В ночь на 8 февраля жителям Никополя было не до сна. Все понимали, что в город вот-вот войдут советские войска, и придет долгожданный час освобождения. По тому, как оккупанты поспешно вывозили из города склады, как суетились и нервничали гитлеровские офицеры, тревожно перегова-ривались солдаты, вслушиваясь в грохот артиллерийской канонады, охватывающей город с трех сторон, по десяткам других примет никопольцы догадывались, что враг не собирается долго защищать Никополь, что где-то на фронте сложилось такое положение, которое исключает возможность сопротивления здесь, на правом берегу Днепра.

Положение, как мы уже говорили, сложилось для гитлеровцев тяжелое. Успешные действия частей 8-й гвардейской армии и 1094-го мехкорпуса и прорыв их к Перевизским Хуторам поставили фашистские войска, державшие оборону в районе Никополя, под угрозу полного окружения. Испытав уже не раз, что такое советский «котел», гитлеровцы, естественно, и под Никополем, несмотря на грозный приказ Гитлера, не стали искушать судьбу. Они уже не думали об удержании плацдарма. Хотя бы удалось остановить советские войска, стремившиеся прорваться к Днепру с северо-запада, не дать им возможность захлопнуть «капкан» под Никополем!

Потеряв всякую надежду силой остановить наши войска, форсировавшие Днепр, гитлеровцы привели в негодность понтонный мост, часть его разобрали, часть подорвали.

В сумерки, когда фашисты ушли, на беpeг вышли многие жители Никополя. Они с надеждой всматривались в противоположный берег, искали глазами лодки и плоты с первыми десантниками. Но Днепр был пуст.

И вдруг раздался крик какого-то паренька:

— Смотрите-ка, никак, на понтонке наши!

К пареньку подошло несколько человек. Среди них был и С. М. Куличенко.

— И правда, наши, — согласился Куличенко, — только не пробраться им по мосту. Да и фрицы не позволят, у них вон там, повыше, на берегу пулемет установлен.

Только он это сказал, как гитлеровцы открыли пулеметный огонь. Где-то на середине реки взметнулись водяные фонтанчики. Силуэты советских разведчиков еле-еле просматривались.

— Э-ей! — донеслось до никопольцев с моста. — Подайте переправу!

Когда совсем стемнело, Куличенко взял весла, пожарный крюк, ведро и спустился к воде.

— Пожарным крюком, — рассказывал Куличенко, — я искал спрятанные нами в воде лодки. Тонкий береговой лед трещал под моими ногами. Я все шарил багром, но лодок не было. Наверное, многие из них уничтожили немцы. Они тут, на берегу, двое суток все годное для переправы ломали. А в это время с понтонки снова раздались голоса: «Переправу!» Тогда я пошел к соседу. Там уже несколько человек готовили лодки. Откуда они их взяли, не знаю. Наверное, хранили на всякий случай дома. Когда одну лодку привели в порядок, сосед спросил: «Ну, кто первый?» Вызвался паренек, которого звали Ваней, он же первым и заметил советских разведчиков, и я. Плыли долго, ориентируясь на голоса, все громче раздававшиеся с левого берега. На понтонке никого не нашли. Едва лодка ткнулась в сушу, как мы увидели наших. Не помня себя от радости, выскочили на берег. Обнимаем наших ребят, жмем им руки и чуть не плачем от радости. Потом меня позвали к командиру. Разговор был короткий — о переправе и немцах, что в городе. Я рассказал все, что подметил. «Так, значит, не густо там у них, — произнес подполковник. — Тогда начнем». И тут же дал команду начать переправу. В нашу лодку село семеро разведчиков. Лодчонка оказалась старой и протекала. Всю дорогу мы вычерпывали из нее воду. Доставив разведчиков на правый берег, я тотчас отправился в следующий рейс. Работал всю ночь и утро и только часов в одиннадцать на следующий день подполковник велел мне идти отдыхать...

Никопольцы помогали советским воинам на переправах и в других местах. В районе, где форсировала Днепр 5-я гвардейская мотобригада, вдруг появились с лодками четыре девушки — Вера Черная, Клава Горобец, Лида Дядик и Валя Череп. Девушки-перевозчицы работали без отдыха.

С каждым часом количество лодок на реке увеличивалось. Все прибрежные жители помогали Красной Армии. Благодаря этой помощи части 5-й гвардейской мотобригады и 286-й стрелковой дивизии смогли быстро форсировать Днепр и совместно с воинами 3-го Украинского фронта присту-пить к уничтожению оставшихся в городе узлов сопротивления противника.

Быстро и отважно действовала группа сержанта Свечкарева. Узнав от жителей, что гитлеровцы подготовили к взрыву завод «Большевик», Свечкарев решил помешать фашистам. Кратчайшим путем советские воины пробрались в район завода и неожиданным ударом выбили с его территории немцев. В этой схватке с врагом были ранены сам Свечкарев, старший сержант К. Н. Хох-лов, рядовые И. И. Мирошниченко и А. Е. Михайличен-ко. Но бойцы не покинули боевые ряды и продолжали громить противника.

В 7 часов утра 8 февраля 3-й батальон 5-й мотобригады уже очистил от неприятеля Лапинку и Сулицкое. А ровно в два часа дня бойцы 2-го батальона этой же бригады водрузили Красное Знамя на здании горисполкома. Никополь снова стал советским.

В тот же день, вечером, Москва салютовала в честь воинов 4-го Украинского фронта, ликвидировавших никопольский плацдарм. А через час небо столицы снова озарилось разноцветными огнями ракет. В этот раз праздничные орудийные раскаты оповестили о том, что отважные бойцы 3-го Украинского фронта при содействии войск 4-го Украинского фронта овладели городом Никополем.

9 февраля около здания горкома партии состоялся митинг жителей города и воинов, освободивших Никополь.

Во время штурма Никополя советские воины вновь подтвердили свое моральное и боевое превосходство над противником. Героизм, готовность пойти на самопожертвование стали массовым явлением. И Родина воздала должное героям боев под Никополем. К орденам и медалям были представлены сотни солдат, командиров и политработников. Ряды воинов 4-го Украинского фронта пополнились новыми Героями Советского Союза. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 марта 1944 года это звание было присвоено майору Г. М. Надежкину, сержантам А. И. Свечкареву и Н. М. Мартынову, старшему сержанту К. Н. Хохлову, рядовым А. Е. Михайличенко и И. И. Мирошниченко, капитану Е. И. Красуцкому.

Частям, отличившимся в боях за овладение Никополем, было присвоено наименование Никопольских.