«Привет с фронта городу Демидову и всем жителям! Здравствуйте, дорогие и знакомые, которые остались в живых. Сегодня, т. е. 22.9.43 года, услышала радостную весть о том, что взят мой родной город, в котором я жила, родилась и воспитывалась под руководством партии Ленина—Сталина. Услыхав весть о том, что наш город освобожден от немецких палачей, решила с большой радостью о взятии города и горем за павших героев в борьбе за город написать краткое письмо и услышать новости за город и жителей...

Мамочка и Толечка, если вы живы, то не беспокойтесь о нас. Мы помогаем всей Родине истреблять фашистскую заразу...

Немного напишу о себе. Живу хорошо. Громлю фашистскую заразу вместе со всеми бойцами и командирами. Стараюсь всеми силами... истреблять фашистских гадов. Живу очень хорошо. О нас, о всех военнослужащих, беспокоится вся страна. А за нее и не жаль отдать жизнь.

Итак, дорогие мамочка и Толечка, если вы живы, то опишите свои муки, как вам пришлось жить под сапогом немецкой нечисти. Ведь я с Вовой нахожусь на фронте, и нам очень обидно не получать ни одной весточки из дома ровно 2 года. Все получают, читают. А мы... мы смотрим с обидой.

Я в одной части была с Вовой и не знала. А когда встретились, то, оказывается, и в бою были вместе и не знали, что вместе, на одном поле боя истребляем фашистскую заразу. Побыв 2 месяца с Вовой, меня откомандировали, и я попала в другую часть. Начальство не знало, что я встретилась с Вовой. А поэтому теперь живем не вместе. Переписка идет без всякой задержки. Оба сражаемся за Родину.

Очень тяжело, дорогая мамочка, переживать о тех воспоминаниях, которые были до войны. Как мы были счастливы до войны! А теперь из-за заклятого Гитлера приходится переживать. Ну, мамочка, если ты жива, о нас не беспокойся. Скоро разобьем заклятого врага и с победой все возвратимся в свои города и села. Ожидай домой только лишь с победой, а если и придется отдать жизнь, то только лишь за Родину.

Думаю, что вернемся каждый в свой родной край. Да, мамочка, многому нас война научила хорошему. Стали боевыми орлами, что не страшна нам никакая сила. Прошли большой путь. Теперь только остается добить врага, и все.

Ну пока, мамочка и Толя, оставайтесь живыми, если вы на самом деле живы. О нас не беспокойтесь. Вова жив и здоров. Живет также хорошо, но очень скучает о вас, так же как и я. До свидания. Остаюсь ваша дочь и сестра Маргарита.

Мой адрес: полевая почта 2153S. Гамовой Маргарите Александровне.

22.9.43 г.»



«Здравствуй, милая мамочка и братик Толя! Сегодня поздравила Вову с праздником и решила вам написать еще письмо, хотя еще не получила ответ на первое, и поздравить вас с великим праздником — 26-й годовщиной Октября. Хотя еще точно не знаю, в живых ли вы и сумели ли от фашистской заразы спрятаться куда.

Я вам, дорогие мамочка и Толя, писала большое письмо, в котором описывала о себе и Вове, который также бьет проклятую нечисть. За всех вас мстим вдвоем, не жалея своих сил и жизни, но не знаю, получили ли вы его...

Живу я хорошо, с большой враждой и ненавистью отношусь к фашистским палачам и, если потребуется, дорогая мамочка, отдадим и жизнь за нашу любимую Родину, за вас. Приходит врагу конец. И если, мамочка и Толя, вы живы и здоровы, то встретите меня с победой или же умру со славой...

6.11.43 г.»



«Здравствуй, дорогая подруга Валечка! Шлю тебе свой боевой привет и поздравляю тебя с освобождением вас от немецкого ига. Дорогая Валюша, сегодня получила от тебя маленькое письмо, которое меня крепко обрадовало. Ведь это было первое твое письмо из родного города. Очень крепко поплакала, что фашистская зараза где не побудет, там всюду свой кровавый зверский след оставит. Очень жаль мне маму и Толю, я ведь точно о них ничего не знаю. Очень много слез пролила и проливаю из-за них, сколько они перенесли мук от фашистской заразы.

Валя, родная моя, опиши о них все. Живы ли они и пытали ли и били ли их в лагере фашистские палачи? Если живы, то опиши, родная, все, все. Я ведь им уже 2 письма послала, а ответа не получила. Почему она, мамочка, не вернулась из Рудни и чего она там была? Все опиши.

Приходится быть почти все время, под свистом пуль и разрывами снарядов. Но мне не страшно это. Я весь этот страх забываю, когда вспоминаю родных и когда вижу перед собой фашистскую гадину. Ненависть в душе не дает мне бояться. И я со всеми нашими родными бойцами иду на поле боя...

12.11.43 г.»



«Здравствуй, дорогая Валечка! Шлю тебе свой фронтовой привет и желаю тебе самых наилучших успехов в твоей жизни.

Дорогая, получила от тебя вчера вечером письмо, но не могла прочесть до сегодняшнего рассвета, так как была в пути. Из боя ехали в бой.

Очень благодарю тебя за то, что ты мне написала. Очень ведь интересно знать обо всем. Одна ты только и пишешь из Демидова, а остальные, кому ни писала, ответа ни от кого не получила.

Теперь я успокоилась, что мама жива. Но не знаю ее адреса точного. Хочу выслать денег, но не знаю куда. И не знаю, получила ли она от меня письмо. И сегодня ей тоже маленькую открытку послала, хотя от нее еще ничего не получила.

Время сейчас очень мало, а поэтому мало пишу. Нет времени. Все время в боях. После боя напишу. Живу я хорошо. Но вчера чуть ли не убило. Если бы не ушла с того места, уже не было бы на свете. Но не страшно ничего. Лишь бы бить и бить фашистскую заразу. «Смерть не страшна, мы не раз с ней встречались в бою, а поэтому, верю, со мной ничего не случится».

Работа сейчас, сама предполагаешь, какая жаркая. Но мне чего-то все бесстрашно, привыкла к боевой обстановке. Канонада не умолкает ни на минуту. Лупим да лупим фашистскую заразу. Ну, конечно, пусть и мама не беспокоится обо мне. Пить, кушать — чего душе угодно. Одета тоже неплохо.

Пиши, Валечка, какие у вас новости. Передавай маме привет...

В госпитале лежала не по ранению — еще не ранило ни разу, а была маленько контужена и крепко оглушило снарядом.

17.12.43 г.»

Медицинская сестра Маргарита Александровна Гамова сразу после освобождения родного города Демидова свое первое письмо написала в райисполком в надежде, что ее весточку передадут матери и брату. Затем писала домой на старый адрес. Но переписка установилась лишь с подругой Валентиной. Письмо Маргариты от 17 декабря 1943 года оказалось последним. В январе 1944 года ее мать получила сообщение командира части.

«Дорогая Мария Александровна! Вам пишет командир части, в которой была Ваша дочь Маргарита Гамова.

Должен сообщить Вам горестную весть. Ваша дочь погибла на фронте смертью храбрых, оказывая помощь другим как санитарный работник. Она проявила большое мужество и за боевые заслуги посмертно награждена орденом Отечественной войны 1-й степени. Все, знающие ее, все ее товарищи по боевой жизни разделяют Ваше глубокое горе.

Вы вырастили, дорогая Мария Александровна, достойную дочь советского народа, которая погибла за общее дело в борьбе с гнусными захватчиками, погибла за дело освобождения своей Родник.

Маргарита отличалась в части скромностью, трудолюбием, и ее работа в боевых условиях служила образцом для всех.

Маргарита погибла 21 декабря 1943 года без мучений, была убита, когда находилась на передовых позициях, оказывая помощь другим раненым.

Мы все скорбим и разделяем Ваше неизмеримое горе. Мужайтесь, Мария Александровна, поколения будут благодарны героям, погибшим на фронте борьбы за освобождение Отечества, за их свободную жизнь...

Клянемся отомстить проклятым фашистам за смерть любимой всеми Маргариты.

Командир в/части•№ 26738 подполковник Дьяченко».

Мария Александровна получила орден дочери в Демидовском райвоенкомате Смоленской области. В настоящее время он хранится в семье брата Маргариты — Гамова Владимира Александровича, того самого Вовы, о котором она упоминала в своих письмах.

Рассказывает полный кавалер ордена Славы Владимир Александрович Гамов:

— Кто из нас, фронтовиков, не назовет добрым именем, не помянет с благодарностью сестричек, санитарок, врачей, которые оказывали нам первую помощь при ранениях! Вот такой доброй сестричкой и была моя сестра Маргарита. Ей не исполнилось и восемнадцати лет, когда она добровольно пошла на фронт. Случилось это в начале 1942 года. Воевала она в составе 26-й истребительной бригады 4-й ударной армии под Демидовом.

В этой бригаде оказался и я после боев и ранений на лужском рубеже. При обороне Ленинграда и Пушкина я воевал первоначально в составе 1-й Кировской дивизии народного ополчения, куда добровольно вступил в первые же дни Великой Отечественной.

Летом 1942 года фашисты предприняли наступление на Велиж со стороны Демидова. Наша 26-я бригада остановила их. Мы отбили у врага небольшую деревушку, теперь уж и не припомню её названия, и командир роты приказал мне добраться до командира батальона и просить его массированным огнем рассеять фашистские подразделения, которые накапливались в лощине для контратаки.

Ползу вдоль придорожной канавы и слышу, как раненые то там, то здесь просят: «Сестричка, помоги!» И вот вижу навстречу ползет боец. Сначала не обратил на него внимания и, когда только чуть ли не столкнулся лицом к лицу, остолбенел: передо мной была сестра, Маргарита! Она узнала меня и удивленно вымолвила: «Вовка, откуда ты взялся?» Расстались мы с ней еще перед войной. Знала она обо мне только то, что я учился и жил в Ленинграде. И вот такая встреча на поле боя.

Разговаривать, разумеется, у нас не было времени, и мы условились встретиться после боя. К счастью, тогда мы оба уцелели и впоследствии встречались при первой возможности. На правах старшей, она учила меня, как надо вести себя на поле боя, чтобы не подставить лоб шальной пуле.

Потом группу санитарных работников бригады, в которой была Маргарита, направили под Невель. Мы писали друг другу часто. Особое внимание в письмах Маргарита уделяла судьбе матери и брата Анатолия. Мы действительно не знали, живы они или нет.

Дело в том, что я с товарищами в канун 1 Мая 1942 года с боем прорвался к своим из Демидова. Мы доставили командованию ценные разведывательные данные. Нашелся предатель, донесший гестапо, что видел меня в родном доме. Фашисты схватили мать и братишку и отправили в концлагерь города Рудни. Только в сентябре 1943 года они были освобождены. Я в то время был под Витебском. Командир отпустил меня разузнать о семье. Маму и Толю застал уже дома. Об этом и что Анатолий ушел со мной на фронт, сестренка не знала. Было Толику всего пятнадцать... Так и провоевали с ним до последнего залпа Отечественной. Мстили за любимую сестру как только могли. В самые последние дни боев под Берлином меня тяжело ранило...

Мамы нашей уже нет в живых, мы с Анатолием находимся на пенсии.

<< Предыдущее письмо

Следующее письмо >>