"МОЕМУ СЫНУ"

     "Ты тогда был совсем маленький, тебе шел всего-навсего второй годик. Но ты был поразительно смекалист, хитер и проявлял задатки хорошего, умного ребенка. Я и твоя мать, Валентина Борисовна, не чаяли души в тебе. Да и как такого ребенка не любить - нашего первенца, маленького, краснощекого, вихрастого Леру!
   Это было за несколько дней до войны. В выходной день, после обеда и мертвого часа, мы играли в волейбол на спортплощадке. Нас позвали. "Перед вами стоит задача - из Кишинева перегнать самолеты",- так коротко, в нескольких словах поставил задачу полковник т. Губанов. Через час наш автобус, пропылив 20 км, стоял у ст. "Одесса-пассажирская". Но так как поезд шел следующего дня утром, мы поехали ночевать домой ,в авиагородок, где жили.
   Был выходной день. Жены командиров, оставшиеся одни, выходили к домам со всеми своими наследниками и наследницами. Сами говорили о новостях, а они гуляли подле них на лужайках. В это время у своего дома № 4 сидела и Валя с женщинами. Увидев меня, она позвала тебя и показала в ту сторону, откуда шел я: "Лерочка, вон, видишь, папа, папа идет". Ты со всех ног бросился в мою сторону, запинаясь, падал, вставал, бежал и снова падал, вставал и бежал ко мне. Подбежал и... оробел. Опустив глаза вниз, опустив голову, но руки протянув ко мне, шептал: "Папа, папа". Я взял тебя на руки, осыпал поцелуями, несколько раз вскинул вверх. Мы пошли домой. После мать ушла в магазин, а ты играл с коляской, возил ее по комнате, а я прилег на кровать, просматривал газету. Но я не читал ее, я смотрел за твоими проказами и думал о твоем будущем. Я думал, что ты не будешь военным. Время войн кончится до тебя. Я думал, ты будешь инженером по сооружению какого-нибудь огромного канала, соединяющего два великих моря. Этот труд твой не пропадет даром. Этот канал оросит какую-нибудь пустыню. Он даст питательную влагу, оживит пески, и превратится эта пустыня в цветущий край.
   Я думал, что ты будешь садоводом. Будешь выращивать очень хорошие, вкусные плоды. И вот когда они созреют, нальются и зарумянятся от золотой осени, мы придем с твоей мамой в этот огромный, огромный сад, к тебе. А ветви с налитыми вкусным соком яблоками, грушами, сливами свисают до самой земли, и ты стоишь посредине этого сада и любуешься плодами своей работы. За это тебе скажет спасибо и вспомянет добрым словом радист-полярник, больной в госпитале, малыш на большой перемене в школе. Они обязательно скажут: "Замечательный садовник, пусть он будет долгие годы таким, как его плоды".
   Я думал, что ты будешь астрономом. Открывать новые светила, новые солнечные созвездия, раздвигать границы Вселенной, сидя где-нибудь, может быть, не в Пулкове, а в Конотопе или Н. Слободе. Вот ты открыл ряд законов движения миров и отдельных тел во Вселенной. И народ без всякого риска путешествует по Вселенной, как из города в город. На межпланетных вокзалах объявляют, что какой-нибудь там № 10 воздухоплав отправляется в созвездия "Крымского солнца", на нем отправляются на курорты, в дома отдыха...
   Наконец, я думал, что ты будешь просто советский гражданин, и куда партии нужно будет, туда тебя и пошлет. И везде ты доверие партии, доверие народа оправдаешь с честью. Я совсем размечтался о будущем сына-Поездку в Кишинев отставили. А завтра, под вечер, с ревнивым плачем (который есть только у малышей), с крупными слезами на глазах, ты и мама снова проводили меня в лагеря. А 18-го вы уехали в Конотоп к бабушке и дедушке. Так мы расстались, Лерочка, сынулька мой, с тобой, может быть, надолго, а может быть... навсегда.
   Где ты сейчас, мой сынулька? Живы ли вы с мамой? Если останешься жив, а меня не будет, прочти эти строки, прочти мои записки, знай своего папу, слушайся во всем маму. Обо мне расспросишь бабушку Екатерину Петровну...
   Мама, я буду писать такие письма, а вы их сложите все вместе и храните. Мама и Вас. Mux.!
   Прилетели в Арзамас. Снова родные, знакомые края. Хочется хоть на минуту видеть вас. Мы летели недалеко от вас.
   Я вспомнил детство, школьные годы. Какие они хорошие! Это все будто было не так давно, когда я бегал в школу. А сейчас мне кажется, я многое пережил с тех пор и мало похожу на того Ванюшку Щеткина, который на больших перерывах бегал как ребенок.
   Ну, будьте здоровы. Видите, и в родных краях пришлось полетать.
   До свидания. Крепко целую вас. Привет бабушке, Поле, Шуре, Марусе, Вите... Ваш незабывающий вас сын Ваня. Ст. Кряж Куйбышевской обл.
   23.02.42 г."
   
   
   Последние свои строки летчик лейтенант Иван Николаеви Щеткин посвятил двухлетнему сынишке. С ним он говорил на равных, обращался к нему так, словно предчувствовал, что другой возможности судьба не представит.
   Предчувствие не обмануло...
   Иван Николаевич Щеткин родился в 1912 году в деревне Новая Слобода Горьковской области. С малых лет познал он, что такое сиротство. Отец погиб в гражданскую. Иван рано повзрослел, помогал матери, которая работала медсестрой, учился. Закончил школу, педагогический техникум, некоторое время работал учителем. В 1934 году поступил в Харьковское авиационное училище. Через три года лейтенант Щеткин прибыл в авиаполк, дислоцировавшийся в Конотопе. Там и встретил Валентину Борисовну, вскоре ставшую его женой.
   Война застала лейтенанта Щеткина в Одессе. О первых боях он рассказывал матери и отчиму.
   
    "Здравствуйте, дорогая мама и Василий Михайлович! Спешу сообщить, что жив, здоров. С первых дней вероломного нападения фашистов на нашу страну я на фронте. Не раз летал бомбить их танки и живую силу, не раз поливал свинцовым дождем озверелые фашистские орды, когда они... пытались форсировать реку Прут...
   Я буду бомбить фашистскую погань и мразь за друзей и товарищей, с которыми бок о бок дрались в бою, которые пали смертью храбрых на р. Прут под Измаилом, на реке Днепр под Смоленском. Я буду бомбить этих выродков общества за слезы и кровь наших сестер и братьев, за поруганную честь, а если погибну, то знаю за что. Все это останется в моей жизни, как незабываемые, волнующие и опасные сны, это я буду помнить до последнего дня моей жизни, до последнего вздоха.
   Для меня этот год будет годом, оставившим от моей семейной жизни только воспоминания. Я потерял самое дорогое, самое ценное - жену Валентину Борисовну, Валю... свою дорогую и любимую. Я потерял сына Валерия Ивановича - Леру, Лерушку, своего любимого, краснощекого, шаловливого первенца. Это они мне иногда перебивают сон, это его я вижу в каждом ребенке его возраста. Живы ли вы, мои дорогие Лера и Валя? Сейчас я в Воронеже, не сегодня завтра снова на фронт.
   Ну, мамулъка и Василий Михайлович, живите спокойно. Кончится война, приеду к вам с победой и расцелую вас не заочно, а по-настоящему.
   До свидания. Крепко целую.
   Любящий вас ваш сын Ваня.
   25.07.41 г."
   
   "С новым годом, дорогие мои родители! Вот кончается старый, 1941 год - больших потрясающих событий, год волнующих до глубины души фактов. Для меня этот год запомнится навсегда... В этом году я не раз расставался с самым дорогим, что есть у человека,- это с жизнью, и только счастливые случайности, чудо (хотя ни в то, ни в другое я не верю) оставляли мне жизнь.
   Через несколько дней наступит 1942-й. Этот год будет годом великих побед, годом, который принесет радость и счастье... всем тем, кто сейчас стоит под грязным фашистским сапогом. И снова, как раньше, зацветут необъятные плодородные поля Украины, зазеленеют и расцветут белорусские сады, а кремлевские рубиновые звезды будут сиять на всю Европу всеми цветами радуги. И вот когда минутная стрелка будет подходить к "12", когда будут истекать последние минуты 41-го, зажгутся в домах, клубах и дворцах елки новогодние, все подымут новогодний тост, а я снова вернусь на фронт и буду вместе со всеми зажигать "бронированные елки" фашистских мерзавцев по дорогам и селам нашего необъятного Советского Союза.
   Дорогой мой сынок! Где ты сейчас? Или тебя эти шакалы двадцатого века лишили замечательной жизни, так мы с тобой расстались надолго, а может быть, навсегда. Слушай маму, а обо мне расспросишь у бабушки.
   Мамочка! Я пока в Н. Тагиле. Нового тебе сообщить нечего, пока все в порядке. Если что нового, телеграфируйте: Н. Тагил, гостиница "Северный Урал"...
   27.12.41 г."
   
   
   В Нижнем Тагиле часть, где служил лейтенант Щеткин, находилась на переформировании. А вскоре опытного летчика, прошедшего суровую фронтовую школу, назначили заместителем командира эскадрильи и направили в 565-й штурмовой авиационный полк. Предстояли напряженные бои. А на душе у Ивана Николаевича было тревожно. Сердечная боль не отпускала. К жене Валентине Борисовне, к любимому сыну постоянно обращался он в письмах и мучился от невозможности хотя бы весточкой обменяться. Враг захватил Конотоп, семья не успела эвакуироваться. Иван Николаевич думал, что жена и сын погибли. Но, к счастью, они остались живы. Фронтовые письма Ивана Николаевича родители переслали Валентине Борисовне после освобождения Конотопа. Тогда она узнала, что ее муж цогиб 12 марта 1942 года в одном из воздушных боев под Ленинградом.
   Валентина Борисовна вырастила сына достойным гражданином нашей страны. Валерий закончил авиационное училище, служил на различных должностях в дальних и ближних гарнизонах. Служил честно, добросовестно, как отец. Сейчас Валерий Иванович Щеткин в отставке, но продолжает трудиться. Живет в Хмельницком.