НАЧАЛО ВОЙНЫ НА ЮЖНОЙ ГРАНИЦЕ

   Партийная конференция пограничного отряда работала последний - третий - день, много говорилось о серьезности обстановки на границе, но все это слышали много раз и ждали конца работы конференции, чтобы разъехаться по заставам и комендатурам. Закрыв конференцию, начальник политотдела, старший батальонный комиссар, майор, сообщил, что есть возможность прослушать лекцию о международном положении, будет читать лектор ЦК партии Украины.
   Лекцию прослушали без перерыва, т. к. все рвались на границу, а основания к этому были: с марта на границе все чаще стали появляться немецкие солдаты - инструктора. Лектор ЦК, определяя наши отношения с немцами, выразил это глубоко запавшей в душу фразой: "Мы с немцами друзья, жмем друг другу руки с силой, кто кого задушит". Это образное сравнение отражало действительную обстановку на границе, а ведь до этого нам, пограничникам, говорили другое, фашистские инструктора ежедневно появлялись на границе, а вероятным противником [считали] других.
   Пока шла конференция, стало известно об отселении из погранполосы с Румынией населения, были и другие признаки, заставлявшие делегатов разъехаться по заставам и комендатурам, шел оживленный обмен мнениями, и каждый старался конкретными фактами подтвердить правильность высказанной мысли лектора о "дружбе" с немцами.
   Наконец, со всеми делами покончено. Все делегаты 1-й комендатуры на неизменной полуторке и, выехав на запад с Черновиц, устремились к синеющим Карпатам, кто-то затянул: "Броня крепка и танки наши быстры...", песню дружно подхватили. Настроение было приподнятым - все возвращались домой в дружные семьи застав, везли подарки женам и детям, особенно клубнику, которая в горах не росла. Погода стояла прекрасная. Природа расцветила землю древней Буковины всеми цветами красок, величественно стояли зелено-оранжевые и даже фиолетовые буки - исполины. Машина стремительно приближалась к Карпатам, миновали живописные городки предгорья - Винницу и Куты; и в таком же веселом настроении въехали в столицу гуцулыцины - г. Косов. Отсюда начинались горы. Все сошли, шофер осмотрел машину, проверил скаты, ведь предстояло подняться на перевал. На окраине городка начался подъем, и буки уступали место не менее величественным карпатским елям. Суровость ли природы, или не выходящая из сознания "дружба" с немцами, или предстоящая тревожная жизнь на границе, с которой так сроднились, потушили веселье. Каждый думал: как он сам, как вверенные ему люди готовы охранять и оборонять порученный участок государственной границы? А тем временем машина катилась с перевала в долину реки Черамоги.
   В райцентре Старонец-Путила многие зашли на почту по вопросам подписки на газеты и журналы, кое-кто предъявил претензии на доставку. Все оживились, начали строить планы на предстоящее воскресенье. Начальники 1 -й и 2-й застав, лейтенанты Бородовских и Касьяненко, решили окончательно установить первенство застав по метанию гранат и городкам. А спор был давним, и решить его должен был возвращающийся с курсов инструктор служебных собак, лучший метатель 1-й заставы.
   Взят последний перевал, и машина, освещая фарами дорогу, построенную отцами и дедами в период Брусиловского похода, покатилась вдаль пограничной реки Сучава, которая местами сжималась близко подходящими горами. Конечная остановка, и делегаты с машины пересели на коней, чтобы выехать на заставы. На прощание комендант участка тоном приказа сказал: "Товарищи начальники застав, о прибытии на заставы доложить мне лично". Так заканчивался день на далекой и не менее высокой окраине родины - 21 июня 1941 года.
   Начальник 4-й заставы, лейтенант Германов, участок заставы охранял усиленно. В канцелярию вошли готовые к выходу на охрану государственной границы 4 пограничных наряда. Из них один [был] усилен пулеметом, тут же присутствовал ст. сержант Низовцев. Все наряды направлялись на правый фланг. Справившись о состоянии здоровья, отдыхе и как покушали, начальник заставы проверил исправность оружия. И опять всплыла в памяти фраза лектора о "дружбе" с немцами и как подтверждение - приказ коменданта об охране границы усиленно, с особым вниманием правому флангу.
   Изложив обстановку, лейтенант Германов, приняв положение "смирно", начал отдавать приказ: "Вы назначаетесь па охрану и оборону границы Союза Советских Социалистических Республик...", слова повседневного приказа звучали сурово-торжественно. В приказе были указаны виды нарядов, места расположения, порядок взаимодействия, откуда будут двигаться поверки и по каким условным знакам их опознавать. Приказ начальник заставы закончил общей концовкой дня для всех нарядов фланга: "При попытке нарушения государственной границы нарушителей задерживать, о чем докладывать по сигнальной линии связи, при оказании вооруженного или другого сопротивления - уничтожать. Поддержку ожидать от соседних нарядов и с заставы".
   Пограничные наряды отправлены, боевой расчет произведен, осталось проконтролировать правильность выполнения нарядами приказа на местности. Вот для этого и был вызван ст. сержант Низовцев, опытный пограничник, активный комсомолец. Лейтенант пригласил сержанта сесть и поделился с ним своими мыслями об охране границы на правом фланге. Ст. сержант высказал ряд предложений, и весьма дельных. Было решено путем систематических проверок создать видимость подвижной охраны. Низовцев с молодым пограничником [должен был] с 1.00 22 июня до 3.00 дважды проверить погранотряды фланга, так как время предрассветное, наиболее излюбленное нарушителями, а пограничников может одолевать дремота. В 24.00 все наряды проверит замначальника заставы.
   На заставе установилась тишина, бодрствует дежурный по заставе, охраняют сон часовые. Пора бы уснуть и лейтенанту, но не спится. Вспоминаются работа конференции, слова лектора, беспокоит судьба заставы. Чтобы время не проходило даром, решил просмотреть пограничную книгу, как ее вел заместитель, а заодно отметить выход нарядов на границу в новые пограничные сутки начавшегося в 20.00 21 июня 1941 года.
   Перед выходом на поверку в дверь канцелярии заглянул Низовцев, начальник работал и, подняв голову, молча улыбнулся. Оба опытные пограничники, почти ровесники, высокие, стройные, но Низовцев темный шатен, а Германов - блондин с льняными кудрями, оба заядлые легкоатлеты, что особенно роднило вне службы.
   В 2.00 ночи 22. 06. 41. Низовцев с напарником возвращались с фланга: все наряды оказались на месте, службу несли бдительно. Стояла тихая, темная ночь, ущелье наполнялось туманом, и надоедали комары, так как высокогорная местность им не нравилась. Периодически останавливались и прослушивали пространство, стараясь найти звуки, отличные от шума горной пограничной речки и шепота листвы. Все было спокойно и привычно, от границы их отделял проволочный забор, Брусиловская дорога горами прижата к речке, тут же линия связи. О выполнении первой части приказа доложено.
   Только что подал условный сигнал "секрет" у второго мостика, и остался позади метров на 300, впереди еще был наряд, была обычная пограничная ночь из числа двух лет, проведенных на границе, близился рассвет.
   От неожиданного препятствия и рывка за правую ногу Низовцев летит на землю, слышит падение сзади идущего напарника. Падая, почувствовал резкую боль в груди, ударившейся о магазин ППД, который находился в положении "на грудь", резкая боль и приглушенный говор на непонятном языке группы людей. Мысль прожгла мозг - тянут за границу, решение - мгновенно высвободить автомат и, превозмогая острую боль в ноге, из неудобного положения всем магазином дает очередь по разговаривающим. Тянут, рвется кем-то брошенная граната, слышен топот ног, стоны, крики, какие-то команды, и наступает тишина, отчетливо слышно журчание воды в Сучаве. Ногу сжимаю, но без острой боли, шепотом окликнул подчиненного, отозвался через дорогу, отползли в густой ельник. У обоих на ногах... по клинообразно загнутому крюку из круглого железа, которые захватывали ноги выше ступни.
   Столкновение длилось мгновение, так как бежавший на помощь наряд от второго мостика наткнулся на лежащие трупы и этим обнаружил место боя, минутой позже с заставы прибыла конная группа поддержки лейтенанта Германова. Низовцев спокойно доложил обстановку, молодой пограничник происшедшим был ошеломлен, это было его первое боевое крещение. Организовав оборону места происшествия, Германов по сторожевой линии доложил по телефону коменданту участка.
   До места происшествия был немногим более 4 километров. На сборы потребовалось 5-6 минут, а пока седлали коней, из квартиры уходил тихо и, конечно, не знал, что семью увижу только через 9 месяцев. К месту происшествия прибыл в 2 часа 40 минут 22 июня. Был серенький рассвет, туман несколько поднялся, образовав метровый потолок.
   Выезжая к месту происшествия, дежурному по комендатуре дал указание: поднять все заставы по тревоге и вызвать в Управление комендатуры всех командиров УПК. Этот пограничный закон, часто казавшийся перестраховкой, сослужил большую службу. Надвигавшиеся события не застали врасплох.
   На месте столкновения оказалось 8 трупов в румынской и немецкой форме, с табельным оружием, сильно пахло ромом, валялись гранаты, пистолеты, фляги. В проволочном заборе зияли два лаза, Низовцев показал два крюка из 8-6-миллиметрового железа, которыми их тянули. Через речку просматривались многочисленные следы на лугу румынской территории.
   Встал вопрос оценки: что это такое - провокация? Нет, не похоже, уж слишком грубо сработано и неопровержимые улики. При совместном расследовании ясно было одно: пытались захватить пограничный наряд, но с какой целью? Вещественные доказательства и трупы трогать и обыскивать не полагалось. Приказал оборону места происшествия возглавить лично начальнику заставы и заделать проходы в проволочном заборе, а сам выехал на заставу для доклада командованию отряда.
   У телефона оказался начальник политотдела Майоров, который выслушал без уточнений, так привычных в обычное время, не дал дополнительных распоряжений, а в заключение сказал: "Держись, браток, на участках 4-й и 5-й комендатур идет бой, горит застава". На этом разговор оборвался - повреждение на линии. Сопоставление фактов давало возможность сделать выводы, но не поворачивался язык выговорить страшное слово "война".
   Начался артминометный обстрел, обстреляли по пути в штаб комендатуры, вступили в бой 5-я и 2-я заставы, вывод становился ясен, но не хотелось верить, что мирный период закончен. Лейтенант Германов доложил, что один из убитых ожил, оказался легко раненным, а сознание потерял от опьянения. Пленный сказал, что группа румынских и немецких солдат численностью более 100 человек под командой трех офицеров имела намерение бесшумно захватить пограничный наряд. Добиться у него показаний об охране участка и проникнуть в тыл. Перерезать единственную шоссейную дорогу у райцентра, поднять панику, отрезать от базы снабжения две пограничные комендатуры. Перерезать все линии связи и в сочетании с наступлением фронта уничтожить или пленить пограничников. План [был] разработан в штабе горно-стрелковой бригады. Эти откровенные показания подтвердились изъятием письменного приказа у убитого немца.
   Отражая внезапное нападение, ст. сержант Низовцев действовал как в обычной, повседневной будничной обстановке, опасность встречал, не дрогнув и не растерявшись, вышел победителем. Помогло пьянство интервентов, ведь и гранату кто-то бросил с пьяных глаз. Находчивость, стойкость и высокая боевая выучка патриота-комсомольца Низовцева спутала карты интервентов на этом участке, и [пограничники] встретили врага готовыми защищать честь и независимость нашей Родины. Ему, Низовцеву, обязаны жизнью женщины и дети, эвакуированные в первый день войны. Действия Низовцева трудно переоценить....
   Я не знаю, жив ли ленинградский слесарь Низовцев, запамятовал фамилию его напарника - калининца. Если живы, пусть прочтут эти строки как благодарность всех живых, детей и женщин. Они достойны этого.
   
    В.И.Дубинский, быв. комендант 1-го погран. участка быв, 97-го погранотряда подполковник запаса,
   г. Ленинград,
   РГАСПИ г. Москва,
   11 июня 1961 г.
    Д. 19. Л. 14-21 об.