"ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ДОРОЖЕ..."

        "Родная Талюшка!
   Трудно начинать трафаретными словами: когда ты получишь это письмо, меня уже не будет в живых. Но ведь это так, и надо мириться с действительностью.
   Жизнь! Как гордо звучит это слово! В нем, как нигде, есть сочетание различных чувств. Печаль и радость, страдание и блаженство - все это соединено в одном слове "жизнь".
   Я не хочу быть бахвалом, говоря, что мне жизнь безразлична. Нет, она оценена очень высоко. И терять ее весьма тяжело. Молодость! Что может быть дороже этого? Я не отношусь к кате- гории "мрачных искателей смерти на поле брани". Смерть находит оправдание только тогда, когда приносит пользу. И играть жизнью без расчета недостойно человека.
   Но это отнюдь не значит, что надо бояться опасности. Много возможностей было у меня, чтобы остаться на берегу. Но я, как и мои товарищи, выбрал море, где больше опасности и риска, но зато можно найти полное применение себе и принести максимум пользы. Проще - это было желание отдать все, что имеешь.
   Есть жизнь, заключается в ежедневном прозябании на положении безгласной скотины, и есть свободная и счастливая жизнь с прекрасными перспективами. И вот добиться завоевания последней является целью и задачей каждого из нас.
   На наше поколение возложена большая и благородная задача: ценою своей крови и жизни приобрести право на счастье.
   Вот сейчас вспоминается детство и юность. Первые и ранние шаги в подготовке к сдаче "аттестата зрелости".
   Первый экзамен для меня - это 1938-1939 годы, концлагерь мятежников в Испании. Там я избавился от части того благодушия, от привычки видеть все в розовом свете, которые присущи каждому юноше и девушке.
   Это был хороший урок в попытке познать жизнь. Там, в Испании, появилось ясное представление о враге. Результатом явилось решение - всю свою жизнь посвятить военному делу, быть командиром.
   Сейчас ты уже ощутила привкус ненависти к фашистам. А у меня он появился еще тогда.
   Спокойный и мирный 1940 год. Год грандиозных планов на будущее. И вот пришла война. Перед каждым стояла проблема - найти свое место, быть достойным сыном своей Родины.
   Старое чувство ненависти. Оккупация любимой Украины, потеря отца, матери, брата, сознание того, что борьба всеобщая, что на кого-то полагаться нельзя,- помогли мне с первых дней войны определить свою роль и место.
   Нам пришлось узнать правду жизни, горькую и твердую, раньше срока, который положен по возрасту. Но тем дороже стала нам сама жизнь. Познаешь действительную цену ей, и каждый день или час ее представляется уже не мелочью.
   Я знаю и уверен, что, выйди я целым из этого испытания, мы зажили бы с тобой счастливо. Но что поделаешь!
   Мы живем в такое время, что, прежде чем претендовать на это счастье, необходимо завоевать его в жестокой борьбе, внести свою скромную лепту в общее дело. Будут ли это силы, знания, кровь или жизнь - безразлично. Вне этого оставаться нельзя.
   Вспомни иногда, что был любящий тебя человек, который, не задумываясь, отдал бы жизнь за свою Талюшку... Ведь оно в дей- ствительности так и есть. Во всем общем есть частица каждого человека. И то, за что отдал ее, есть и твое дело...
   Я знаю, что тебе трудно будет смириться с мыслью об утрате своего Женьки. Но прошу тебя, не давай никаких обетов. Постарайся быстрее рассеять все мрачное. Сделай свою жизнь счастливой. Каждый приходит и уходит. Один раньше, другой позже. Это закон.
   Я хочу верить, что через некоторый промежуток времени все забудется или хотя бы сгладится и ты еще познаешь личное счастье...
   К тебе одна просьба. Кончится война, наступит мирное время. По возможности, постарайся разыскать братишку. Зовут его Александром, рождения 1930 года, остался в Херсоне. Тешу себя мыслью, что ты найдешь его.
   Посылаю тебе удостоверение о награждении. Пусть будет маленькой памятью. Ничего другого не имею.
   Желаю счастья, здоровья и бодрости.
   Будь умницей. Не надо сильно печалиться. Ведь этим не поможешь. Прими все как должное. Устраивай свою жизнь счастливо - так, чтобы могли пожить и за меня.
   Вспоминай иногда Женьку, но без грусти, а с мыслью, что он погиб не напрасно.
   Будь счастлива. Любящий тебя Женька"
   
   Под письмом старшего лейтенанта Евгения Ивановича Червонного, погибшего 3 августа 1942 года, не стоит дата. Оно имеет удивительную историю - отважный военный моряк написал его, уходя на опасное задание, не надеясь вернуться живым. Однако из того задания он вернулся, но письма не уничтожил.
   О судьбе старшего лейтенанта Червонного и его письма, ставшего последним, рассказывает военный журналист подполковник
   Валерий Мурин:
   - Несколько лет назад я побывал в служебной командировке в Кронштадте. Там-то и услышал от капитана 1 ранга в отставке Георгия Иосифовича Елизарова о замечательном человеке, военном моряке Евгении Червонном. Георгий Иосифович показал мне и могилу Червонного на городском кладбище. "Геройский был парень Женька, веселый, неунывающий,- сказал Елизаров.- А как воевал! Его экипаж только в первые дни войны сбил четыре самолета противника..."
   И я услышал удивительный рассказ, который уже потом, в Ленинграде, дополнили и другие ветераны, бывшие сослуживцы Червонного.
   ... Теплоход "Скворцов-Степанов" шел в осажденную Барселону. Груз - тонны продовольствия и одежды, купленные на деньги советских людей для бойцов и детей республиканской Испании. Курсант Херсонского мореходного училища Евгений Червонный, проходивший на судне штурманскую практику, нес вахту, когда неподалеку от занятого франкистами острова Майорка, что в Средиземном море, над лазурной гладью внезапно появилась рубка вражеской подводной лодки. А вскоре подошли франкистские сторожевые катера.
   Так весь экипаж теплохом оказался в плену. В концлагере, куда поместили наших моряков, Евгений впервые увидел истинное лицо фашизма: советских матросов били, истязали, бросали в вонючие ямы, инсценировали расстрел.
   Советскому правительству по дипломатическим каналам через третьи страны удалось добиться освобождения членов экипажа томившихся в застенках франкистов. Вернувшись на Родину, Евгений подал документы для поступления на курсы, где готовили средний командный состав для морчастей НКВД. "Мое место на границе",- сказал он родным.
   Первый командирский отпуск он провел у своей невесты Наташи. К этому времени они уже знали друг друга несколько лет, и Евгений сразу же после приезда сделал ей предложение. Вскоре они поженились. Как одно мгновение пролетели счастливые недели отпуска, и снова служба, суровая, ответственная.
   Напряженно для моряков-пограничников началась навигация 41-го года. К попыткам нарушителей прорваться через государственную границу морем добавились облеты дозорных катеров немецкими самолетами. Обстановка постепенно накалялась, и от моряков требовалась железная выдержка.
   Во время стоянки на базе, когда катер готовился к очередному выходу в дозор, Червонный получил долгожданную телеграмму от жены: "Экзамены сдала досрочно. Встречай, поезд... вагон..."
   По случаю приезда Наташи товарищи подменили его на дежурствах в базе. Выдалась неделя счастья, но только неделя, а потом наступило грозное утро 22 июня.
   В первые же дни войны часть катеров 2-го дивизиона, в том числе и "МО-203", были переоборудованы для постановки мин.
   Уже в июне- июле сорок первого экипаж Червонного шесть раз участвовал в постановке мин, и в каждом выходе моряки-пограничники действовали умело, расчетливо, стремительно.
   Отличился экипаж Евгения Червонного и меткой стрельбой по фашистским самолетам. Был случай, когда "юнкере", пикировавший на "охотник", не успел сбросить на цель ни одной бомбы. Метким выстрелом катерного орудия он был поврежден, и летчик не смог вывести свою машину из пике...
   Переход из Таллинна в Кронштадт - одна из самых трагических и вместе с тем легендарных страниц в истории Балтийского флота. Есть в этой летописи и строка, вписанная экипажем Червонного.
   ... 27 августа. Последний день обороны Таллинна. Город и порт в огне. По рейду галсируют катера-дымзавесчики, оставляя за собой широкие полотнища кислого дыма. У стенок Минной гавани теснятся транспортные суда, ожидающие начала эвакуации. Здесь же приткнулись несколько катеров 2-го дивизиона. Среди них и "охотник" с бортовым номером "203".
   Вот когда были бы нужны белые ночи. Мины, сорванные резаками тралов, густо усыпали фарватер. В плотной темноте своевременно обнаружить их могли только тральщики и "охот- ники". Все, кто нес вахту и свободные от нее, постоянно наблюдали за минами. Катерники Червонного стояли вдоль бортов с опорными крюками, обмотанными ветошью, и осторожно отводили "рогатую смерть". То там, то здесь ночную темень вспарывали яркие вспышки. Это подрывались суда, отклонившиеся от протраленного фарватера, наскакивая на плавающие мины. Катера сразу же устремлялись на помощь. Скоро на "двести третьем" кубрики и каюта были забиты спасенными людьми.
   В начале октября Червонному было приказано в составе небольшого отряда из трех базовых тральщиков и двух "охотников" выйти на Ханко, забрать там часть гарнизона и вернуться в Кронштадт. Задание он выполнил успешно.
   Затем еще дважды ходил "203" на Ханко в составе конвоев. Штормовыми ночами под Юминдой, где минные поля были особенно плотными, нередко гибли наши корабли. "Охотники" вылавливали из ледяной воды мгновенно коченевших людей.
   В боевой характеристике командира 1-го звена 2-го дивизиона катеров лейтенанта Е. Червонного есть такие строки: "...лично сбил два самолета. Участвовал в шести минных постановках, потерь не имел. В течение 20 дней катер совместно с канонерской лодкой поддерживал огнем фланг приморской армии... Участвовал в трех ледовых походах на Ханко. Спас 400 человек..."
   Одним из первых на Балтике в начале войны стал Евгений кавалером ордена Красного Знамени.
   Лавенсаари - один из пяти островов, вытянувшихся цепочкой к западу от Кронштадта. Когда острова Гогланд и Большой Тютерс пришлось оставить, он стал форпостом обороны наших войск на западе. Отсюда уходили в свои героические рейды подводные лодки, здесь же был самый западный на Балтике полевой аэродром, в постоянной боевой готовности находились зенитные средства и катера поддержки. Катер, на мостике которого стоял Евгений Червонный, в походном ордере шел головным. Следом - три тральщика с тралами, буксир и сторожевой корабль "Гангутец". Евгений много раз проходил этим маршрутом. Ничто, казалось, не предвещало беды. Но вдруг...
   Строки донесения по-канцелярски сухи: "3.8.42 в 02-20 подорвался катер "МО-212": семь человек убитых, в том числе командир звена старший лейтенант Червонный Евгений Иванович..."
   После похорон Евгения Червонного в небольшом желтом чемоданчике, среди личных вещей, нашли неотправленное письмо. Его отослали по указанному адресу. Однако предварительно, боясь, что оно может затеряться, комиссар дивизиона Серафим Данилович Зайцев снял с него копию. А потом оно разошлось в списках, прозвучало по радио, в послевоенные годы вошло во многие издания книги "Говорят погибшие герои". А боевой товарищ Червонного - капитан-лейтенант в отставке Свиридов посвятил герою-пограничнику свои стихи:
   Шел ты в бой без боязни, сомнений, Воевал за Отчизну свою. Все мы знали: Червонный Евгений Не отступит, не дрогнет в бою...
   К сожалению, сведениями о жене Е. И. Червонного Наташе и его брате Александре редакция не располагает.