"ВСЮДУ ПОЖАРЫ: ГОРЯТ ДЕРЕВНИ, ГОРОДА"

    "Добрый день, дорогие родители!
   Вы уже, наверное, знаете, что началась война. Гитлер напал на нашу Родину. Он хочет отнять у нас свободу и жизнь. Что касается меня, то я до последней капли крови отдам свою жизнь за Родину, которой я принадлежу, за партию Ленина, которая меня воспитала.
   ...В данный момент патрулируем в небе под Минском, охраняем столицу Белоруссии. В воздушные бои пока еще не вступали. Но с часу на час ждем первого боевого крещения. Командиры у нас опытные, участвовали в боях на Халхин-Голе и в Финляндии, учиться есть у кого.
   ...Мама! Будь жива и здорова. За меня не беспокойся. Встретимся, когда сметем фашизм с лица земли.
   Сил для этого хватит.
   Анатолий.
   22.06.41 г."
   
   "Дорогие мои!
   Нахожусь в Москве проездом. Почему здесь очутился, долго рассказывать. Как-нибудь в письме напишу.
   Боевое крещение получил, и не одно. Ребята сражались геройски. Немцы не страшны. Мы их били здорово. Не один десяток самолетов нашли себе могилу на белорусской земле.
   Настроение боевое. Хочется скорее вновь туда, в бой, где умирают наши люди.
   Как бы ни тяжело было нам, но победа будет за нами. Враг будет разбит.
   Скоро, видимо, получу новую технику - и в бой.
   Будьте здоровы.
   Ваш Анатолий.
   Июль, 41 г."
   
   "Добрый день, мои дорогие!
   Завтра улетаем на фронт. Приказ получен. Пользуясь случаем, решил немного написать. Помните, я писал из Москвы и обещал кое о чем сообщить вам. Правда, ничего особенного со мной не случилось, но немного пришлось побыть в серьезном деле.
   26 июня в одном из воздушных боев мой самолет подожгли, и мне пришлось выброситься из него на парашюте. Приземлился в болото, повредил ногу. Еле выбрался из него. Очнулся уже в лазарете. Долго лежать здесь не стал. Жаль было расставаться с товарищами. Решил уйти. Помогла мне медсестра. Она принесла обмундирование, и я ушел...
   20 июля вернулся в часть. Дали боевую машину. Вместе с друзьями снова начал бить гадов. До чего ненавижу немецких солдат! Пролетая над полями и лесами, видишь всюду пожары: горят деревни, города, уничтожается народное добро.
   Наши летчики дерутся мужественно, до последнего дыхания. Так могут воевать только советские люди, воспитанные партией.
   Итак - завтра на фронт. Буду сражаться до последней капли крови, пока глаза видят землю, а руки держат штурвал.
   До встречи, мои дорогие.
   Анатолий.
   7.09.41 г."
   
   "Добрый день, дорогие родители!
   Нахожусь на Северо-Западном фронте, недалеко от Ладожского озера. Бьем фашистских стервятников на подступах к Ленинграду. Врагу Ленинград не взять. Разве можно отдать колыбель революции! Бои идут ежедневно. За 12 дней пребывания на фронте сделал 18 боевых вылетов. Летал и в тыл на бомбежку немецких аэродромов, коммуникаций.
   Да, война идет такая, что компромисса ждать нельзя. Борьба идет смертельная. Но мы победим. Это мы доказывали не раз. Немцы сильны только в глазах труса и паникера, а в глазах настоящего бойца - они не страшны.
   Мы ведем священную войну и выиграем ее. Порукой этому - наша твердость духа, вера в торжество нашей победы.
   Придет такое время, мама и отец, когда окончится война и мы вернемся домой. Это будет счастливое время. Но война есть война. Может всякое случиться. Одно помните: ваш сын, комсомолец, никогда не дрогнет в бою и, если потребуется, отдаст свою жизнь за Родину. Всех целую. Анатолий.
   14.10.41 г."
   
   Больше писем от Анатолия Климова не было. Его жизнь оборвалась на 21-м году. 28 декабря 1941 года он вылетел на очередное боевое задание в район Ладожского озера. Здесь младшему лейтенанту Климову и его товарищам пришлось вступить в неравную схватку с большой группой фашистских истребителей. Все дрались мужественно. Самолет Анатолия настигла вражеская пулеметная очередь. Объятая пламенем машина рухнула на землю.
   Действия Анатолия Климова в воздушных боях всегда были смелыми и решительными. Он до конца исполнил свой долг, как подобает комсомольцу.
   "Смерть Толи - нашего боевого товарища и друга,- писали родителям его однополчане,- глубоко потрясла всех нас. Толю хорошо знали и любили не только в нашей эскадрилье, но и во всем полку. Исключительно скромный и общительный с товарищами, он пользовался большим авторитетом. Как бесстрашный летчик, он не раз обращал в бегство фашистскую сволочь... За смерть нашего дорогого товарища жестоко мстят врагу его друзья-летчики...
   ...Светлая память о нем навсегда останется в наших сердцах".
   Теперь уже не осталось в живых родителей - время берет свое. Но память о смелом летчике, верном долгу патриоте и комсомольце, живет в поколениях.