4

   Напрасно назавтра в обеденный час звонил на тумбочке будильник - ребята даже глаз не открыли, проспали до ужина.
   По скользящему графику бригада после четырех ночных смен шла в утреннюю. Вечер свободен. Решили пойти в клуб.
   Шел фильм "Бенефис клоуна Жоржа". Михаил и Володя взяли билеты. Зашли в буфет.
   У самого входа сидели Губачев и Суворов. На столике перед ними стояла бутылка воды, под столом - опустошенная поллитровка водки.
   - Про- ошу! - пригласил их изрядно захмелевший Губачев.
   Они попытались пройти мимо, но Губачев усадил обоих насильно. Подставил бутылку воды.
   - Ли-мо-над! Натуральный! - Перемигнулся с Суворовым. - Люблю смелых!
   Суворов вертел в руках пустой стакан:
   - Не забуриться бы... смелым этим!
   - Что значит забуриться? - спросил Владимир.
   - Не знаешь? - усмехнулся Губачев. - Забуриться - значит сойти с рельсов... с катушек долой... Понял? В ладах надо жить...
   - С кем?
   - С нами... Ну и с десятником, конечно.
   - Все пути к нему ведут, - вставил Суворов. - Неподмазанная букса скрипит!
   - Подмазка, значит, нужна? - подытожил Владимир.
   - А ты думал, горбом одним возьмешь? - захохотал Губачев. - Голым притопал - голым уйдешь. Кто такие Суворов и Губачев? Первейшие на шахте семь-бис забойщики! А вы: "К этому не пойдем и к тому не пойдем". Портреты у входа видал? Мотай на ус!
   - И то мотаю, - ответил Владимир. - По портретам - ударники, а на деле - рвачи.
   - Во-она! - Суворов покачал головой. - Ой, не забуриться бы таким смелым... Ой, боюсь!
   - Не бойся! - отрезал Молодцов.
   Звонок на сеанс прервал этот неприятный разговор. В зрительном зале Владимир оказался у стены. Между стульями и стеной был узкий проход, по нему шныряли пытавшиеся остаться еще на один сеанс мальчишки. Наконец их выдворили. Свет погас, начался киножурнал. И вдруг Володя почувствовал, что его дергает кто-то тихонько сзади. Девичий голос зашептал на ухо:
   - Хотят устроить тебе, парень, темную, бить будут. Один домой не ходи, слышишь, Молодцов?
   Кто это мог быть? Оглянулся. Узнал почтальоншу Дуняшу. Он видел ее однажды, когда отправлял письма в Кратово.
   - Они будут, конечно, ждать, - зашептал Михаил.
   - Пусть ждут, - спокойно отозвался Владимир.
   - Медведя с печки хорошо дразнить!
   - Ну и сидел бы на печке, коли так!
   Фильм хоть и назывался "Бенефис клоуна", но был скорее героическим, чем смешным. Забыл Владимир и об угрозах в буфете, и о том, что сказала ему почтальонша.
   Но вот зажегся свет. Кто-то сзади сказал Молодцову:
   - Выйди к карьеру - дело есть!
   На улице Молодцов нарочито громко и спокойно сказал приятелю:
   - Дуй в общежитие, ставь чайник, я сейчас, - и направился к карьеру.
   Навстречу ему шел Суворов:
   - Куда идешь, знаешь? - глухо прогудел он.
   - Знаю. Бить хотите.
   - И идешь?
   - Иду.
   - Согласен драться со мной?! Да я ж, - он поводил в воздухе кулаком, - пришибу тебя!
   - Это еще поглядим.
   Невдалеке свистнули. Через минуту еще... За ограждением карьера прятался кто-то еще.
   Суворов покачивался и молчал. Потом повернулся и крикнул в темноту:
   - А ну убирайтесь, концерта не будет.
   Подскочила почтальонша:
   - Правильно, Гришенька, пугани их!
   - И ты тут? - удивился Владимир.
   - А как же?! Они ведь и убить могут!
   Из-за ограды вышли четверо парней и поспешили в сторону клуба.
   - Иди, малый, домой, гоняй чай, - миролюбиво сказал Суворов. - Я уважаю смелых.
   Он повернулся и, пошатываясь, скрылся в темноте.
   Дуняша дошла с Молодцовым до самого общежития. Она была самая бойкая девчонка во всем поселке. Ее комсомольская-ячейка почтового отделения прославилась на весь район. Подбила она девчат "всем узлом связи" бороться за новый быт на руднике, против пьянок и драк. И еще - учиться водить почтовый грузовик, чтоб парни носы не задирали...
   Михаил, вскипятив чайник, стоял у крыльца, всматривался в темноту. Стыдно стало Молодцову за друга - девчонка и та готова была вмешаться, помочь.
   Пить чай Владимир не стал, лег на койку, положил руки под голову.
   - Так, говоришь, медведя лучше с печки дразнить?! Повернулся к стене, укрылся с головой одеялом. Но спать не пришлось. Собравшись пить чай, Михаил обнаружил пропажу. Купил накануне пачку печенья, спрятал под замок в свою корзинку, а сейчас полпачки нет. Замок исковырян - видать, гвоздем открывали. Растормошил задремавшего Молодцова.
   - Печенье брал?
   - У тебя ж на корзине амбарный замок, - усмехнулся в ответ Владимир.
   Михаил подошел к спавшему в углу новичку-вагонщику.
   В общежитии вечером оставался только он, и на его тумбочке стоял теплый еще чайник.
   Почаев сдернул со спящего одеяло:
   - Печенье брал?
   - Что... брал? Где брал? - всполошился не сразу очнувшийся ото сна парень.
   - Гвоздем, гад, открывал, замок испортил! Откручу вот головешку, и пусть болтается, - разошелся Михаил.
   - Не брал, не брал, - жался на кровати вагонщик.
   - Оставь его, - вмешался Молодцов. - Кулаком честности не вдолбишь!
   Встал, подкинул на ладони замок, покачал головой:
   - Тяжелее самой корзины. Что хранит человек под таким замком? Можно подумать, клад... А там две пары белья да пачка печенья. Сам же и виноват. Разжигаешь любопытство.
   - Не предложишь ли коммуной жить? - иронически бросил Михаил.
   - А что!.. Разве только работать приехали? А борьба за новый быт, за нового человека? Замки долой! Продукты в общий котел. И не будет любопытных! - Подмигнул вагонщику: - Верно говорю?
   - Не брал я, - испуганно твердил парень, - ей-богу, не брал.
   Молодцов посмотрел на него понимающим, беззлобным взглядом, и тот, смутившись, опустил голову.
   - Сам не знаю, как получилось... Уплачу, - вынул из кармана рубль.
   - У-у, гад! - наскочил на парня с кулаками Михаил.
   Молодцов остановил его, взял протянутую вагонщиком рублевку, торжественно произнес:
   - Пусть это будет первый рубль первой на шахте семь-бис коммуны.
   Вытряс свой кошелек.
   - Клоунада! - фыркнул Михаил. - Насмотрелся на клоуна Жоржа!
   Со смены пришла вторая бригада.
   - На водку соображаете? - спросил, увидев на столе деньги, забойщик Маркелов, не по летам степенный, обстоятельный парень.
   - Создаем коммуну, - объявил Молодцов. - Первый пай внес Коля, - кивнул он на вагонщика, - второй я. Кто третий?
   Маркелов подсел к столу:
   - Нет, вы что, серьезно?
   - Серьезнее некуда! - подтвердил Владимир. - Замки - долой, деньги - в общую кассу, продукты - в общий котел. Какие будут суждения?
   Парни переглядывались.
   - Ну? - торопил их Молодцов.
   Подошел к Маркелову.
   - Хотел что-то сказать? Говори!
   - Что ж, дело неплохое, - сказал Маркелов. - Который лодырь или залить за воротник любит - того, конечно, в расчет не брать. А который старается, хоть не сноровистый еще, не беда: научится. По мне: вместе живем - вместе и столовка! Я в общем "за".
   Его поддержали другие ребята.
   - При общей кассе, общем котле пропитаться легче,- говорил Молодцов, - да и сдружатся ребята. Коллектив всегда сильнее одиночек...
   Протокола не вели, не голосовали, но решили: всем новичкам и сознательным забойщикам объединиться против рвачей в производственно-бытовую коммуну. Начать с обобществления зарплаты и питания.