«Добрый день! Здравствуйте, папа, мама, Маруся и Шурочка! Привет вам от Г. Непомнящих.

Мама, теперь можете гордиться сыном-гвардейцем. Пару слов о себе. Я живу все по-старому, то есть так же, как и раньше писал. Письма редко пишу потому, что писать не о чем... А есть некоторые, так я Вам не сообщу, а расскажу потом, когда фрицев всех выгоним со своей земли, то есть после войны...

С приветом, Гриша.

17.5.43 г.»

«Итак, мои родные, разрешите написать вам пару слов о своей жизни. Правда, я и писал вам не так давно. Ну вот, лежа все еще в том же госпитале, что-то размечтался и решил написать вам еще одно письмо, хотя и писать в нем буду то же, что и в том, ранее мною написанном письме.

Лежу вот уже 12 дней, но успеха в выздоровлении пока что не ощущаю. Хотели делать операцию, но что-то решили воздержаться. Очевидно, думают вылечить, не делая операции.

Правда, и лежать надоело, так как хочется на передовую, там как-то веселее, кажется, и время гораздо быстрее идет. Но не выписывают...

Теперь только и мечтаешь о том, как бы быстрее закончить с этим фашистским гадом, изгнать его с нашей земли, уничтожить его, вернуться к родным и зажить опять такой же счастливой, веселой жизнью, как и ранее...

Вот теперь я вспоминаю, мама, да и папа, те вечера, которые были проведены с дядьями и родными, которые проходили так весело и культурно и всегда с песнями. Теперь, думаешь, спел бы! Бывает время, что и выпьешь, и споешь, но все это не то, что было с родными, и особенно с Яшей, дядей Гришей, тятей, тетей Елизаветой и Дмитрием с Дуней.

Посмотришь на местность, освобожденную от немецкой нечисти, на места, где когда-то были деревни и села, и представляешь себе, что когда-то здесь жили люди, веселились, росли, молодежь культурно проводила время вечерами, и возьмет за сердце. И думаешь себе: поплатишься же ты, гадина, за все, что брала в руки, что ломала, жгла твоя черная фашистская рука!..

28.6.43 г.»

«Сейчас вот 8 часов вечера 4 июля 1943, как раз два года, как я попал на фронт, передумал, что было за два года. Скоро, т.е. дней через 5, должны выписать. Куда направят, еще не знаю. Но домой, конечно, не отпустят. О доме и встрече будем думать уже к концу войны, то есть тогда, когда фашистское государство сотрем с лица земли. А в общем, на четвертом году своей службы должен или домой попасть, или же в землю — что-нибудь одно из двух...

4.7.43 г.»

«Добрый день! Привет из Калуги! Здравствуйте, папа, мама, Мария и Шурочка! Привет вам от сына и брата Григория.

Мама, наверное, уже обижаетесь на меня за то, что долго не писал писем. Но, видите ли, писать особенно не о чем, да к тому же еще не постоянный адрес. Но так как завтра должен отсюда уехать, так я решил написать вам несколько слов. Во-первых, то, что из госпиталя я попал, как видите, в Калугу и жил здесь 10 дней. Здоровье замечательное, да и настроение неплохое.

Правда, что-то начал скучать, ну, так это все временно, так как скучать приходится только в тылу, а как попадаешь на передовую, так там как-то веселее становится. А сейчас и тем более, так как фрица начали бить и в хвост и в гриву, об этом вам столь же известно, как и мне.

Письмо получите, наверное, как раз к трехлетию моей службы, так выпить советую за меня. Да, если бы это была мирная обстановка, так сейчас бы ожидали домой, но, как видите, этому помешал проклятый фриц. Ничего, не горюйте, я дома буду, конечно, правда, немножко позднее, т.е. тогда, когда его выгоним. Так лучше поздно, чем никогда. Так что обо мне не горюйте, я живу хорошо.

Привет от меня всем родным и знакомым. С приветом. Гриша.

14.8.43 г.»

А вскоре семья получила письмо Н. Куца однополчанина младшего лейтенанта Г. Ф. Непомнящих:

«Разрешите сообщить вам, что недавно, в последних числах августа, под д. Елизаветино Ельнинкого р-на пал смертью храбрых ваш сын Непомнящих Григорий Федорович... Куц Николай».

Родился Григорий в 1921 году в селе Кустовое, Соколовского района, Северо-Казахстанской области. Закончил семилетку. Когда семья переехала в Читинскую область на станцию Могоча, вместе с отцом Федором Дмитриевичем пошел работать в депо. Федор Дмитриевич трудился плотником, Григорий.— слесарем.

В октябре 1940 года Григорий был призван в Красную Армию. Служил в Хабаровске. В начале июня 1941 года был направлен на курсы младших командиров в Москву. Прибыл в столицу 19 июня, за три дня до начала Великой Отечественной войны. Вскоре он отправился на фронт, о чем сообщил родным:

«1 июля. Запомните эту цифру, то есть первое июля 1941 г.! Этот день — день отправления меня на фронт» то есть сегодня я еду на советско-германский фронт. Пишу, а сам такой взволнованный, что не знаю, что бы сделал. Тятя, мама, Маня, Шура, возможно, что и писем от меня больше получать не будете. Не знаю, буду живым или нет. Так что писем вам писать будет некому. Это был постоянный ваш писец. Ну не заботьтесь — если счастлив, то жив буду. Но эта мечта изменчива. А в общем, в дальнейшем будет известно... Если буду убит рукой кровавого фашиста, то, значит, я рос... для защиты Родины, для победы над иудой-фашистом Гитлером...

Прощайте меня. Жив буду или нет — судьбе известно, а мне нет... Прощайте, но не плачьте, ибо это к хорошему ничему не приведет. Если буду убит, то считайте, что погиб смертью храбрых, защищавших свою Родину-мать.

С приветом. Гриша»

Воевал Г. Ф. Непомнящих на Западном фронте. Воевал храбро и умело. В начале 1942 года стал офицером. Об этом родные узнали из его письма:

Ты, Шура, пишешь, что ожидаете меня домой. Но, наверное, не дождетесь, так как мне присвоено звание младшего лейтенанта. Вот теперь я стал средний командир. Так что теперь, наверное, останусь в армии пожизненно...

15.4.42 г.»

В середине 1943 года младший лейтенант Непомнящих был тяжело ранен, лежал в госпитале. Поправившись, ушел на фронт, где в конце августа принял свой последний бой...

Родители Григория Федоровича в 1946 году переехали в город Петропавловск Казахской ССР. Их уже нет в живых. На пенсии находятся сестры фронтовика Александра и Мария.

<< Предыдущее письмо

Следующее письмо >>