ДАЛЬШЕ ДОРОГИ НЕТ

   - Эх и дорожка! - Шофер то и дело переключал скорость.- Значит, попутчиками будем? - спросил он у Алешки, не поворачивая к нему головы.
   Алешка, сидевший рядом, молча кивнул и поправил на коленях мокрый вещевой мешок. Как ни уберегал его от дождя, он все же намок.
   Гроза застала мальчика все на том же болоте. Темные тучи сталкивались, налетали одна на другую. Алешка не боялся грома. И молнии не страшили его ничуть. Страшнее всего была заплутаться в болотных дебрях.
   Каким-то чудом мальчику удалось выбраться назад, к экскаватору. Там его и подобрал Аким.
   - Ты, видать, свихнулся, парень? - журил Алешку пюфер.- Ну куда ты в такую непогодь да еще по болоту? Пропадешь.
   Аким время от времени быстро поворачивает голову то вправо, то влево, задевая взглядом мокрые деревья по обочинам. Не прячется ли кто за деревьями? Не поджидают ли немцы там машину? На голове у водителя приплюснута промасленная кепка с пуговкой. Он на редкость разговорчив, умолкает лишь на самых трудных участках дороги.
   Аким был колхозным механизатором, работал на осушке болот. За два дня до начала войны его отправили па полуторке в дальний рейс - привезти запчасти к экскаватору. В пути узнал: немцы перешли границу. И вот уже сколько дней глухими лесными дорогами, просеками, плутая, то и дело возвращаясь назад, ведет он свою машину на восток. Счастье еще, что, отправляясь в рейс, захватил полную бочку бензина. Его почти в обрез хватило для того, чтобы добраться до экскаватора, где было несколько бочек с горючим. Заправив машину, шофер прихватил с собой Алешку и направился дальше на восток.
   Аким жмет, как говорится, на все педали, чтобы догнать свои воинские части. Догонит и попросит для себя шинель и винтовку. Последних два дня и две ночи он ни на минуту не смыкал глаз. Поэтому шофер все время что-то говорит, говорит, чтоб не заснуть за баранкой.
   - Ты заметил, мой грузоаичок зерном пропах? Заметил или нет?
   Алешка согласно кивает, хотя ему, говоря по правде, совсем безразлично, чем пропах старый колхозный грузовичок.
   - Зерно в прошлую осень перекачивал па элеватор. Не в такие еще дожди... Дорожки попадались! Моя машина - что твой танк. Только гусениц нет.
   Не успел водитель пожалеть о том, что машина его не на гусеничном ходу, как она судорожно задергалась, застонала, начала сползать куда-то в сторону. Но ничего! Постонав, подергавшись, автомобиль благополучно выбрался на сухое и ровное место.
   - Я тут по пути к матери своей завернул. На хутор,- продолжает рассказывать водитель.- Отговаривала она меня. Никуда, дескать, не пущу. "Погибнешь ты, Акимуш-ка!" Эх, маманя, маманя...
   Алешка сосредоточенно глядит на раскисшую дорогу. Все кажется ему: вот-вот за поворотом откроется глазам такое, чего и не ждешь.
   Полуторка круто свернула в сторону. Ничего нового. Та же самая дорога. Ровно урчит мотор. Поскрипывает па ухабах кузов. Шумит вода, выплеснутая из свинцовых луж колесами.
   Еще поворот. Ветровое стекло поймало солнечный луч, ярко вспыхнуло. Аким прибавил газу.
   - На другой машине на дорожке такой нечего делать, Не-ет, мы еще покажем...- Водитель круто повернул баранку вправо, резко затормозил - из кустов чуть ли не под самые колеса метнулась девочка с узелком в руке.
   - Чего под машину лезешь? - сердито закричал на нее из кабины Аким.- Жить надоело? - И уже более мягко: - Подвезти, что ли? Попутчица мне еще!..
   - Я не попутчица,- отозвалась девочка.
   Аким включил скорость - машина дернулась, задрожала и... замерла. Мотор урчал, колеса бешено вертелись, выбрасывали из-под себя грязь, а толку от этого ничуть. Грузовик начал медленпо сползать в кювет. Стиснув зубы, шофер крепче ухватился левой рукой за дверцу кабины.
   Когда машина остановилась, Аким заглушил мотор, достал из-под сиденья лопату и прыгнул в жирную черную грязь. Алешка увидел, что под сиденьем есть еще лопата, небольшая, похожая на саперную. Взял ее и тоже выпрыгнул из кабины.
   Машине мешал небольшой осклизлый бугор. Оставалось одно - срыть его.
   Аким с Алешкой орудовали лопатами, а девочка смотрела на их работу, присев и упершись ладонями в коленки,
   - Ну, чего глядишь? - снова прикрикнул на нее водитель, залезая в кабину.- Толкайте-ка оба сзади!
   - Сейчас,- засуетилась девочка. Она положила на крыло грузовика узелок, похожий на те, какие видел Алеша в руках у беженцев.- Трогай!
   Из-под колес в ребят полетели струи грязи. А они толкали и толкали машину, пока она не вырвалась из ямы.
   - Все! - обрадовалась девочка.- Молодец, шофер! Выкарабкался!
   Аким вымыл в луже руки, взял с крыла узелок и протянул его девочке.
   - Ты вот что,- примирительно сказал он.- Ты руку поднимай, когда подъехать захочешь. А под колеса не ныряй. Мог тебя и не заметить...
   - Я испугалась. Думала, проедете мимо. А куда ж вам ехать? Вам дальше ехать никак нельзя! В нашем городке танки немецкие. Они по большой дороге прошли. Много танков!
   - Погоди ты, тараторка! - Аким отступил даже на несколько шагов. Теперь он издали рассматривал девочку, словно не доверял пи глазам своим, ни ушам.- Чего ты болтаешь?
   Не верить девочке было нельзя, да Аким, пожалуй, и не сомневался в ее словах. Ему скорее всего было невдомек: зачем же она толкала грузовик, если дальше ехать некуда? Назад ведь тоже не подашься.
   - Да-а, дела,- протянул Аким.- А в Кривой Рудне тоже немцы? - спросил он девочку.
   Та молча кивнула. Аким опустил голову, задумался. Алешка шагнул к нему.
   - А может, как- нибудь...
   - Нет, брат. Кончилась наша дорога. Я тут все тропочки знаю. Как ни крути, а все равно в реку упрешься. А через лес лишь два пути - в городке мост, а в Кривой Рудне - брод.- Аким в сердцах стукнул кулаком по крылу: - Эх, незадача! Не довел я тебя до своих... Ну что ж, прощай!
   Он залез в кабину, вытащил оттуда небольшой сверток.
   - У тебя в мешке место есть,- сказал мальчику,- положи-ка и мои пожитки. Белье тут.
   Потом Аким ходил вокруг полуторки и плескал на нее бензином из банки. Деловито, не спеша, точно хотел отмыть грязные ее бока.
   Машина вспыхнула костром. Алешке стало жарко. Он прикрыл лицо ладонями, но все равно не мог оторвать взгляда от горевшей машины.
   Рядом кто-то протяжно застонал. Алешка оглянулся и увидел Акима. Тот стоял, упершись лбом в замшелую сосну. Плечи его вздрагивали.
   Возле шофера топталась девочка, трогала за локоть и утешала:
   - У нас в городке свои же люди станцию электрическую разломали. Новая станция была... Немцам, говорят, ничего не надо оставлять. Пусть лучше пропадет все...
   Ночью к околице Прилук, большого придорожного села, подходили двое. Впереди шагал по грязи, облитой лунным светом, высокий парень. За ним семенил босоногий мальчишка с палкой-попирашкой. Время от времени он останавливался и движением плеч поправлял за спиной котомку.
   Оба, опасливо озираясь, пробрались задворками и огородами к хате, в окнах которой едва мерцал огонек. Огонек моментально погас, как только парень постучал по наличнику. Кто-то припал к стеклу и быстро исчез в глубине
   дома.
   Скрипнула дверь, и на крыльцо выскочила девушка. Она подбежала к шоферу, бросилась ему на шею.
   - Акимушка! Пришел? А я думала...
   - Подождите-ка! - Алешка дергал девушку за рукав.- Подождите. В селе немцы есть?
   - Акимушка! Родненький! - повторяла она.
   - Настенька!..
   Алешка понял: этих, оглохших, сейчас напрасно о чем-либо спрашивать.
   Развязав вещмешок, мальчик достал из него Акимовы пожитки.
   Возвратил их очнувшемуся наконец шоферу.
   - Послушай, приятель,- Аким положил руку на плечо Алешки.- Послушай. Давай переночуем в Прилуках. А? Отдохнем, а завтра на зорьке - дальше. В селе тихо, не бойся.
   - А я и не боюсь.- Алешка вскинул на плечи мешок.- Мне некогда отдыхать.
   И он пошел.
   "Пусть догоняет, если хочет. Выдумают тоже - обниматься! Нашли время..."