Евгений Шепелев
"Движение партизанского отряда и зарождение его"
(Пьеса)

Евгений Шепелев

    Август 1942 г. Хутор Россыпная
    В Сель.управе
   
    Сапожник: Господин староста? Разрешите переночевать.
    Староста: А откуда вы есть?
    Сапожник: Калининской области.
    Староста: А чего шатаешься тут? Небось партизанничаешь.
    Сапожник: Никак нет, господин староста, я и понятия не имею в партизанщине, и не до этого нам. Мы вот ходим по хуторам, да сапожничаем, вот заработаем на дневное пропитание, вот это и есть наша партизанщина. Чтобы такими делами заниматься, и за эти дела чтобы немцы повесили нас, мы этого не хотим. А хотим жить честным трудом.
    Староста: А хорошие вы сапожники?
    Сапожники: Сами себя хвалить не можем, а хай нас похвалят люди, кому мы сделаем.
    Староста: Ну хорошо! Вот я вам напишу записку на ночлег до Мирошничевой Паши, а завтра посмотрим, какие вы будете сапожники, если хорошие будете сапожники, то мы вас тут и оставим, у нас работы много.
    Сапожник: Вот большое вам спасибо, господин староста. Хоть вы один на свете есть хороший человек, и потому вас и назначили немцы старостой.
    Сапожник: Ну, Гриша, пойдем, а то мы тут заговорились, до того дотянем, что нас и хозяйка не пустит.
    Гриша: Итти, так идти. Но пошли. До свидания, господин староста. За вашу доброту господь никогда не забудет.
    Староста: До свидания. До свидания.
    Сапожники (разговор на улице): А правда, Гриша, дурной староста, как пробка, его подхваливаешь, а он ломается, как сдобный пряник. А вот теперь, Гриша, у нас работа пойдет, а ты смотри черти, откуда то притянут трактор. Ну я ему задам теперь, он у меня допыхтиться.
    Гриша: А что ты ему сделаешь?
    Сапожник: Капитальный осмотр я ему буду делать, загляну к нему глубже, в душу.
    Гриша: А что ты понимаешь по тракторам, или механик ты?
    Сапожник: Механик не механик, а ломать могу их, а построить - как придется... А ну тебя к черту, Гришка, я так с тобой заговорился, что я и хозяйку прошел мимо. Гриша, повернем вот, вот в этот проулок, как нам рассказывала тетка.
    Гриша: Ну ладно, если повернем, так повернем, вон она та и хата, что нам показывала та тетка. Мы не далеко и ушли от нее, а ты, Алексей Степанович, сам уж разговаривай с ней, а я уж буду больше молчать, прикинусь вроде дурачка и буду посапливать в две дырочки.
    Сапожник: Ну конечно я буду разговаривать. Если молодая хозяйка, то иначе будем разговаривать, а если старуха то по-стариковски будем разговаривать, да почаще будем господа исуса вспоминать, вот тут и появится все: и молоко и яйца, а вообще старый народ бога любят, и любят, когда ему верят, да будем побольше молиться, теперь к такой обстановке нужно привыкать.
    Гриша: Ну конечно нужно привыкать, а признаться сказать, я и не могу креста сложить, а ты меня поучи, Алексей Степанович! Ты ведь старый жук, я вижу. Эх! Откуда на нас такая напасть напала. Эх! Жизнь наша такая, что и на улицу показаться нельзя, ну ничего, наша возьмет. Примемся за большие дела, и гляди-ка, как-нибудь и ссуним его.
    Сапожник: Но конечно ссуним и разговору не может быть, а победа будет за нами. Вот это и хата. Здравствуйте, хозяйка, как живете? Хорошо или плохо? Небось вам при немцах жить стало хорошо, ни как при Советской власти.
    Паша: А ну их к чертовой матери, проклятых этих немцев. Забрали все что только у меня было, оголили окончательно и оставили совершенно голодную, и откуда на нас это вся сволочь навязалась.
    Сапожники: Ну ничего, все это дело наладиться, вот нас староста прислал до вас ночевать.
    Паша: Ну что ж: ночевать, так ночевать. Ночуйте. А чем вы занимаетесь?
    Сапожник: Сапожничим.
    Паша: Вот как раз и мне нужно пошить сапоги. Вы небось кушать хотите? Вы, ребята, извините. Пойду корову подою.
    (Уходит она)
    Сапожник: А правда, Гриша, хозяйка то хорошая, нашенская.
    Гриша: Да, наша Советская воспитанница. А может она нас хочет купить, а потом за ушко, да на солнышко.
    Сапожник: А я посмотрю со всех сторон.
    Паша: Ну как - не соскучились?
    Сапожники: Нет, не соскучились, нас двое, порадуемся да и поплачемся, только слезы у нас не текут.
    Паша: Ну садитесь ужинать?
    Сапожники: Садиться, так садиться. Прежде чем садиться, нужно богу помолиться. Правда, Гришка, что ли?
    Гриша: Правую, правую
   (молятся богу, садятся за стол)
    Сапожник: Ну спасибо, тетя Паша, за ваш ужин и за ваше хорошее внимание, а теперь можно и спать ложиться.
    Паша: А где вам постелить, на дворе или в хате?
    Сапожники: На дворе.
    Паша: Ну постель я постелила, можете ложиться, отдыхать.
    Сапожник: Пошли, Гриша.
   
    Ночь, время 12 часов.
    Сапожник один, не спит, ворочается с боку на бок, то сядет, то ляжет, то встанет, находится в большой задумчивости. Встает решительно и отправляется в поход, берет с собой небольшой подпилочек и кладет его за голенище в сапог.
        Сапожник: Вот безбожный - храпит и храпит, и травушка не расти для него. Ну ладно, хай спит, а я уж пойду один, хлебушка немцам намолочу, а то у них здорово трактор гремит, я трошки им подремонтирую.
    (Уходит...
    Вернулся до своего друга и ложиться спать. Проснулись утром).
    Сапожник: Гриша, ты ничего не знаешь? И на новом месте тебе ничего не приснилось.
    Гриша: Нет. Ничего мне не приснилось, спал я очень крепко.
    Сапожник: А мне приснилось - вроде я сплю, и вижу во сне, что так здорово молотили хлеб и вдруг я подошел к трактору к этому с небольшим подпилочком и попилил им все трубочки и утащил некоторые части. Вот какой мне приснился сон.
    Гриша: Да, серьёзный тебе сон приснился, если бы это правда, вот бы я рад был бы, пускай бы они тогда поморочили голову.
    Сапожник: Это не сон, а сущая правда, я трактор вывел из строя. Уже он больше молотить не будет.
    Гриша: А когда ты это успел сделать?
    Сапожник: Тогда, когда ты спал, и ещё я одну работу проделал. Гриша во то, что были расклеенные нами листовки, я их порасклеил, одну на сельуправе, другую возле школы, а несколько на разных хатах, а теперь, Гриша, смотри, чтобы на нас не подозревали.
    Гриша: Давай тикать, Алексей Степанович.
    Сапожник: Тикать, Гриша, не нужно, а нужно быть тут, и на нас подозрения не будет никакого. Ты видел, сколько ночевальщиков было вчера, вот и пускай думают на кого хотят, а мы с тобой будем шить сапоги и напоследок устроим ещё одну им штучку, а тогда пойдем в поход за Северный Донец, а там дело будет видно.
    Паша: Ну как выспались?
    Сапожник: Как не выспаться? Солнце и голову обожгло, до такого времени доспался.
    Паша: У нас в хуторе новость есть небольшая и новость очень сурьёзная. У нас трактор, которым хлеб молотили, а сегодняшней ночью его испортили, совершенно спортили. Так сейчас возле трактора полиция находится и староста. Осматривают его, а механик сказал, что справлять его очень трудно, и ещё у нас в хуторе были порасклены листовки, рукой написанные.
    Сапожник: А что же там было написано?
    Паша: Написано там так: "Дорогие тов. рабочие, колхозники, не идите к немцу на работу, не спешите убирать хлеб, чем будете оттягивать уборкой хлеба и всей остальной работой, тем скорее сгоним кровавых палачей немцев со своей родной земли. Скоро, скоро придётся расплата с кровавыми палачами. Наша доблестная рабочая, крестьянская Красная Армия бьёт врага беспощадно, и двигается вперед, вперед. Дорогие господа старосты и полицейские: вы продались за кусок колбасы и за стакан водки. Вы находитесь в настоящее время изменниками Родины. На вас весь народ Советского Союза смотрит как на врагов народа, но пока не поздно переходите на сторону своей родной, рабоче-крестьянской Красной армии с оружием в руках и помогайте партизанам оружием, присоединяйтесь к ним. Тем самым Советский закон простит вас за измену Родины. Да здравствует наш Нарком обороны, товарищ Сталин
    Сапожник: Здорово написано. Видно издалека народ шел по этому делу.
    Паша: И сейчас хотят всех задерживать ночевальщиков, и сделать им проверку, нет ли между ними партизанов, даже послали в разведку в другие хутора, для задержания прохожих лиц. Ну вы подождитесь - я приготовлю завтрак, вы позавтракаете и будете продолжать свою работу.
    (уходит)
    Сапожник: Вот видишь, Гриша, чем пахнет?
    Гриша: Очевидно отсюда надо смываться, а куда смываться не имею представления. Как ты посоветуешь, Алексей Степанович?
    Сапожник: Завтрака дожидаться не будем, пойдём по следующему направлению: Водяное, с Водяной на Ворошиловку, там есть балка. Балкой будет продвигаться на Б. Суходол. А в Водяном перекусим, и пойдем дальше по намеченном своем пути.
    Паша: Но обождите минуточку, сейчас будет готов завтрак.
    Сапожник: Спасибо, тетя Паша за ваше внимание, и за ваше угощение, нам некогда, мы пойдём дальше.
    Паша: А что же вы сапожничать не будете?
    Сапожник: Зайдем другим разом.
    Паша: Хорошо, заходите обязательно.
    Сапожники: (уходят)
   
    Разговор происходит на дороге, на своем намеченном пути.
   
    Сапожник: Вот видишь, Гриша, стоит вышка, а на той вышке имеется телефон немецкой связи, эту связь нужно немедленно перервать, найти нужно направление кабеля, и итти по направлению этого кабеля, пройти немного и перерезать кабель. Это задание выполняешь ты.
    Гриша: Хорошо, выполню твоё задание - отрежу кабель оттащу, а ты иди по направлению Ворошиловки, и за Ворошиловкой дожидайся меня.
    Сапожник: Но смотри будь осторожен. Если будут попадаться немецкие патрули, ты нос стреляй, а безвыходное положение будешь смотреть сам.
    Гриша: Хорошо, буду смотреть.
    (Расходятся оба в разные стороны)
   
    Сапожник находится за Ворошиловкой, дожидается своего напарника, ходит и нервничает в большом ожидании. Проверяет свое собственное оружие.
    - Долго его нет, не случилось ли что с ним?
    (Смотрит в сторону и видит бродящих немцев по хутору).
    - Вы, распроклятые палачи, вот бы бросить в вас гранаты три-четыре. Немножко пошутить бы с вами да силы маловато, а один в поле не воин. Вон, кажется, Гриша идет, а и быстро идет, сукин сын, как истребенок наш, ох черные кудри его развеваются. Ну как, Гриша, дела?
    Гриша: Дела ничего. Ваше задание, Алексей Степанович, выполнил, разговаривать они пока с фронтом не будет. Перерезал на расстоянии клм. три и кабель вытаскивал по кускам.
    Сапожник: Хорошо, Гриша, молодец, а теперь пошли дальше, и тебе ещё одно задание выполнить по пути. Вот эти листовки, и раздай пацанам, а им прикажи, чтобы они раздали по жителям, это те самые листовки, которые были расклеены в Рассыпном.
    Гриша: Хорошо, сделаю я и это, а ты иди. Я тебя догоню.
   
   
    
   
    Сентябрь месяц 1942 г.
   В селе Михайловка Ростовской обл. Каменского района. В сель. Управе.
   
   Сапожник: Кто здесь будет атаман? Господин полицейский.
   Полицейский: А на что вам атаман?
   Сапожник: Чтобы он дал разрешение сапожничать нам в этом селе. Скажите, пожалуйста, как его будет фамилия.
   Полицейский: Его господин Ерофеев, и вон его кабинет, пройдите до него.
   Сапожник: (стучится в дверь для разрешения войти в кабинет. Голос раздается: "Да, да")
   - Здравствуйте, господин атаман.
   Атаман: Здравствуйте, что вы хотите?
   Сапожник: Мы хотим, чтобы вы дали разрешение поработаться здесь по сапожной части.
   Атаман: А патент есть у вас, и откуда вы будете, и покажите ваши документы.
   Сапожник: Документов у нас нет, и патента тоже нет, есть лишь только одна справочка, что у меня действительно был забран паспорт.
   Атаман: Пошли вы к чертовой матери, чтобы я вас больше не видел, большевистская зараза, в нашем селе, а если только увижу - направлю в концлагерь.
   Сапожник: А вы, господин атаман, не ругайтесь. Мы вас не ругаем, а просим от вас разрешения.
   Атаман: Ах, вот как ещё вы со мной смеете разговаривать. Я вам, сволочам покажу, как со мной разговаривать. Полицейские, посадите его, а завтра мы с ними распорядимся.
   
    (Полицейский берет за рукав и выталкивает из кабинета, и бьёт прутом по спине. Сажает в амбар)
   
    Сапожник. Гриша. (Сидят в амбаре)
   
    Сапожник: Так вот, Гриша, долетались мы с тобой, что попали в комору. Ну, запевай.
   Гриша: "Солнце всходит и заходит".
   Сапожник: Ну, ничего, Гриша, утро вечера мудренее. А ну-ка загляну в щелочку - охраняют нас или нет. Кажется, не видать не видать никого. А ну будет ночка тёмная, выручай. Будем, Гриша, ночью текать. Не мы будем, если мы не утекаем, и пойдем ближе к своим товарищам, где развевается Красное знамя.
   Гриша: Ах, Алексей Степанович, если бы твои слова исполнились, то я бы ничего не хотел на свете, лишь бы встретиться со своими товарищами, которые защищают нашу отечественную Родину, а с этими сволочами, придет время, расправимся. Ишь, идиот, посадил не за что. Сколько время сейчас, интересно, а ну я посмотрю (смотрит в щель). Сейчас будет время час ночи, на дворе темно, и, кажется, нас никто не охраняет. Все так тихо и спокойно.
   Сапожник: Ну, Гриша, давай приниматься за дело. А ну я попробую дощечку открывать. Ох, черт возьми, крепко прибита она. А ну, Гриша, давай оба нажмем дверь. Двери то слабоватые, а там что будет.
   
    (Оба нажимают, двери открываются и оба падают на землю)
   
    Сапожник: Ох, черт возьми, как нажали, что вот даже упали, а действительно они раззявы, что даже нас никто не охраняет. Спят распроклятые.
   
    (Раздаётся выстрел)
   
    - Ну, Гриша, текаем вон в те кусты.
   
    Полицейский подходит к амбару и видит раскрытые двери. Начинает стрелять в пустой след и кричит: "Стой!"
   
    Сапожник: (Сидят за кустами и ведут тихий разговор):
    - Чтобы он кричал в пустой след, если нас уже нет. А остальные не бегут к нам, и он сам. А ну я попробую его, все равно ночь тёмная, нас не поймают. По выстрелам нас не различат, потому стрельба раздается во всех концах. А ну-ка я проверю - хорошо мой пистолет стреляет или нет.
   
    Целится в полицейского. Раздаётся выстрел, полицейский падает.
   
    - А ловко, Гриша, я его уходил, упал как сноп все равно, ну худая трава и исполно вон. Ну а теперь, Гриша, побежим в лес к Северному Донцу
   
    Уходят в лес.
   
    Утром.
    Сапожник: Ну хорошо, Гриша, пошли быстрей. Донец перешли мы, а теперь нам не страшно, поживем месяца полтора, дома подработаем, и тогда пойдем вперед, к своей доблестной Красной армии и дома сделаем, если не будет сильно преслежки.
    Гриша: Конечно, если будет все хорошо, делов много сделаем. Вот бы если сделать одно дело, вот бы хорошо было взорвать гестап и дирекцион, вот это бы было великое дело.
    Сапожник: Да, это дело хорошее, но помощи нету, силы мало и для этого нужна взрывчатка, а её достать негде, если где нащупаем машины с взрывчаткой тогда дело получится, но в общем дальше дело будет видно.
   
   
   
   
   1 Ноября 1942 года
   
    Гриша: Вот, Алексей Степанович, мы уже дома находимся ровно как полтора месяца. Чего мы с тобою сделали, давай посчитаем. На шахте 6, центр-союз, шахту уничтожили - это будет одна. Но ещё на ст. Гукова убили одного румына, но ещё на кон. заводе убили полицейского, но это ещё мало, надо больше, для того, чтобы об нас говорил весь народ, точнее - весь Советский Союз.
    Сапожник: Да, Гриша, это действительно очень мизерная работа, а для этого справим праздник 7 ноября у немца в тылу, а тогда пойдём, подберём группу хорошую и ударим ему в затылок.
    Гриша: Да, так и будем делать, а на праздник нужно что-либо устроить, нужно написать листовки и порасклеить на видных местах.
    Сапожник: Вот что, Гриша, завтра будет 7 ноября, ты меня должен увидать, тов. Туркенича и тов. Третьякевича и тов. Шепелева Евгения, явка на шахте 21. Новая стройка.
    Гриша: Хорошо, тов. Жуков, я это всё выполню, ну я пошёл, Алексей Степанович. Ваше выполняю приказание. Спокойной ночи вам, ложитесь отдыхать. Но до свидания.
   (уходят)
    Сапожник: Время ещё рано, а заседание должно быть ровно в 9-ть часов вечера. А сейчас только пять. Ты, Наталья, разбуди меня в 8 часов.
    Наталья: Хорошо, разбужу. А куда ты собираешься на ночь глядя? Тебя и так дома никогда не бывает, небось по девчатам все ходишь.
    Сапожник: Глупая ты, Наталья. Разве в такое время можно думать о девчатах? Щас нужно думать о дельных делах, а не об этих. Некогда хлеба заработать побольше, да ещё что-нибудь сделать дельное, а тебе только девчата в голову идут. Я их даже в голове не держу. Вот такие-то, Наталья, дела.
    Наталья: Ну ладно тебе, разбурчался. Ложись да спи. Бурчит да бурчит как старый старик, ох ты и надоел с своим бурчаньем. Знаю тебя не в первый раз. Все тебе некогда. Да итти нужно, вот я его попробую не разбудить до утра, хай спит до утра.
    Сапожник: Попробуй-ка не разбудить. Ты думаешь, что я уже сплю, я сплю и курей бачу. Но посмотри, сколько время.
    Наталья: Время восемь часов.
    Сапожник: Эх, как время быстро прошло. Ну надо идти, а то небось бедная на дворе смёрзла, обещался к ней прийти на пол 8, а сейчас 8 часов.
    Наталья: Иди уже, раз направился до нее.
    Сапожник: А ты, Наталья, не подумай - правда, это я все шучу. Но пока до свидания. Я пошел.
    Сапожник: Ну как, Гриша, дело?
    Гриша: Ничего, все в порядке. Люди все в сборе.
    Сапожник: А где они находятся?
    Гриша: Вон в той комнатке. Пошли в ту комнатку, опасности нет никакой.
    Сапожник: Ну пошли. Ну здравствуйте, товарищи. Как поживаете?
   Все отвечают: Ничего, товарищ Жуков А.С., жизнь идет помаленьку.
   Сапожник: Итак, товарищи, завтрашний день у нас будет великий праздник Октябрьской революции 25-годовщина на временно оккупированном нашем районе. Так товарищи ваша задача отряда молодой гвардии будет следующей. А мы должны отметить свой великий праздник перед немцами и вывесить флаги на самом видном месте и расклеить листовки и уничтожить автомашины, сколько будет возможно. Вот это товарищи и все, передайте мой горячий привет отряду гвардии. Да здравствует великий полководец товарищ Сталин.
   Гриша: Здравствуй, Алексей Степанович. С праздником.
   Сапожник: Здравствуй, Гриша. Как дела насчет внутреннего положения?
   Гриша: Очень прекрасно. Твое задание отряд "Молодая Гвардия" выполнил. Кругом висят красные флаги и также расклеены листовки.
    Сапожник: Но ты, Гриша, не видел никого из ребят?
    Гриша: Видел только одного Шепелева Евгения. Я его спрашивал, где остальные, а он ответил, что пошли по заданию, которое они ещё не выполнили.
    Сапожник: Но хорошо. Ещё после праздника отдохнём с недельку и пойдём за Донец. Там надо организовать отряд и двинуться в бой. Довольно с ними играться и шутить.
    Гриша: Правильно, Алексей Степанович, надо бить, пока не поздно. А то можем опознать. Пока до свидания.
    Сапожник: Но, Гриша, давай собираться в поход. Я говорил, что мы отдохнём с недельку, но как раз мы отдохнули не недельку, а больше, а потому нужно итти, а то дело будет поздно и мы ничего не сделаем.
    Гриша: Да, Алексей Степанович, совершенно правильно. Выговаривать что будет поздно, надо итти скорей сегодня. У нас первого декабря, обязательно идти нужно.
    Сапожник: Ну, Гриша, пошли
    (уходят)
   
   
    
   
    15/XII 42г. в х. Карпорусское, Ростовской области, Глубокинского района
   
    Сапожник: Но вот, Гриша, в том хуторе мы и остановимся и поработаем. Харитон Федорович хороший человек.
    Гриша: Да, он человек хороший, но остерегаться нужно, и так сильно надеемся.
    Сапожник: Это ты говоришь совершенно правильно, что надеется твёрдо нельзя, это я сам знаю. Я, Гриша, узнал, одного человека, бывшего Красноармейца. Звать его Данил, и ещё с ним был Кузьма и Миша. Читал я с ними листовку и кой что поговорил. Сегодня вечером они со мной должны встретиться и с собой обещались привести ребят человек 20. Они говорили, что над давно хотелось кой что сделать, но промеж нас не было такого человека, и теперь говорят, мы обязательно что-нибудь устроим, и поможем своей Красной Армии.
    Гриша: Смотри, как бы ты не вляпался по самые уши. Смотри, будь острожным.
    Сапожник: Как ты думаешь, что же я, мальчик - не понимаю что ли? Я прежде поговорил на одну тему, а потом на другую, вот так, Гриша. Я пошёл, а ты тут поделай кой что.
    Гриша: Хорошо. Иди. До свидания. Желаю тебе хорошего успеха.
   
   
    Заседание. 24/XII 42 г.
   
    Сапожник: Здравствуйте, господа. Но как тут вам живется? Хорошо или плохо?
    (Все в один голос говорят: "Жизнь плохая при этих немецких палачах")
    Сапожник: Так вот, дорогие товарищи, перед нами одна задача стоит, что нам нужно помочь Красной армии и скорей очистить этих гадов с нашей земли.
    Данил: Разрешите мне вас спросить, как ваша фамилия?
    Сапожник: Моя фамилия Злобин.
    Данил: Вот что тов. Злобин. Я хочу сказать, нас пока здесь лишь только 30 человек. Я даю своё честное слово, что я найду хлопцев человек 20, и потом к нам придут больше.
    Сапожник: Правильно, что тогда к нам придут больше, но сейчас, товарищи, я хочу сказать о том, если кто вздумает сейчас изменить, то лучше скажите сразу, и пускай идёт на все стороны, чтобы нас не выдал. Но нас всё равно всех не переловят, и такой человек, который выдает, всё равно не уйдёт от нашей пули.
    Данил: Разрешите, товарищ Злобин, мне сказать им?
    Сапожник: Пожалуйста, говорите.
    Данил: Вот что товарищи: слыхали, что начальник сказал, а мы тут должны поклясться, как мы будем драться до последней капли крови и изменять мы не будем, и будем следить друг за другом. Вот что мы должны ответить.
    (Все повторяют: "Мы будем драться до последней капли крови и изменять не будем, и будем друг за другом следить").
    Сапожник: Хорошо, товарищи, а теперь я даю каждому задание достать себе оружие и также патроны и если кто сможет достать больше, то лучше для нас будет. Ето нужно достать к 9 часам вечера. А ты, Данил, об этом мне доложишь, и чтобы все были в сборе.
    Данил: Есть, товарищ начальник, чтобы все были в сборе и с оружием в руках.
    (Все говорят: "Выполним задание ваше, товарищ начальник, и явимся все в указанное время").
    Сапожник: Хорошо, товарищи, идите пока, и делайте, что я вам сказал. Сейчас время 5 часов вечера, но пока до свидания.
    Сапожник: Но, Гриша, я всё устроил хорошо. Пойдём со мной в 9 часов, и посмотришь на моих орлов, какие они есть. Это не ребята, а точно орлы. Ох, и ребята хорошие.
    Гриша: Хорошо, пойдём. Интересно знать, сколько сейчас время. Я пойду сейчас узнаю.
    (Уходит. Пауза).
    Гриша: Время полдевятого.
    Сапожник: Ну, Гриша, пошли в путь- дорогу и будем выполнять боевое задание.
    Гриша: Пойдём. Эх, теперь работа закипит.
    (Уходят)
    Сапожник: Вот, товарищи, и мы явились, но как дело?
    Данил: Дела очень хорошие. Оружие достали, патронов тоже достали.
    Сапожник: А где же вы достали?
    Данил: Когда мы отступали, а оружие мы знаем, где положили все в кучу и закопали, и даже у нас есть пулемет Максим.
    Сапожник: Это ещё лучше будет. Данила, пересчитай, сколько у нас будет бойцов и сколько без оружия.
    Данил: Есть, тов. начальник, пересчитать и проверить, сколько с оружием.
    (уходит)
    Гриша: Да, Алексей Степанович, действительно хорошие ребята. Я посмотрел, и теперь дело у нас будет.
    Сапожник: Так вот, Гриша, какое у нас сейчас будет задание. Поставь патрулей 2-х, остальные пойдём в засаду, может кого встретим курятников. И также сделаем панику и нужно взорвать мост, чтобы не ходили поезда и прочие дела. Покажут, что дальше делать.
    Данил: Тов. начальник, всего у нас бойцов 60 человек, и все с винтовками, а также с патронами, а за пулемёт я сам встану теперь. Ещё, тов. начальник, я хочу сказать, о том, что мы сагитировали двух полицейских, они дали согласие и также я у них забрал документы, а повязки они сдали сами.
    Сапожник: Это дело хорошее, но за ними нужен самый строгий контроль. А сейчас, товарищи, пошли в поход. 20 человек оставим патрулями у хутора. И не пускать из хутора никого, а в хутор, пожалуйста, пускай идут, но из хутора никого.
    Данил: Есть поставить патрули и не пускать ни единого человека.
    Сапожник: Да вот что я ещё упустил. Сейчас оружие у полицейских забрать и пускай сидят при тебе.
    Данил: Есть и это, товарищ начальник, выполнить.
    Сапожник: Да, скоро начнётся интересная картина, и что она покажет.
    Данила: Выполнил ваше приказание, тов. начальник.
    Сапожник: Хорошо, а сейчас идёмте в поход и два человека пошлите в разведку, узнайте, где находится фронт и на каком расстоянии. Гриша, ты выполнишь один, это будет лучше.
    Гриша: Есть итти в разведку.
    Сапожник: Но, дорогие товарищи, пошли в поход за свою родную землю и за великого наркома тов. Сталина.
    Сапожник: Вон, Данила, едут проклятые курятники, после всех курей. Но мы из них сделаем цыплят и посадим их, чтобы высидели гусят.
    Данил: А ну я их сейчас встречу пулемётным огнём.
    Сапожник: Нельзя сейчас стрелять. Это ещё рано. Пускай подъедут поближе и тогда мы им дадим прикурить. Да, Данила, я упустил из виду. Поди передай, чтобы без команды никто не стрелял и слушали команду.
    Данил: Есть передать, чтобы не стреляли до особого указания.
    Сапожник: А очевидно их много едут, но ничего - как-нибудь справимся.
    Данил: Выполнил Ваше приказание, тов. начальник.
    Сапожник: Ага, вот они уже ближе подъезжают.
    Данил: Дай, тов. начальник, я их покошу.
    Сапожник: Обожди немного косить! Вот они, открыть немедленно огонь по врагу. Ура, за Сталина, вперёд! (все кричат "ура!", все стреляют и строчит пулемёт, через несколько делается тихо. Спустя несколько минут ведут пленных немцев и румын. В с испугу дрожат).
   
   
     26 декабря 1942 г. (В штабе партизанского отряда, нач. отряда делает разъединение солдат отдельно, офицеров отдельно и делает им небольшой допрос).
   Начальник: Но скажи, господин офицер, как дела: хорошо или плохо7
   Офицер: Господин начальник, дела плохие, нас гитлер обманул и нас морят с голоду. Мы видим, что дальше война бессмысленна и мы бросим воевать.
   Начальник: А зачем вы в нас стреляли, если вы не хотели воевать, то просто-напросто взяли бы и сдались, а зачем напрасно людей убивать, и также над нашими пленными издеваться, и бросьте мне чепуху городить, и последнее: скажи, где сколько войск и как они расположены.
   Офицер: Возле Тарасовки немного войск и небольшое количество оружия, боеприпасов мало, а оборону держат возле чехауза стан. Тарасовка, а потом, господин начальник, скажите, кто вы будете - красные или нет.
   Начальник: Нет, мы не красные, мы красные партизаны (все охают), боремся за свою родную землю свободную, чтобы вы нас не угнетали и над нами не дадим издеваться, также над нашими сестрами и братьями. Да что с тобой разговаривать.
   Гриша: Сейчас запрягите коней ихних, что мы у них взяли и отвезити по направлению Тарасовки к глубокой балке и расстреляйте этих палачей, которые издевались над нашим народом.
   Румынские солдаты: Господин начальник, комрат домой, офицера капут, а мы комрат до матки.
   Начальник: Офицер капут и камрат капут.
   (Все плачут и на коленях просят помилования, чтобы не стреляли, но начальник показывает, чтобы связать руки и расстрелять. Уводят).
   
   
    
    27/XII 42.
    (Начальник партизанского отряда проводит собрание с колхозниками. Одновременно приводят двух предателей. Все колхозники кричат: "Вот эти самые предатели, расстреляй их, товарищ начальник!)
    Начальник: Тише, товарищи, я, конечно с ними поговорю, и что они заслужили, то они получат. Но граждане, вы слышали, что на вас говорят, как приятно и чего вы не шли, когда я вас звал, и от чего вы хорошились, скажите пожалуйста.
    Предатели: Мы думали, что немцы и нас повесят.
    Начальник: Вот как вы мне дым пускаете в глаза и думаете с тем спасти себя. Нет. Я волю народа выполню и советский закон применю для предателей, которые являются изменниками родины.
    (Колхозники все кричат: "Правильно, расстрелять предателей!")
    Начальник: Отвезите их до румын и немцев и сдайте их на хранение.
    Гриша: Есть, тов. начальник отвести.
    (уводит)
    Начальник: А теперь тов. мы все должны встать на защиту наших населённых пунктов, которые мы заняли и должны их охранять так, чтобы не один палач к нам не прошёл.
    (Колхозники все кричат: "Будим охранять, никто к нам не пройдёт и не пустим никого)
    (Мальчик вбегает и спрашивает: "Где начальник, Злобин?" Никто ему не показывает, но начальник подходит к нему и говорит с ним).
    Начальник: Что ты, детка, хочешь?
    Мальчик: А это ты будешь начальник, так идём, что я тебе скажу.
    Начальник: Идём, идём, детка.
    Мальчик: У дяди Алексей сидят сейчас четыре немца и пьют чай.
    Начальник: Вот молодец, но идём, я тебе дам за это гостинцев.
    Начальник: Здравствуйте, пане, как холодно.
    Немцы: Солдат?
    Начальник: Нет.
    Немцы: Партизан?
    Начальник: Нет, сапожник. Разрешите прикурить?
    Немцы: Пожалуйста, прикури.
    (Начальник прикуривает и загораживает оружие, где они поставили, а потом хватает автомат и командует им: "Руки вверх! Что проклятые, напились чаю? Я вас сейчас другим чаем напою, настоящим советским чаем. Шагом марш!" Уводит)
    (В штабе)
    Начальник: Гриша, этих сейчас гадов отвези ты знаешь куда, где находятся румыны и остальные.
    Гриша: Я их сейчас провезу с ветерком и расправлюсь, как они с нашим народом расправляются.
    Начальник: Но поскорей, да назад, а то ты будешь нас задерживать.
    Гриша: Есть тов. начальник, поскорей.
    (уходит)
    Начальник: Так товарищи, нам сегодня надлежит наступать и прорвать оборону и соединиться с передовой частью.
    (Все кричат: "Есть прорвать линию обороны противника и соединиться с передовой линией нашей Красной Армии и двигаться вперёд на запад". Уходят и запевают песню: "По долинам и по взгорьям")
    (Занавес)
   
   
    
    1/I 43 г (Заседание штаба в городе Краснодоне в доме, в 12 часов ночи)
    Лютиков: Итак, товарищи, заседание считаем открытым. Повестка дня следующая: дальнейшее наше движение информации будет делать тов. Злобин о движении фронта, и что нам надлежит делать, а ты тов. Бараков, пиши все, что он будит говорить.
    Бараков: Есть тов. комиссар, писать, что он будет говорить.
    Начальник: Итак, тов. я хочу, вам пояснить, что от нас фронт недалеко. 180 или 150 километров. Вот где наш фронт и соединился под Калашином с передовой линией, а оттуда мне дали ещё задание выполнить и мы с вами должны тоже то же двигаться вперёд, на запад, а ещё мы должны сделать налёт на полицию и арестовать начальника полиции и всех остальных, взорвать гестап. Вот какие мои предложения, товарищи.
    Лютиков: У нас очень мало оружия, а это, что вы говорите, мы сделаем, и тебе надлежит съездить достать оружие, и тогда мы двинемся вперёд, и пока ты съездишь, мы подготовимся взрывать, что ты говорил тов. начальник. Но как, товарищи, моё предложение будет уместно или нет?
    (Все говорят: "Да!")
    Начальник (возражает): Нет, тов. мы должны изыскать тут и сделать, а том итти все вместе.
    Лютиков: Поставим на голосование.
    (Голосуют).
    Лютиков: Кто за то, чтобы начальник ехал за оружием, прошу поднять руки. Единогласно. Так тов. начальник Ваш вопрос отпал и надлежит вам ехать за оружием.
    Начальник: Хорошо, тов. я поеду, но тут смотрите в оба, чтобы не попали в просак, сейчас вот-вот как фронт будет здесь. А вы, если меня не будет 7/I 43, то двигайтесь по направлению Глубокой и с Глубокой на Колошкино, и там соединитесь. Я вас буду встречать на дороге. Товарищи, прощайте. Всё одно: враг будет разбит. Прощайте, Лютиков. Заседание считаем закрытым.
   
    (На этом рукопись обрывается).