«Здравствуйте, дорогие родные! Имею желание связаться с вами. Пишу письмо за письмом, но не знаю, свяжемся ли мы. Хоть бы с родины написал кто-нибудь, оповестив меня, что делается там. после пребывания у нас поганой немчуры...
Спешите с ответом. До скорого свидания. Ваш сын В. Казачков.
8. 4. 43 г.»
На конверте этого письма приписка:
«Если Казачкова нет в Пристенном, то ответьте, кто знает меня. Опишите все подробнее».
Но вестей из родных мест не было. И снова красноармеец Валентин Владимирович Казачков писал домой:
«Пишу вам, не надеясь, что вы получите письмо от меня. Но думаю наладить связь с вами. Проклятые гитлеровцы разорвали нас. Покалечили вам жизнь. Именно вам, стареньким.
Пишите мне по адресу: полевая почта 03799-Ф.
Привет всем знакомым землякам. Буду еще злее бить немцев за поруганную землю нашу.
До свидания. С приветом, ваш земляк и сын В. Казачков».
Дата на почтовом штемпеле: 27. 4. 43 г.
Письмо из села Пристенного Курской области Валентин Владимирович получил днем 25 мая 1943 года. А ночью ушел на боевое задание, с которого не вернулся. Погиб под Старой Руссой.
«Родители наши были сельскими учителями,— написала в редакцию сборника сестра Валентина Наталья Владимировна.— Отец, Владимир Филиппович, преподавал химию и биологию, мама, Мария Николаевна, работала в начальных классах. К сожалению, она умерла в 1930 году, и маму нам с братом заменила Нина Петровна Митрофанова, тоже учительница, на которой женился отец.
Рос Валентин живым и общительным мальчишкой. Увлекался техникой, авиамоделированием, много занимался спортом. В 1940 году окончил среднюю школу и собирался поступать в Харьковский авиационный институт, но был призван в Красную Армию».
Служить Валентин попал в Белорусский Особый военный округ в 214-ю воздушно-десантную бригаду. С радостью писал о первом прыжке с парашютом, об успехах в боевой учебе, спортивных достижениях. За две недели до начала войны сообщал родным:
«Вчера у нас был эстафетный бег. Пишу не хвалясь. Наша команда из-за меня заняла второе место... Скоро будут отборочные соревнования по легкой атлетике, и я думаю попасть в команду, которая поедет в Минск на окружные соревнования...
Вчера смотрел кинофильм «Валерий Чкалов»... Очень сильный фильм...
Заем у нас прошел отлично. Все как один подписались на заем. Я подписался больше чем на месячный оклад.
9. 6. 41 г.»
С фронта он сообщал родным о боевых делах:
«Пишу на опушке леса на пне под стрельбу пушек...
С самого начала войны мы находились в тылу у немцев. Выполняли там задание. Было трудно. Особенно насчет питания. А когда получили приказ о выходе из тыла, пришлось еще труднее. Восемь суток питались ягодами... Шли ужасными болотами... Часть наша выходила группами. Нас шло 6 человек. Не хвастаясь — я был главным. Когда же выбрались и попали в первый населенный пункт, пришлось долго поправлять желудки. Затем в Калин-ковичах отдохнули и сейчас снова в бой.
Адрес: военно-полевая база, литер «Ч», ППС 300, отряд Левашова.
2. 8. 41 г.»
После этого письма от Валентина долго не было вестей. А в ноябре он неожиданно заявился домой. Оборванный, худой, сам с трудом державшийся на ногах от истощения, рассказал, что осенью их отряд попал в окружение. Когда вместе с несколькими товарищами ночевал в стогу сена, их спящими схватили гитлеровцы. Попал в лагерь для военнопленных под Кременчугом. Оттуда бежал, сделав подкоп под проволочным ограждением. Почти два месяца шел лесами на восток, обходя дороги и большие села.
«Наше село в то время оказалось на «ничейной» территории,— вспоминает Наталья Владимировна.— Советские войска отошли к Старому Осколу, а гитлеровцы до нас пока не дошли. Брат отдохнул несколько дней, набрался сил, чтобы добраться до своих. Я тогда совсем еще девчонкой была, приставала к Валику с расспросами, ожидая услышать о его подвигах, а он предпочитал отмалчиваться, я еще обижалась, глупая. Позже поняла, что не хотел он рассказывать мне о той войне, которую видел собственными глазами. Зато с отцом они тогда долго о чем-то шептались, и тот , все больше мрачнел.
В апреле 1942 года Валентин сообщил, что после проверки снова на передовой. Попал в разведку. Об этом мы узнали таким образом. В одном из писем он привел слова из фронтовой песни, написанной на мотив известной всем «Спят курганы темные». И подчеркнул предложение: «Стал бойцом-разведчиком парень молодой».
