Хотя я и не участвовала в Великой Отечественной войне с оружием в руках, но мне пришлось очень многое пережить вместе со своим сыном, которому было тогда шесть лет.

Я этот день никогда не забуду. Не забуду ужаса этого. Вот уже 20 лет, а у меня в ушах стоит этот детский, душу раздирающий крик: «Папочка, за что ты пострадал?»

Это было в октябре месяце 1941 г. Муж мой ушел на фронт, когда была всеобщая мобилизация, 24 августа 1941 г. Мы остались с сыном одни. Канонада орудий гремела день и ночь. Дальнобойные орудия врага били по колоннам, которые находились около города Мелитополя. Мы жили на станции Акимовка, это 25 километров от Мелитополя. И вот в одну октябрьскую ночь мы не могли спать, враг наступал, наши войска держали МТС для прикрытия отступления нашей армии. В 9 часов утра враг ворвался на станцию Акимовка. Кто только встретился им из мужчин на глаза, все были забраны, даже среди них попал механик мельницы, а с ним его 14-летний сын. Всего было 32 человека.

Мы с сыном сидели во дворе в окопе. Нас фашисты выгнали из окопа, меня ударили прикладом в спину, закричали на своем зверином языке, которого мы не понимали.

Когда мы вышли из окопа, против нашего двора в саду сидели наши дорогие люди, а за спиной у каждого стоял фашист с автоматом в руках. Была дана команда, все поднялись, и погнали их в конец улицы. Вывели всех 32 человека и тут же из автоматов расстреляли. Бросили их умирающих, а сами ушли.

Наша улица была маленькая, всего 12 дворов, и вот с этой малень-кой улицы было убито 9 человек. Был один двор, с которого забрали двоих — сына и отца. После расстрела бежали все, у кого забрали самое дорогое, это — живого человека. И вот крики, вопли заглушили весь пристанционный поселок.

Дети рвали на себе волосы и кричали: «Папочка, за что ты постра-дал?». Женщины посылали вслед проклятие: «Будь она проклята, эта война и с ними палачи».


Штепкина И.В. 1 мая 1961 г. Луганская обл., г. Брянка.

РГАСПИ, Ф. М.-98. Оп. 3. Д. 85. Л. 139—140.