Читая в «Комсомольской правде» воспоминания участников Второй мировой войны о самом памятном дне, я тоже вспоминала все то, что пришлось увидеть. Но я ничем не могла быть полезной в то время, ведь мне было три года, когда началась война. Прочитав заметку Базилевич, очевидно, моей сверстницы, я решила написать тоже. Всю войну помню отчетливо, но это самое памятное.

Ночью всех жителей улицы немцы подняли и погнали. Привели нас во двор школы и заставили войти в подвал. Помню много помещений, везде на полу много картофеля, помню, что вдруг поднялась давка, все бежали по ступенькам, стучали в дверь. Оказывается, фашисты заложили гранаты под ящики с картофелем и хотели всех взорвать. Кто-то из мужчин обнаружил это, и фашисты вынуждены были разрешить вынести во двор ящики.

Успели сделать это вовремя, потому что шнур немцы подожгли (видимо, это сделал тот, кому это поручили) и полоса огня подошла к месту, где лежал ящик. Видя, что взорвать нас не удается, немцы вновь построили нас во дворе. Мы стояли под огнем, кругом все рвалось, горело. Из разговоров взрослых я помню, что немцы очень спешили, шло наступление наших. Погрузили всех в фургоны и погнали в сторону станции Кремно, откуда детей должны были отправить в Германию, а взрослых — копать окопы.

Дорога шла через лес, и здесь случилось самое памятное. Поднялась стрельба, и я увидела, что два немца ведут под руки третьего, что все бегут в лес. Побежали и мы с мамой тоже. Это партизаны освободили нас. Не могу сказать, сколько людей они спасли, сто, двести человек, но было очень много людей. В лесу мы с мамой опять встретили партизан, они завели нас к себе в шалаш, мы там обсушились, обогрелись.

Они показали нам дорогу, и опять мы шли. В тот день я прошла (мама рассказывала) около сорока километров, и это когда тебе четыре года, когда очень хочется есть и на дворе зима. Вспоминать обо всем этом очень тяжело, ведь только теперь можно понять, какой это ужас.

А сейчас я часто вижу, что в тех подвалах школы балуются, прыгают, бегают дети и хочется, чтобы это никогда не повторилось, и еще хочется сказать большое русское «спасибо» тем людям, которые спасли нам жизнь.