Р.АРТАЯН, журналист
МАЙЯ

   В числе краснодонских молодогвардейцев в одном ряду с народными героями Олегом Кошевым, Сергеем Тюлениным, Ульяной Громовой, Ваней Земнуховым и Любой Шевцовой ярко сияет незабываемый образ дочери армянского народа Майи Пегливановой, погибшей в борьбе за Родину.
   Родилась Майя в 1925 году в Ростове-на-Дону. Ее отец Гаспар Пахлеванян был комсомольским работником. Раннее детство Майи проходило в кругу родственников отца: среди них и научилась она говорить по-армянски. После смерти отца переехала с матерью в Краснодон.
   С первого класса она училась в средней школе поселка Первомайки. Учась в школе, Майя много читала.
   Однажды весной 1941 года она пошла в школьную библиотеку и обратилась к библиотекарше: "Я уже прочитала все произведения Толстого, Достоевского, Данилевского, Мамина-Сибиряка. За что советуете теперь взяться?" Кто-то из стоящих рядом сказал: "А Пушкин, Лермонтов, Некрасов?" Она усмехнулась и ответила: "Да разве я могла их не читать! Многие произведения Пушкина, Некрасова, Лермонтова, Некрасова я знаю наизусть". Несколько раз перечитывала Майя "Как закалялась сталь" Н. Островского.
   Но настоящей стихией Маиц была общественная работа. Она была секретарем школьной организации комсомола, когда училась в девятом и десятом классах.
   Майя была душой всех ученических общественных начинаний в школе, организатором всевозможных вечеров. У всех, видевших ее, так и стоит она перед глазами весело смеющаяся, восторженная, счастливая в своем праздничном темно-голубом платье со снежно-белым воротничком в день 1 Мая 1941 года и на выпускном вечере в начале июня.
   Началась война, и Майя вся была поглощена помощью фронту. Летом 1941 года она была прикреплена к колхозной комсомольской организации от Краснодонского райкома. Молодежные воскресники, организованные ею во время уборки, во многом помогли колхозу.
   В 1942 году лейтенант из воинской части, остановившейся в Краснодоне, принес Майе маленькую книжку "Таня". Она прочла вслух рассказ о подвиге Зои Космодемьянской и сказала матери: "Она хоть и умерла, но подумай, сколько она сделала, Так умереть не жалко". Она дала прочитать книжку и своим подругам.
   Когда немцы подходили к Краснодону, Майя эвакуировалась с семьей. Они ехали на подводе на восток. Но немцы на мотоциклах догнали их. Пришлось задержаться в Новошахтинске, километрах в 100 от Краснодона. Тут, в дороге еще, Майе пришлось впервые с глазу на глаз столкнуться с немцами. Они стали рыться в сумках проезжавших, обшарили сумку и у Майи и забрали все, что попало под руку из ее небольшого гардероба. Майя была совершенно поражена ничтожеством и низостью этих грабителей.
   Вскоре по требованию немецкого коменданта им пришлось вернуться в город Краснодон, и Майя вместе с Улей Громовой, своей одноклассницей с первого до последнего года учебы, вступила в борьбу с оккупантами.
   Как рассказывала нам мать Ульяны, Матрена Савельевна, осенью 1942 года Майя с другими девушками частенько захаживала к ним. "Коптюшечки горят,- говорит она,- а они листовки пишут, в трубочки завертывают. Пишут да хохочут. А то, смотришь, встали, побежали, и Уля с ними, провожать девчат". Листовки эти распространялись на базаре и тут же, в поселке. А когда Майя вместе с племянником Виктором ходили на хутор Самсоновку к тете, она разбрасывала их по дороге.
   Майя была постоянно взбудоражена в эти дни. Хорошо сказано о ней в дневнике подруги Шуры Дубровиной: "Майя - это бурный, молодой поток. Нет, кажется, усталости для нее. Она всегда в беспрерывных движениях и речах с этими нежно-розовыми щечками, блестящими глазенками".
   Неукротимое свободолюбие Майи в эти дни неоднократно находило себе выход в бурных вольных порывах. Мать Майи, Анна Васильевна, рассказывала нам несколько очень характерных фактов такого рода. Как-то в бывшем колхозном поле Майя с другими девушками собирала колосья плохо убранного урожая 1942 года. Вдруг на них напал назначенный немцами сторож, грубо требуя отдать собранное. Майя отказалась отдать колосья. Сторож стал угрожать ей: "Ты что это, комсомолка, не признаешь власть?". Это вывело ее из себя, и она закричала: "Да, мы комсомольцами были, комсомольцами и остались...". С трудом удалось присутствующим увести ее, чтобы избежать тяжелых последствий для нее.
   Другой раз, вечером, Анатолий Попов, Шура Бондарева и Майя громко пели на улице любимые советские песни. На замечание обеспокоенной матери, что за это, если услышат, сурово накажут их, они ответили: "Нас другим песням не учили, а нехотят они слушать, пусть убираются к себе..."
   Майя неоднократно обращалась к матери за содействием для оказания помощи пленным красноармейцам, и все же тщательно скрывала от нее свою принадлежность к подпольной организации. "Не знала, не думала",- говорит мать.
   Впервые мать поняла, что Майя причастна к нелегальной деятельности, когда арест Вани Земнухова под Новый год резко повлиял на настроение дочери, и Майя стала просить ее пойти на рынок и узнать, что люди говорят об арестах партизан. В Краснодоне сразу стало известно о пытках, применяемых немцами в тюрьме. Мать советовала Майе скрыться. "Ведь страшно, как пытают там. Кто-нибудь может не выдержать, рассказать все".- "Никто из товарищей не выдаст",- ответила она.
   Майю арестовали 12 января. В тюрьме она держалась стойко. Ее подвергали жесточайшим пыткам и истязаниям. Когда девушек вели к шурфу, она была не в состоянии подняться с места.. Майю вынесли на руках и положили на машину.
   Такова была непродолжительная, горевшая, как яркий факел, замечательная жизнь Майи Пегливановой, бессмертной девушки, славной дочери великого советского народа.

Газета "Коммунист", 7 мая 1947 года, N105 (3791)