паспортным отделом) я узнал, что в Байках 22.1 было расстреляно 967 человек, причем погибли и те, кто в эту ночь вообще случайно оказался в Байках без документов (напр. родственники, пришедшие из других деревень), а те, кто случайно в эту ночь был в Байках, остались живы. Интересен мой разговор в этот день амтскомиссаром Эллертом, у которого я испрашивал разрешение на богослужение на могилах убитых в Байках (разрешено было служить в церкви, но не на могилах). Эллерт, как бы хвалясь, рассказал мне о "ликвидации партизанской деревни Байки". На мое замечание о том, что "удар пришелся не по коню, а по оглоблям", т.к. партизаны живут ведь в лесу, а не в Байках или в другой какой-либо деревне, Эллерт ответил, ударяя кулаком по столу: "Все равно - мы уничтожим так же каждую деревню, жителей которой заметим в связи с партизанами, и тогда и партизанское движение будет ликвидировано". Разговаривать дальше было боязно и опасно. Придя домой после этого разговора, я застал у себя жителей дер. Байки - 60-летнего Стефана Максимовича Шабуню с 17-летним сыном Николаем (жена кормила их обедом), которым удалось 22.1 убежать от расстрела. У Стефана Шабуни были обожжены усы, борода, волосы, ухо, одежда - кровь стыла в жилах, слушая рассказ. Он рассказал подробно о том, как вчера немцы окружили Байки густой цепью, никого никуда из деревни не выпуская, как на рассвете прикладами и плетьми выгоняли всех жителей к двум гумнам, где отбирали паспорта и день, как пришли люди с лопатами и начали рыть большие ямы, как немцы травили обреченных своими собаками, как расстреливали над ямами и в ямах, откуда были слышны крики и стоны, как маленьких детей бросали в ямы живьем и как ему с сыном удалось закопаться глубоко под солому и затем бежать из горевшего гумна... Позже один из копавших ямы, рассказал мне, что их, гробокопателей, после этого, как ямы были готовы, немцы отвели от этих ям за шоссе к дер. Манчики, где под конвоем продержали до окончания расстрела, а затем привели обратно и заставили засыпать ямы, в которые в беспорядке свалены тела убитых. Из ямы в это время слышались еще стоны. На девятый день после расстрела, 30.1., я служил заупокойное богослужение в Молочковской церкви, наполненной молящимися, к которым и обратился с просьбой - поставить на могилах расстрелянных по православному обычаю кресты и соорудить вокруг ограду, что впоследствии сделано. И стоят теперь на могилах эти кресты, как памятники о страшных днях, когда даже мирная жизнь человека не была охранена никаким законом и когда царило на наших землях нацистское беззаконие и произвол любого "чистого арийца" по отношению к нам, "людям низшей расы"...
Кровь и слезы невинных жертв гитлеровского террора не пропали даром. В июле того же 1944 г. немцы с позором были изгнаны из пределов нашего района, области и республики Красной Армией. 26.IX. я, как члeн Ружанской районной комиссии по исследованию немецких зверств, был извещен о том, что 27.1Х в 10 часов комиссия направится в Байки для исследования зверски убитых гитлеровцами граждан б. дер. Байки. 27.1Х. я в составе в/уп. комиссии прибыл к могилам убитых и было приступлено ко вскрытию могил ... Шуршат лопаты, изредка ударяясь о случайный камень; на глубине 1 метра от поверхности слышим трупный приторный запах. Еще несколько сантиметров - показывается черный резиновый лапоть, нога ... Другая нога и корпус убитого где-то в глубине завалены другими телами. Постепенно открывается около половины одной из могил (мужская), трупы лежат в самых разнообразных положениях, сбитыми в общую сплошную массу. Та же картина и в другой (женско-детской могиле). Еще можно различить одежду, мониста и другие женские украшения; по выражениям лиц, по раскрытым в ужасе ртам можно представить хотя в малой степени нам, отгороженным от источников этого ужаса железной грудью советского воина, что переживали неслыханные жертвы в этот страшный момент расставания с жизнью... Вдруг страшный вопль в женской яме: одна из присутствующих при этом во множестве женщин узнала среди убитых свою сестру... Щелкают фотоаппараты, здесь же устраивается митинг, снова закрываются могилы и мы возвращаемся в районный центр.
Какая воинская часть гитлеровской армии производила эту бесславную экзекуцию, кто ею командовал - мне, как и другим членам комиссии, неизвестно, но известно другое - где бы они ни скрылись, им не уйти от гневной руки справедливости...
Сейчас в дер. Байки около 50 человек жителей и около 10 с лишком хозяйств. Это - возвратившиеся из партизанских отрядов, демобилизованные воины Красной Армии, возвратившиеся из немецкого рабства, случайно оставшиеся в живых. Ежегодно 22.1 на могилах убитых, при большом стечении народа мною служатся заупокойные богослужения (панихиды) о "зверски убитых умученных,.. .упокоенных" жертвах кровавого гитлеровского "нового порядка". А вокруг расстилаются поля колхоза "Знамя Победы", объединившего жителей дер. Манчики и уцелевших - дер. Байки ...
НАРБ. Ф. 1363. Оп. 1. Д. 2727. Л. 35-38. Подлинник. Рукопись.
| << Назад | Вперёд >> |