Мне тоже хотелось бы кое-что вспомнить о своих товарищах по оружию, хотя и трудно вспоминать, так как мне тогда было 15 с половиной лет и я помню только кое-что.

Для организации партизанского отряда им. Чкалова из соединения Маликова была послана группа из 5 человек, командира отряда тов. Кореневского Б., комиссара Лозовик П., начальника штаба Мартынова и еще двух бойцов. Группа прибыла в леса в районе сел Желонь, Мотыли и Толстый Лес, это недалеко от г. Овруч на Житомирщине. Когда я вместе с матерью, отцом и старшим братом прибыл в отряд, он уже насчитывал более 30 человек, но люди с каждым днем прибывали в отряд. Наши группы вели диверсии на железных дорогах Чернигов—Овруч, Коростень—Киев и на дорогах, по которым передвигались немецкие части. Мы взрывали мосты, обстреливали идущие по шоссе машины с немцами, устраивали засады. Но действия наши были небольшого масштаба, у нас не хватало оружия, боеприпасов, взрывчатки. Недалеко от нас стоял отряд Карасева, это был хорошо вооруженный отряд, они по рации поддерживали постоянную связь с Большой землей, к ним часто прилетали самолеты и сбрасывали парашюты с боеприпасами, вооружением, медикаментами, а иногда и десантников, вот они-то и помогали нам боеприпасами и взрывчаткой.

Осенью 1943 года мы соединились с частями Красной Армии в районе м. Народичи. Пополнив отряды оружием, боеприпасами, а также нам выделили из армейских частей радиста с рацией, дали хорошего опытного врача в звании капитана, и наш отряд уже в составе около 500 человек получил задание перейти линию фронта и действовать в районе г. Броды Львовской области. Мы перешли фронт между городами Шепетовка и Славута и начали передвигаться в заданный район. По дороге в заданный район мы шли, избегая встреч и боев, чтобы прийти в район действия как можно незаметнее, а поэтому отряд двигался только по ночам, а днем отдыхал в лесу, а иногда в селе. Отряд продвигался с большими трудностями, так как везде было много немцев, ведь фронт был недалеко. Когда мы пришли в район г. Броды, там немцы еще чувствовали себя спокойно, они разъезжали по селам на машинах, полицаи и старосты по вечерам расхаживали по селам и пьяные распевали песни. Но скоро мы их привели в порядок. Нами было уничтожено несколько легковых автомобилей с немцами, прибрали к рукам очень служивших полицаев и старост. Наши подрывники на железной дороге в районе г. Броды сразу пустили под откос несколько поездов, я помню один с танками, один с ранеными офицерами, едущими в Германию, и один вспомогательный поезд. Мне хотелось бы написать о славном и отважном подрывнике нашего отряда по фамилии Сержан, как звать, не помню. Все эти эшелоны — это его работа, но, как говорят, минер ошибается один раз в жизни. Минируя железную дорогу, он однажды второпях подорвался и был тяжело ранен. Наши врачи вместе с польскими друзьями (мы стояли в польском селе) оказали ему помощь и оставили в этом селе (какое село, не помню). За ним хорошо ухаживали, и он вскоре начал выздоравливать. Но немцы как-то узнали, что в этом селе скрывают раненого партизана, карательный отряд ворвался в село неожиданно, и спаслись только те, кто успел бежать в лес. Тов. Сержан был слаб и не мог бежать и вместе с теми, кто ухаживал за ним, попал в руки карателей. Нам после рассказывали, что их всех облили бензином и сожгли живьем. Мне хотелось бы знать, кто были эти поляки, которые в суровую зиму так хорошо приняли наш отряд, обогрели и накормили наших бойцов, а когда надо было спрятать и лечить нашего товарища, они, не колеблясь, согласились, подвергая себя большой опасности. Я не знаю, знают ли родные тов. Сержана о его славных делах и гибели его. Они прибыл к нам в отряд с группой партизан с Мухоедовских лесов, где-то в районе Наровли, что у Припяти. Я хотел бы, чтобы кто знал хорошо тов. Сержана, рассказал о его славной жизни подробнее.

После наших неожиданных диверсий немцы просто взбесились и начали применять против нашего отряда карательные операции. Они старались неожиданно атаковать нас в селе Кулики, но получили хороший отпор и бежали. Когда наш отряд после утомительного ночного перехода остановился в селе Станисладчик на отдых, они начали бомбить и обстреливать село с самолетов, но все обошлось благополучно, если не считать несколько убитых лошадей нашего обоза. Когда мы уходили в лес, село горело. Потом в одном из сел этого же района немцы атаковали нас двумя транспортерами и пехотой, но и тут мы выдержали бой, оставив подорвавшийся на мине один бронетранспортер и много убитых, немцы вынуждены были отсту-пить. А однажды в одном из лесов у г. Броды они блокировали наш отряд, вокруг леса ходили и стреляли танки, над лесом летали на бреющем полете самолеты и обстреливали лес с пулеметов, они стреляли наугад, так как мы очень хорошо замаскировались. Заняв круговую оборону, мы ждали немцев. Танки в лес не могли пойти, так как места были болотистые, а без танков они, по-видимому, идти не решились. Постреляв из пушек, минометов, танков и автоматов до вечера, немцы ушли. А ночью мы сделали бросок в 40 км. По дороге наша разведка попала в засаду, и двое наших товарищей были убиты, после мы их нашли там же в кюветах с изуродованными лицами, наверное, немцы и на мертвых показывали злобу. Их трупы мы похоронили в лесу.

Долго мы маневрировали в лесах, уходя от преследования карателей. Днем нас атаковали немцы, а ночью, когда мы старались незаметно ускользнуть от преследования, нас обстреливали из засад бендеровцы, а их там было в это время очень много. Нам пришлось в это время очень тяжело, мы с боями, маневрируя, уходили от преследования и случайно в одном селе узнали, что ночью прошел большой партизанский отряд. Командир отряда поставил задачу: разыскать и узнать, что за отряд. И вот после суток поисков мы встретились с партизанским соединением Сабурова. И вот, действуя совместно с Сабуровым, мы шагали громить отступающие под натиском Красной Армии гитлеровские отступающие части, обозы и группы власовцев. Здесь мы соединились с наступающими частями Красной Армии.

Мне очень хотелось бы узнать о судьбе своих братьев по оружию, где они теперь, друзья-однополчане?