Правдивая статья «Люди свггу, на хвилину встаньте!» В. Сечкина — бывшего узника фашистского концлагеря смерти Заксенхаузен, моего товарища по совместной борьбе с фашизмом за жизнь и свободу в концлагере Заксенхаузен-Хейнкель, которого я хорошо знал, и фотоснимок в «Комсомольской правде» с пояснением заставили меня с новой силой вновь вспомнить все пережитое в одном из самых мрачных фашистских застенков — концентрационном лагере Заксенхаузен и его филиалах в период с июня 1942 г. по апрель 1945 г.

...Концлагерь Заксенхаузен находился в г. Ораниенбург под Берлином, это был показательный лагерь. В нем центральное управление концлагерей фашистской Германии разрабатывало и испытывало на узниках усовершенствованные орудия и способы массового уничтожения людей, а потом распространяло их по всем остальным концлагерям гитлеровского рейха.

Тысячи узников погибли в нем от тяжелой работы, голода, изуверских истязаний, под палками и пулями, на виселицах, отравленные ядами при «лечении», затравленные собаками и удушенные газами в «банях». В этом лагере смерти за период 1941—1945 гг. было зверски убито и замучено более ста тысяч человек.

В самом центральном лагере Заксенхаузен постоянно находилось узников до 50 тысяч и примерно столько же в его многочисленных филиалах.

В этот лагерь попадали советские военнопленные и люди, угнанные гитлеровцами из разных стран Европы, которые не смирились и не под-чинились в неволе фашистскому режиму и не склонили свои головы.

В Заксенхаузен попадали за саботаж, диверсии, агитацию, полити-ческую работу, за распространение листовок, военных сводок, за неподчинение, за побеги и отказ работать, т.е. те люди, которых гестапо приговаривало как опасных политических преступников к смерти и направляло в концлагерь Заксенхаузен на уничтожение.

Когда обреченных людей отправляли из тюрьмы в концлагерь Заксенхаузен, то эсэсовцы цинично им говорили: «Оттуда живыми не возвращаются, а если кто и выйдет, то только через трубу крематория», — дымившую зловонным дымом беспрерывно.

Волею трагически сложившейся судьбы в период Отечественной войны, в июне 1942 г. среди первых партий советских людей попал в Заксенхаузен и я. До этого около 4-х месяцев я просидел в тюрьме «Полицай-президиум» Берлина на Александрплатц, где подвергался допросам, зверским пыткам и издевательствам гестаповцев. С июня 1942 г. по апрель 1945 г. я был узником Заксенхаузена и его филиалов: Клинкер, Хейнкель, Свинемюнде, Эрлих и снова Хейнкель. Во всех этих концлагерях фашисты ставили невыносимые условия жизни заключенным и применяли нечеловеческие издевательства.

Фашисты в концлагерях особо выделяли советских людей и создавали для них поистине каторжные условия: морили голодом, истязали, травили газом, собаками, вешали, топили, убивали, заставляли выполнять непосильную работу и т.п.

По сравнению с жизнью и мучениями узников Заксенхаузена все ужасы вымышленного библейского ада меркнут и бледнеют.

Находясь в этих ужасных и невыносимых условиях, в мире бесправия и полного произвола, советские люди не были сломлены, они держались стойко, организовали сопротивление и боролись всеми доступными им методами и средствами.

В концлагерях Заксенхаузена мне пришлось встретиться со многими советскими людьми, волею судеб попавшими в тяжелую беду. Среди советских людей я в концлагерях встречался со многими своими земляками — харьковчанами, и в том числе людьми, победившими смерть, ныне живущими и работающими в Харькове

Это Швачко Е.Г., № 51988, Томленов Н.Н., № 45 144, (до концлагеря я вместе с ними находился в тюрьме), Цымбал Д.В., № 44 325, Оноприенко П.Г., Курочкин И.А., Курочкин А.А., Бобров В.М., № 54 713, Сечкин В.Н., № 67 903, Зинченко А.О., № 48 772, Черкашин П.Ф., Савин А.П., № 89 673, Шакуров И.М., № 132 582, Сиренко И.Ф., № 48 026, Семенов Н.И., № 52 757, Духопелов А.Г., Беляев A.M. и др., которые смело боролись с фашизмом, поддерживали один другого, всегда помогали друг другу, организовывали постоянную взаимопомощь, крепили интернациональную дружбу и солидарность, а в трудную минуту всегда приходили один другому на помощь.

Советские люди, в том числе и харьковчане, в Заксенхаузене сломле-ны и покорены не были. Они активно, смело и дерзко боролись против фашизма в невероятно тяжелых условиях.

Даже своей смертью советские люди призывали живых к борьбе, показывая, как надо любить свою Родину и бороться за ее честь. Советские люди для узников всех 19 национальностей являлись примером стойкости, мужества и отваги. Они всегда возглавляли борьбу и вели за собой на борьбу узников всех национальностей.

В условиях полного произвола, бесправия и абсолютной беззащитности в концлагере Заксенхаузен в глубоком подполье организуется движение Сопротивления. В подпольных интернациональных комитетах участвовали коммунисты, офицеры, политработники, а также много советских и других борцов с фашизмом.

Во главе подпольного центра советских военнопленных и советских людей стал узник № 46 883 — коммунист-генерал А.С. Зотов. Вместе с советскими людьми в движении Сопротивления участвовали немцы антифашисты, в т.ч. коммунисты Эрнст Шнеллер (бывший депутат рейх-стага) — руководитель немецкого Сопротивления, Зепп Хаан, — узник № 52 434, партийный работник, автор книги «Безмолвная схватка», также чехи, французы, бельгийцы, голландцы, поляки, норвежцы и многие заключенные других стран.

Во всех концлагерях в строгой тайне создаются боевые тройки и пятерки, в которые обязательно входили советские люди, которые их же, в основном, возглавляли.

Среди всех узников Заксенхаузена была большая сплоченность, солидарность и взаимопомощь в борьбе против фашизма.

В Заксенхаузене каждый человек терял свою фамилию и имя, а по-лучал номер и становился безликим хефтлингом (заключенным), не имеющим никаких прав, никакой защиты, кроме права на тяжелую, страшную жизнь и, в конечном счете, смерть.

И вот эти люди, находясь в ужасных условиях, все время смотревшие смерти в глаза и ежеминутно рискуя своей жизнью, под руководством подпольных комитетов готовили и осуществляли диверсии и акты саботажа, вели политическую борьбу и всеми силами спасали людей от смерти.

Во всех лагерях Заксенхаузена все время шла непрерывная безмолвная схватка. Узники устраивали аварии, поломки, крушения, выводили из строя заводское оборудование, портили станки, аппараты и машины, жгли электромоторы. Выводили из строя электроподстанции, трансформаторы, автоматические линии.

Узники развинчивали рельсы, переключали стрелки, засыпали в буксы вагонов песок, вызывая этим аварии и нарушая нормальную работу железнодорожного транспорта. Узники устраивали пожары, а при бомбежках подавали самолетам световые сигналы. Узники работали плохо и медленно, т.е. больше работая глазами, чем руками, много делали брака и работали не так, как надо, и вообще вредили, чем только могли и где только была возможность.

При всем этом узники вели борьбу с разного рода лагерным началь-ством из заключенных уголовников-немцев, которые плохо относились к заключенным, очень их били, издевались над ними. Также приходилось расправляться с доносчиками и провокаторами-предателями, которые за пайку хлеба или за миску баланды из брюквы были готовы предать лагерному эсэсовскому начальству своих товарищей. Правда, таких подонков было мало, но иногда они все же встречались.

На заводе «Хейнкель» узники всеми силами портили самолеты и задерживали их выпуск. При сборке самолетов применяли заранее не-пригодные и бракованные детали, в трущиеся и вращающиеся части и детали подсыпали металлические опилки, засоряли и сужали масло и бензинопровода. Подпиливали и поливали кислотами тросы и важные узлы, при помощи кислот портили резину колес самолетов.

В результате большого и продуманного саботажа узников летом 1944 г. был остановлен на несколько дней крупный военный завод «Хейнкель», изготовлявший самолеты.

В январе 1945 г. узники концлагеря Клинкер вывели на 3 дня завод, изготовляющий мины для минометов и гранаты.

На секретном острове Пенемюнде в Балтийском море находился один из самых страшных филиалов Заксенхаузена — концлагерь Свинемюн-де. На этом острове фашисты создавали свое новое секретное оружие. Здесь находился центр распространения фашистского инженера фон Брауна. На этом острове в подземных лабораториях и цехах фашисты изготовляли ракеты Фау-1 и Фау-2, работали над атомной бомбой, а на аэродроме испытывали и осваивали реактивные истребители.

В октябре 1944 г. я и мои друзья, харьковчане Савин А.П., Шакуров И.М., Беляев А.М., попали из Заксенхаузена на транспорт в количестве 700—800 чел., в этом транспорте был и наш товарищ, летчик Девятаев М.П. Транспорт — это слово имело в лагере зловещий смысл. Узники никогда не знали, когда и куда их отправят. Мы боялись, что на новом месте нам будет еще хуже, и ломали голову над тем, что нас ждет. Но у нас всегда теплилась надежда, что и там будут люди, с которыми можно найти общий язык.

И вот спустя несколько дней тяжелого пути в вагонах для перевозки скота, в которые узники были набиты, как селедки в бочки, мы очутились на этом страшном острове. За всю дорогу нас — узников эсэсовская охрана не кормила и не поила, в результате много узников умерло.

В этом концлагере Свинемюнде узники также вели мужественную борьбу, портили детали и запчасти к ракетам и самолетам, выводили из строя и нарушали радиоаппаратуру и системы управления ракетами и самолетами, в результате чего ракеты у фашистов плохо зачастую летали, не слушались в полете и часто падали в море. Да и с освоением реактивных истребителей у них дела шли плохо. Узники из цистерн и бочек выливали горючее, спирт и бензин, портили горючее и масла, применяли часто для саботажа песок, металлические опилки, кислоты. Также узники ломали и портили различное оборудование, аппараты.

Этот остров очень много и часто бомбили, и узники всегда старались подать самолетам световой сигнал. Кроме всего этого, узники, рискуя своей жизнью, делали много другого, нанося своим врагам вред за то, что, если бы поймали гестаповцы или эсэсовцы, узников ждали зверские пытки, нечеловеческие издевательства и, в конечном счете, смерть...

Несмотря на зверский террор, ужасные условия жизни и очень уси-ленную эсэсовскую охрану на этом проклятом острове, в начале февраля 1945 г. пленный советский летчик Девятаев М.П. со своими товарищами по рабочей команде совершил дерзкий побег. Проявив безмерную отвагу, десять изможденных, полуживых людей убили конвоиров и похитили из-под носа гитлеровских летчиков новейшей конструкции бомбардировщик «Хейнкель III». На глазах многих узников они улетели и, как нам стало потом известно, приземлились за линией фронта. За этот героический подвиг Девятаеву М.П. присвоено звание Героя Советского Союза. Этот побег из ада на фашистском самолете Девятаев и его товарищи смогли совершить только благодаря подпольной антифашистской группе своих товарищей по борьбе и взаимопомощи друзей.

Несмотря на то что после того, как улетели наши товарищи, а на нас — оставшихся узников с новой силой обрушился террор эсэсовцев, которые издевались над нами, усиливали нам муки страдания, этим самым срывая свою злость и беспомощность за похищение самолета, этот героический подвиг наших товарищей вдохновил нас, придал нам силы и уверенность в нашей борьбе. Мы были горды, что улетели наши товарищи — советские люди, а фашисты ходили растерянные и подавленные. В марте 1945 г. нас, узников концлагеря Свинемюнде, звери в эсэсовских мундирах при помощи автоматов, железных палок и собак стали грузить в старые дырявые баржи. И, погрузив, вывезли в море, чтобы нас там потопить, но им что-то помешало, и поэтому они нас привезли в порт Росток, погрузили в скотные вагоны и повезли. Через несколько дней пути мы оказались в концлагере Эрлих, вблизи города Нордхаузен. В этом лагере узники долбили в горах подземный завод для выпуска секретного нового оружия. Здесь я и мои друзья, Савин А.П., Беляев AM., Шакуров И.М., встретили своего земляка, харьковчанина Духопелова А.Г., который нам помогал, чем мог, и познакомил нас со своими товарищами, которые нас поддерживали, как могли. В этом лагере мы пробыли недолго. В скором времени нас всех фашисты погрузили, как скот, в угольные вагоны и под страшными бомбежками и обстрелами американских самолетов повезли. Везли нас несколько дней, за это время половина транспорта было убито, т.к. сверху нас бомбили и обстреливали американцы, а снизу расстреливали эсэсовцы. Для чего наш транспорт полуживых узников бомбили и обстреливали американцы под Берлином, нам это никак не понятно. Ведь они хорошо знали, что в вагонах находятся полуживые узники концлагерей.

В начале апреля 1945 г. наш транспорт живых мертвецов прибыл в концлагерь Закзензаузен на завод «Хейнкель», где мы опять встретили многих своих знакомых и товарищей...

Когда в 1945 г. орды фашистских захватчиков под ударами советских войск покатились на Запад, терпя поражение за поражением, антифашистский подпольный комитет Заксенхаузена взялся за подготовку вооруженного восстания во всех филиалах лагеря. Пытаясь замести все следы своих злодеяний, фашисты стремились уничтожить всех узников. Обер-палач Гиммлер отдал приказ своим подручным: ни один заключенный не должен спастись и попасть живым в руки врага. Эсэсовским частям предписывалось смести с лица земли все концлагеря смерти вместе с теми, кто выстоял в неравной, тяжелой борьбе за жизнь и свободу. В этой напряженной обстановке только вооруженное восстание узников могло сорвать преступные замыслы фашистов, спасти от уничтожения десятки тысяч людей. К вооруженному восстанию стали готовиться все узники лагерей под руководством антифашистских подпольных комитетов.

Но вооруженному восстанию узников Заксенхаузена и других лагерей помешала неожиданная эвакуация. Никто из заключенных не знал о действительной цели эвакуации, и о ней ходили невероятные слухи.

Подпольный антифашистский комитет, все взвесив и хорошо обсудив, отдал необходимые распоряжения и указания в отношении формирования маршевых колонн и предстоящей эвакуации.

Эвакуация началась рано утром 21 апреля 1945 г. Выходили из лагеря колоннами по 500 чел. Каждую колонну сопровождала сотня хорошо вооруженных эсэсовцев и несколько охранников со специально обученными собаками. В каждой колонне находились члены подпольного комитета, стойкие антифашисты, коммунисты и доверенные лица от национальных групп.

Начался страшный десятидневный марш по дороге смерти на г. Шверин. Как нам стало вскоре известно, эсэсовцы всех узников гнали к морю, чтобы там их сразу всех потопить и этим самым скрыть все следы своих преступлений.

Это был ужасный марш смертников, вся дорога устилалась трупами убитых и пристреленных людей. Узники были изможденные, изнуренные, от слабости едва переставляли ноги. Вид их был ужасный, страшно худые, заросшие, грязные, оборванные. Это шли не люди, а живые скелеты, выходцы с того света. За всю дорогу нас эсэсовцы не кормили и не поили. Кто ослаб и пристал — пуля, шаг в сторону — пуля.

Когда же по дороге, по которой гнали нас, попадались бурты картофе-ля, брюквы, свеклы или же убитые лошади, а также колодец с колонкой, то, несмотря на строжайший запрет, не выходить из колонн под угрозой смерти, голодные, ослабевшие узники бежали к ним, и в это время эсэсовское зверье спокойно и со смехом из автоматов расстреливали несчастных людей, которые оставались лежать убитыми около буртов и колодцев. Раненые же товарищи от потери крови и слабости дальше не могли идти и эсэсовцами пристреливались.

На третий или четвертый день пути мы встретили женские колонны узниц концлагеря Равенсбрюк, которых, как и нас, гнали эсэсовцы. На этих несчастных женщин даже нам, привыкшим ко всему, было страшно и жутко смотреть. За все время десятидневного марша узники только два раза получили понемногу еды от Международного Красного Креста, и это очень многим спасло жизнь.

Члены подпольного комитета, коммунисты и доверенные лица под-бадривали людей, вселяли в них уверенность в скорое освобождение, говорили о необходимости вооружиться чем только можно, чтобы дороже отдать свою жизнь. Они призывали беречь свои силы, помогать друг другу, не поддаваться на провокации и всеми силами тормозить движение колонн на г. Шверин.

Все узники в это напряженное время были сплочены, слушали своих товарищей-вожаков и, идя по дороге, вооружались, чем могли, помогали и поддерживали друг друга.

Я шел в последней колонне концлагеря Хейнкель со своим другом Савиным А.П. и другими товарищами, в этой же колонне шли Зепп Хаан и другие коммунисты и антифашисты.

В конце апреля месяца ночью мне с несколькими товарищами удалось бежать из леса, в который нас загнали эсэсовцы на ночь. Это было недалеко от г. Шверин. Через сутки мы встретились с советскими разведчиками — нашими дорогими освободителями.

Сколько при этом было радости и слез, что мы остались живые и свободные. Это было наше второе рождение, ведь никто из нас не думал и не надеялся остаться в живых.

Среди встретившихся нам первых советских солдат я встретил гвардии старшину разведчика Попова Андрея Трофимовича, который, к моей радости, оказался харьковчанином. Он с солдатами накормил нас, расспросил нас. Попов А.Т. рассказал мне о Харькове, оставил мне свой адрес, а потом сообщил письмом моим родным в Харьков, что я жив и он встретил меня, освободившегося из концлагеря.

Все остальные узники концлагеря освободились 1—2 мая 1945 г. Вскоре мы вновь встретились со своими товарищами, уже свободными, с которыми долгое время мучились, страдали и боролись в концлагерях. При своем освобождении узники захватили многих эсэсовцев из охраны, которых передали советскому командованию. За время марша смерти по дороге на г. Шверин я встречал своих товарищей и друзей, харьковчан Духотепова А.Г., Томленова Н.Н., Черкашина П.Ф., Швачко Е.В., Зинченко А.О., Боброва В.М., братьев Курочкиных, Ивана и Анатолия, и многих харьковчан. К большому сожалению, им не всем удалось дожить до светлого и радостного дня освобождения.

Мы, оставшиеся в живых, бывшие узники, склоняем свои головы светлой памяти погибших наших товарищей.

Во время эвакуации Заксенхаузена эсэсовцы вывели около 40 и даже, возможно, 50 тыс. узников, но за время десятидневного пути в живых осталось не более восемнадцати тысяч...

Благодаря стремительному наступлению советских войск фашистам не удалось осуществить свой дьявольский план уничтожения всех узников концлагерей смерти.

Бывшие узники фашистских концентрационных лагерей смерти — это люди с искалеченной судьбой и надорванным здоровьем, каждый из них хлебнул горя полной меркой, жизнь каждого — трагедия, которую не перескажешь словами.

Всему миру известно, какие страшные несчастья и бедствия принес человечеству немецкий фашизм. Люди, видавшие его звериный облик, никогда это не забудут. Нашим людям, народам всего мира и в особенности молодому поколению важно знать лицо фашизма...

Фашизм везде одинаков, и несет он всегда человечеству разрушения, страдания, слезы, муки, горе, порабощение и истребление целых народов.

После освобождения и победоносного окончания Отечественной войны я около двух лет работал в Советской военной администрации в Германии, где бывшие советские воины помогали трудящимся Германии строить новую, демократическую Германию — государство рабочих и крестьян.

По приезде к себе на Родину, в свой родной Харьков, я со временем встретил некоторых своих друзей и товарищей, вместе с которыми я долгое время томился, страдал и боролся в фашистском концлагере смерти Заксенхаузен. Также встретил бывшего гвардии старшину разведчика Попова А.Т. Спустя 19 лет меня разыскал мой верный друг Савин А.П., вместе с которым мы были долгое время вместе.

В настоящее время у нас с ним крепкая дружба и большая переписка. Ведь наша дружба родилась в тяжелых условиях нашей жизни в фашистских лагерях смерти и прошла суровые испытания, которые с честью выдержала.

Она крепка и надежна.

Мой верный друг Савин Александр Петрович живет и работает в г. Уссурийске Приморского края. Мой хороший немецкий товарищ Зепп Хаан в ГДР, в Берлине и работал заместителем председателя Центральной ревизионной комиссии Социалистической Единой Партии Германии. Недавно от его жены и детей я получил письмо, в котором они мне с прискорбием сообщают, что их муж и дорогой отец, мой товарищ по концлагерю Заксенхаузен-Хейнкель Зепп Хаан, антифашист, немецкий коммунист, верный сын своего народа, умер 24 февраля 1965 г. на 68-м году жизни. Сказалось все пережитое и перенесенное в концлагерях. О чем мы, бывшие узники, хорошо знавшие Зеппа Хаана, искренне сожалеем, т.к. Зепп Хаан был хороший человек, друг русских, который хорошо относился к нам и в трудных условиях эсэсовского террора помогал советским людям и всегда приходил нам на помощь.

Каждый год все дальше и дальше отдаляет нас от страшных событий, пережитых нами в фашистских концлагерях смерти в Германии. Теперь это уже история. Когда я вспоминаю те дни, полные ужаса, то иногда думаю: как можно было выжить в тех нечеловеческих условиях? Но мы все-таки выжили! Пусть немногие, но все же выжили! Нам помогла любовь к своей Родине, крепкая и верная дружба, нам помогли борьба и уверенность в победе нашего народа.

Большая дружба и поныне объединяет нас — бывших узников фашистских концлагерей смерти. Я и сегодня слышу многоязыковое «клянемся!», которое было торжественно произнесено на митинге узников Заксенхаузена, освобожденного Советскими войсками, что мы никогда не забудем зверств фашизма и всегда будем бороться, чтобы это не повторилось. Мы, бывшие узники концлагеря Заксенхаузен, всегда верны этой клятве и своей дружбе.

Гитлеровские преступники не могут оставаться безнаказанными. Палачам не может быть прощения. Этого требуют не только уважение к памяти погибших в Отечественную войну но и жертвы фашизма. Этого требуют интересы международного мира и безопасности всех народов, этого требует будущее всего человечества.
Махорин К.П., быв. узник 437 концлагеря смерти Заксенхаузен. 18 апреля 1965 г., г. Харьков.

РГАСПИ Ф. М.-98. On. 3. Д. 47. Л. 74—83.