Мне ещё не было года, когда погиб отец. У матери нас было пятеро. В 1940 году наша семья с родственниками переехала за Выборг, на новое место жительства. Через 10 мес. началась война. Когда объявили эту новость, началась паника. Старшего брата в первый же день забрали на фронт. Для эвакуации дали одну телегу на 5 семей. Кое-что положили на телегу, посадили самых маленьких детей, а остальное, что могли, унесли за плечами. С большими трудностями дошли до ст. Рощино, где нас остановили, поместили в какую-то школу, где мы жили почти месяц в ожидании поезда для дальнейшей эвакуации. Спали на нарах, на соломе. Уехать не удалось, т.к. в первую очередь отправляли семьи военнослужащих. А нас отправили в августе до Невской Дубровки. В дороге было страшно и опасно, т.к. вражеские самолёты постоянно бомбили. Костры разжигать было нельзя. Продукты закончились, мы начали голодать. В районе Токсово налёт вражеских самолётов закончился воздушным боем, а меня ранило в голову и руку. Помощь оказала мама и женщины. В Мельничных ручьях, после очередного налёта самолетов, мы потеряли маму. Но мы с сестрой и невестка с ребенком, вместе с другими людьми продолжили путь до Невской Дубровки, надеясь там найти маму. Но всех беженцев стали грузить на баржи для эвакуации, а мы решили ждать мать и остались. Позже узнали, что эти баржи разбомбили немецкие самолёты. Так мы вернулись в Ленинград и остановились у Володарского моста, где размещался в церкви госпиталь. Мы продолжали искать маму, а она искала нас. Наконец, мы встретились. Жили в каком-то помещении, спали на полу. Карточек ещё не давали, солдаты делились с нами куском хлеба. В сентябре всех нас перевезли в Кавголово Парголовского района. 3 семьи поместили в помещение, где были выбиты стекла, разрушена плита, были нары с соломой. Посуды не было, дров не было. Но позже финка из соседнего дома пустила нас на кухню, где на плите мы могли сварить похлебку. В сентябре дали паёк: 125г хлеба, 1кг перловки или чечевицы, пачку маргарина, пачку сахара и чуть-чуть соли. Сестра устроилась в санитарный батальон стирать бельё и получала 300гр. хлеба и кашу. Сестра делилась с нами и две ложки каши несла 6 км, т.к. боялась, что мы умрём с голода. Были случаи, когда и по 3 и по 7 дней не привозили хлеба. За кусочком хлеба нужно было вставать в 3 часа ночи и стоять на морозе. Помню, как пала лошадь, солдаты сняли шкуру и закопали её в землю. А мама видела, принесла домой. Мы её палили, скоблили, резали на кусочки и ели. А потом съели ремни, гужи и лошадиный хомут.

Зимой я ходила на капустное поле, под глубоким снегом искала кочерыжки и грызла мороженые. Голод делал своё дело: стула не было по 2 недели, моча не держалась, вши, чесотка. В бане не мылись несколько месяцев - не было сил идти в лес за дровами. Частенько прилетали самолеты, сбрасывали листовки, в них просили всех голодных потерпеть ещё немного. 14 марта 1942г. нас вывезли на санях в Парголово, оттуда на машине к Фин-ляндскому вокзалу, посадили в вагон, всем дали банку каши, бу-ханку хлеба и повезли к «Дороге жизни». Там мы пересели на гру-зовую машину и тронулись в путь. Ехали долго. Был жуткий холод, часто делали остановки, дежурные проверяли нас, живы ли мы. Место, куда нас привезли, не помню, но помещение было большое и теплое. Всем дали по банке сгущёнки и по пачке печенья. Затем погрузили в товарный вагон. 50 человек было в нашем вагоне. Места не было, чтобы протянуть ноги. Везли по маршруту: Воло-гда, Ярославль, Сталинград, Краснодарский край, 21 день. За это время умерла половина людей от голода, дизентерии... В Сталин-граде дали обед, после ещё везли долго, остановили на ст. Ма-лороссийской Краснодарского края. Меня вынесли на носилках, я руками нащупала траву, стала рвать и есть. От истощения я поте-ряла слух и зрение. Вшивые, грязные, слабые, с чесоткой... Кому мы были нужны?! Благодаря добрым людям, таким, как Анна Прокофьевна Брызгунова, мы выжили. Она нас приютила, накормила, вылечила. Через 6 мес. вернулся ко мне слух, а через месяц - зрение. Всю жизнь я благодарна этому человеку.

Спустя 41 год, в 1984 году, я ездила в Краснодарский край к своей дорогой, доброй Анне Прокофьевне.



Татьяна Михайловна Васильева, ветеран войны и труда

<< Назад

Вперёд >>