Партизанский Павлик Морозов — под этим именем живет в краю брянских партизан память о комсомольце Алеше Курзине.
Вечером в деревне уже стучали мотоциклы немцев. Алеша со страхом смотрел, как дядька, весь день пролежавший на кровати, теперь усердно прилаживал перед зеркалом пропахший старым сундуком свой черный костюм. Потом дядька вышел на крыльцо. Вернулся он уже с немцами. Услужливо смахнул полотенцем пыльные стулья, достал сало, стаканы.
«А это кто?» — один из немцев заметил Алешу. «Племянник,— сказал дядька, — школьник».
У дядьки Алеша жил каждое лето. Дядька у Алеши оказался предателем. И раньше в Артемовке звали его кулаком. С первого дня Алеша стал думать о партизанах. Они были рядом. Часто просыпаясь, Алешй видел наполненную светом комнату.
«Конюшню немцы сожгли, и скотины им не жалко», — громко бормотал у окна дядька.
Однажды у широкого крыльца дома скрипнула тормозами черная, легковая машина. В сенях через минуту застучали сапоги...
«Из самого города пожаловали», — успел выдохнуть дядька. Полицай, сопровождавший офицеров, объяснил, что господам надо отдохнуть до утра. «Ты, Михайлович, наш человек, сам понимаешь...»
Солнце было еще высоко. Незамеченный, Алеша выпрыгнул во двор. Огородами добежал до пыльной дороги. Она шла в лес. Добраться до Петраково, а там можно точно узнать, где партизаны. В лесу было спокойно и тихо. У деревни его кто-то окликнул: «Ты куда, малец?» — на дороге стоял человек с лицом, совсем не предвещавшим что-то хорошее.
Но через несколько минут они уже пробирались сквозь густой орешник. Наконец мужчина остановился. «Стой здесь, малый! Сейчас расскажешь».
Потом Алеша в первый раз увидел партизан. «У нас в хате немцы из города, — сказал он. — Дядька с ними водку пьет, и ночевать они у нас будут, а потом в Епишево поедут. Я от полицая слышал».
Облизывая разгоревшиеся от волнения губы, он попросил, чтобы ему разрешили остаться в отряде. Но один из партизан покачал головой. «Ты молодец, Алешка, — сказал он, — но лучше, если ты останешься дома. Понимаешь, это твой окоп, Алеша. А господ немцев мы встретим. И никому ни слова, что был у нас».
Так получил Алешка Курзин первое в своей жизни боевое партизанское задание: наблюдать за фашистами, что бывают в доме у дядьки.
А наутро черная легковая машина с офицерами взлетела на воздух по дороге в Епишево. Узнав о судьбе недавних гостей, дядька не на шутку встревожился. Но немцы его не тронули. И по-прежнему о каждом сборище немцев Алеша доносил партизанам. И снова машины с немцами взлетали на воздух. Теперь дядька почти не спал. Видимо, что-то насторожило его.
Алешка и на этот раз возвратился поздно. Попробовал войти в дом, дверь закрыта. Пролез через окно. И тут же сильная рука до боли сжала его плечо. «Ты где ходишь, — закричал дядька, — где, тебя спрашивают?!» Потом старик ударил его. Бил он больно. В первый раз Алеша не плакал, когда его били. В окопе не плачут.
Партизаны уже знали о предстоящей операции против них. Но когда она назначена, где сосредотачивают свои силы каратели — об этом узнать было трудно. Все проводилось чрезвычайно секретно. Добыть сведения партизаны поручили Алеше Курзину.
Добротный дом дядьки сразу привлекал внимание всех приезжающих в Артемовку. К тому же сад, раскинувшийся за домом, был сплошь уставлен домиками ульев. Сидевший в кабине немецкий капитан даже засмотрелся на красавец дом. Тут же решил заглянуть сюда как-нибудь. Но когда машина поравнялась с домом, в крышу кабины забарабанили.
— Стой,— сказал капитан.
— Здесь, — прыгнул на землю полицай. Для капитана это было неожиданным. Честно говоря, он ожидал, что в проводниках будет какой-нибудь нищий старик, обиженный за что-то Советами. А тут все выходило наоборот. На стук вышел Алеша.
— Михалыч дома? — спросил полицай.
— Дома.
Полицай пропустил вперед офицера. Двое солдат остались на крыльце,
— Я рад, что свой человек, — еще за дверью услышал Алеша говор немца. Тенью мальчик проскользнул в хату. Дядька уже усаживал приезжих. И вдруг приглушенный голос полицая заставил Алешу оцепенеть.
— Гадов у нас развелось в округе. Пришла пора, Михайлович. Дороги
ты в лесу знаешь и логова ихнее...
— Вы должны собираться,— прервал офицер. — Показать путь. Алеша с трудом сдерживал дыхание, чтобы не выдать себя.
Наконец-то.
— А сейчас куда? — спросил дядька.
— В Жарынь, оттуда начинать будут.
Машина уехала.
Алеша бежал по знакомой дороге. Жарынь, Жарынь — стучало в мозгу. Сейчас уже поздно. Значит, завтра утром они пойдут на партизан. Важнейшее донесение нес партизанам Алеша Курзин.
— А теперь оставите? — спросил Алеша у начальника партизанского отряда Данченко. — Дядька с ними ушел. Он лес лучше всех знает? немцев поведет.
Алёша опустил глаза.
— Дядька — предатель.
— Ты у нас останешься, Алеша, вместе воевать будем.
Узнав от Алеши о дислокации немцев, партизаны опередили карателей. Темной ночью отряды Данченко подошли к селу и разгромили фашистов. Тщательно подготовленная операция провалилась. Тысячи фашистов нашли в ту ночь свою гибель.
И только утром всех жителей Артемовки и окрестных деревень вы-гнали на улицу. Полицай передал приказ немецкого командования:
— Среди вас скрывается партизан. Вы обязаны назвать его, иначе все жители деревни будут расстреляны. Время — тридцать минут.
Старухи тут же заголосили. И все равно было тихо. Тихо от застывших лиц автоматчиков, от напряженного ожидания. И над этой раненной женским плачем тишиной высоко-высоко сверкало солнце. Полицай прохаживался вдоль шеренги. И вдруг взгляд его замер на одинокой фигурке, двигавшейся по дороге в деревню. Полицай вздрогнул. Что это? Это был Алешка Курзин, племянник убитого ночью проводника Курзина.
Алешка шел медленно. Шел на верную смерть. Полчаса назад он думал еще, что вернётся.
— Я партизан, — твердо сказал Алешка. — Видишь, я все слышал вчера...
Что-то дрогнуло в душе полицая. Уж слишком молодой стоял перед ним, и жизни-то не видел...
— А ну отойди, пацан, — закричал полицай. — Пятнадцать минут прошло, — тихо сказал он, шагнув вперед.
— Не веришь, — прошептал Алешка, — не веришь...
Тогда он размахнулся, чтобы ударить по этой холеной предательской морде, но короткая автоматная очередь не дала ему это сделать. Алешка упал сразу, как подкошенный.
* Воспоминание о Курзине А. записаны со слов жительницы деревни Жарынь Суесовой М.С.
Захаренков Вл.
г. Рославль, Смоленская область.
Опубл: Война глазами детей.
Свидетельства очевидцев. М.: 2011. С. 248—251.
