В первые месяцы после вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз сотни тысяч советских людей были насильно вывезены на фашистскую каторгу из временно оккупированных областей; другие тысячи и тысячи, принявшие на себя в первый период войны тяжелый удар фашистских полчищ, раненные, контуженные, без сознания и в силу других, не зависящих от них обстоятельств, оказались в немецко-фашистском плену. Только небольшая часть из них задерживалась в прифронтовых лагерях на различных трудоемких работах. Основные массы угонялись в глубокий тыл с целью использования их на каторжных работах и последующего уничтожения по заранее продуманной и тщательно разработанной системе.

В первые годы Великой Отечественной войны, до конца 1942 г., в лагерях проводилось массовое, ничем не оправданное физическое уничтожение советских военнопленных. О варварском истреблении советских людей в лагерях военнопленных известно всему миру из многочисленных документов и материалов.

Оставшиеся в живых советские военнопленные знают и не забудут фашистский «хлеб», изготовленный более чем на 60% из древесных опилок. Его так и называли — «липовый хлеб». О мясе не могло быть и речи.

Многочисленные документы самих гитлеровцев свидетельствуют: в лагерях для советских военнопленных были убиты и уничтожены миллионы советских людей.

В Смоленском лагере № 126 было убито и замучено 97950 человек.

Во Владимиро-Волынском лагере № 365 уничтожено 35 тыс. человек.

Во Львовской цитадели было уничтожено 150 тыс. военнопленных.

В Минском лагере—80 тыс. военнопленных.

В Демблине, в шталаге № 307, было уничтожено 80 тыс. человек.

В Седлеце истреблено 132 тыс. человек.

В Ламсдорфе было уничтожено и замучено более 100 тыс. человек.

И это далеко не полный список злодеяний и зверств немецких милитаристов. Массы советских военнопленных были уничтожены на территории самой Германии.

Во втором и третьем периодах войны, когда Германия остро нуждалась в пушечном мясе и людских резервах вследствие поражений на Восточном фронте, немецко-фашистские власти от уничтожения советских военнопленных в прифронтовой полосе перешли к их уничтожению в своем глубоком тылу на каторжных работах, используя их в промышленности и на рудниках.

Говоря о патриотической антифашистской борьбе, необходимо подчеркнуть, что советские люди, в том числе и военнопленные, начали эту борьбу не в ответ на зверства германских военных властей, а как настоящую борьбу с врагом, вторгшимся в пределы Родины. Еще на территории Родины угоняемые в Германию тысячи советских военнопленных совершали побеги, прорезая толстые стенки вагонов самыми примитивными предметами, выпрыгивали на ходу движущихся эшелонов, прорывали проволоку, нападали на слабые конвои, физически здоровые советские люди уходили на восток, чтобы вновь вернуться к активной борьбе с врагом, туда, где их отцы, братья и сестры вели тяжелую борьбу.

Невозможно систематизировать способы, которыми пользовались, чтобы бежать из фашистского плена с целью продолжения борьбы с врагом.

Вот один из примеров. Летом 1941 г., во время одной из предпринятых советскими войсками контратак, капитан А. Г. Емельянов попал в плен к фашистам. Капитан упорно вынашивал мысль о побеге. Наконец эту мысль удалось осуществить. Вместе с группой бойцов он бежал из лагеря и очутился в оккупированной гитлеровцами Чехословакии. Советскому офицеру удалось связаться с чехословацкими патриотами, он договорился с ними об организации партизанского отряда.

Один из руководителей героической защиты Брестской крепости, Самвел Матевосян, трижды раненный, был захвачен в плен и брошен в лагерь близ крепости. Матевосян пробыл там три месяца и, как только раны его немного зажили и он смог ходить, сейчас же начал готовить побег. Глубокой осенью 1941 г. шестеро пленных бойцов и командиров во главе с Матевосяном, переодевшись в гражданскую одежду, ночью подползли под колючую проволоку, ограждавшую лагерь, и ушли в окрестные леса. Вскоре после этого Матевосян оказался в рядах партизанского отряда, который действовал на территории Западной Белоруссии и Западной Украины.

В начале сентября 1941 г., ночью, был совершен массовый побег из лагеря № 307 у Бело-Подляски, расположенного в 40 км от Бреста. В побеге, по свидетельству очевидцев и участников, приняло участие более 1 тыс. человек. Бежавшие прорвали проволоку и группами ушли в леса. Осенью 1941 и весной 1942 г. большое число военнопленных бежало из лагеря № 304, расположенного в 15 км от г. Риза (Саксония). Побеги из этого лагеря участились с тех пор, как подготовкой к ним занялась подпольная организация. За все время существования лагеря № 304 из него было совершено около 250 побегов, в результате которых на волю вырвалось более 800 человек.

Из лагеря для советских военнопленных в Берген-Бельзене было осуществлено 20 побегов.

Многие советские военнопленные бежали из шталага XI-Б, расположенного на окраине гор Фаллингбостеля (Нижняя Саксония).

В марте месяце 1943 г. из лагеря военнопленных близ Амберга убежало 8 советских военнопленных.

Несмотря на частые поиски и облавы, предпринимаемые военными и гражданскими властями фашистской Германии, число побегов увеличивалось с каждым месяцем.

Но многие побеги, особенно совершаемые из лагерей, расположенных на территории Германии, оканчивались неудачно. Ее население, включая детей, запуганное расправами и концлагерями за укрывательство, принимало участие в поимке советских военнопленных. Тем более что мало кто мог отказаться от премии в 25 марок, полагавшейся за поимку пленного. Нельзя исключать и того, что немалая часть немецкого населения была откровенно враждебно настроена к советским людям и, значит, к советским военнопленным.

Пойманные участники побегов подвергались жестоким наказаниям: их расстреливали, вешали, ссылали в концлагеря. В концлагере Бухенвальд содержались как политзаключенные сотни советских солдат и офицеров, бежавших из лагерей военнопленных.

Но если побеги советских людей на территории Германии в большинстве своем терпели неудачи и их участники подвергались жестоким репрессиям, то побеги во временно оккупированных странах Европы часто достигали положительных результатов — население оккупированных стран, как правило, оказывало поддержку бежавшим советским военнопленным и гражданским лицам.

Большинство бежавших советских военнопленных вступали в партизанские местные отряды, а где их не было, они приступали к созданию новых. Так было в Италии, во Франции, в Чехословакии и Югославии, в Бельгии и Польше. Точно так же было на советской территории, временно захваченной фашистами, где в партизанских отрядах сражались тысячи военнопленных, бежавших из лагерей.

Военнопленный Иван Ильич Мокан по решению организации Сопротивления должен был бежать. Он добрался до бельгийского города Шарлеруа и стал бойцом бельгийского партизанского отряда № 024... Иван Ильич участвовал во многих рискованных операциях, в том числе в освобождении из центральной городской тюрьмы узников-патриотов, приговоренных к смертной казни. Вместе с бельгийскими товари-щами он пускал под откос немецкие поезда, нарушал телефонную и телеграфную связь, поджигал цистерны с горючим, уничтожал гестаповцев и предателей.

Немного спустя после побега Ивана Мокана, осенью 1943 г., из того же лагеря в Цвартберге (Бельгия) бежали военнопленные Николай Зубарев и Алексей Гвоздарев, вступившие в партизанские отряды бельгийских патриотов.

Советские военнопленные приняли активное участие в партизанской борьбе на территории Франции. Там сражались тысячи советских патриотов, скрепив своею кровью неразрывную дружбу с французскими борцами Сопротивления. Сержант Советской Армии Борис Стариков при первой возможности бежал из фашистского плена и присоединился к французским маки (одно из названий отрядов французского Сопротивления). За свои боевые действия в отряде французского патриота Аляра он получил звание капрала французской армии.

В народно-освободительной армии Югославии сражались тысячи советских военнопленных, бежавших из плена. Нередко целые подразделения состояли из советских людей. Одним из героев партизанской борьбы в Югославии был Анатолий Дьяченко, дважды бежавший из фашистского плена. В Югославии он создал партизанскую бригаду, почти целиком состоявшую из советских людей. За смелость и дерзость при выполнении боевых заданий югославские боевые друзья назвали ее «Чертовой бригадой».

Партизанские отряды, состоящие из советских военнопленных, успешно действовали в Италии, Греции, Польше.

Таким образом, побеги советских военнопленных, начавшиеся стихийно, стали важным средством для достижения цели — бороться с врагом Отечества, с фашизмом, в любых условиях и при любых обстоятельствах.

Вполне естественно, что из лагерей военнопленных бежали не все. Для того чтобы бежать, нужно было обладать определенными качествами: смелостью, навыками ориентировки и хотя бы относительным здоровьем. Для совершения побега нужны еще и определенные условия. Нельзя забывать и о том, что для «экипировки» пленного, решившегося бежать, необходимо было длительное время или сплоченная группа товарищей, которая, жертвуя своим пайком, обеспечивала его на первые дни пищей. Даже один побег часто стоил больших усилий оставшихся в лагере товарищей.

Нельзя не упомянуть о двух героических массовых побегах, совершенных советскими людьми: один из них осенью 1942 г. из фашистского концлагеря Освенцим совершили 69 советских солдат и офицеров. Еще более многочисленным был побег советских офицеров и солдат из концлагеря Маутхаузен: в феврале 1944 г. более 700 человек вырвались из лагеря, прорвав проволочное заграждение и сломив сопротивление охраны, но в живых остались немногие, почти все они были убиты на территории Австрии.

Упорную, терпеливую и вместе с тем обильную жертвами борьбу против фашизма вели сотни тысяч советских людей, находившихся в лагерях и использовавшихся в качестве рабочей силы на фашистском производстве. В этой на первый взгляд незаметной борьбе, но борьбе неравной погибли сотни тысяч советских патриотов. Организованное сопротивление фашизму советские люди начали не сразу, хотя сама борьба с врагом не прекращалась ни на минуту.

Как же начиналась и разворачивалась организованная борьба советских людей в лагерях на территории Германии?

Маленькие подпольные коллективы возникали во всех лагерях, куда были брошены советские люди. Они создавались однополчанами, земляками, сослуживцами гражданских учреждений. Но чаще всего такие подпольные группы организовывали пленные, работавшие более или менее длительное время в одной и той же рабочей команде, спавшие под одной и той же дерюгой на голых нарах и уже достаточно узнавшие друг друга.

Основная масса советских солдат и офицеров, очутившихся в фашистском плену, тяжело переживала трагедию своей судьбы и несчастье своего народа. Плен тяжелым несчастьем обрушился на простых советских людей и посеял в душах плененных растерянность и неуверенность в своих силах. К этому прибавились расстрелы, виселицы, грубые издевательства, голодный паек и повальные болезни — все то, о чем говорилось в рассказах о дореволюционном прошлом и о жизни колониальных народов. И первой задачей, вставшей перед каждым человеком, оказавшимся в фашистском лагере, была задача ВЫЖИТЬ, бороться за жизнь, за обыкновенную физическую жизнь. Бороться за жизнь, когда кругом смерть,— задача непосильная одиночкам, если они не хотят пойти на услужение врагу и стать его покорными рабами. В тяжелой борьбе с врагом за жизнь и выковывались прочные коллективы, начавшие организованную борьбу за поддержание веры в разгром фашистских полчищ силами Красной Армии и победу советского народа над фашизмом. В мрачных условиях фашистских лагерей, чтобы УСТОЯТЬ, нужно было обладать огромной силой воли и быть беспредельно преданным своей Родине.

«Плен еще не означает конец борьбы, бороться с врагом можно в любых условиях»,— заявил на одном конспиративном собрании советский военнопленный офицер Снитцарь.

Начав с борьбы за жизнь и поддержание духа сопротивления врагу, первые подпольные группы в лагерях военнопленных пришли к необходимости организации систематической работы не только среди члeнов групп, но главным образом среди всей массы военнопленных лагеря. Нужно было начать антифашистскую пропаганду, разоблачать гнусную ложь и провокации фашистских агентов. Советские военнопленные, члeны подпольных организаций, в многочисленных лагерях считали своим долгом развенчать миф о непобедимости немецко-фашистской армии. Такая работа успешно проводилась не только среди советских, но также и французских, польских, бельгийских, югославских военнопленных, а в некоторых случаях и среди немецкого населения.

На основании исследования многих воспоминаний и писем бывших военнопленных видно, как фашистская пропаганда пыталась ослабить дух сопротивления и патриотизм советских людей и повернуть их против своей родины. Многочисленная фашистская агентура применяла две формы довольно активного и грубого воздействия на советских военнопленных.

Первая форма такого грубого воздействия соответствует первому периоду Великой Отечественной войны, когда фашистские орды еще рвались на восток, тесня Красную Армию. Распоясавшиеся и обнаглевшие агенты фашизма и комендатуры лагерей, расправляясь без причин с советскими пленными, разжигали национальную рознь, пытаясь натравить украинцев на русских, русских—на евреев, белорусов— на украинцев, армян — на грузин. К этому времени относится размещение военнопленных по «национальному признаку», умышленно непропорциональное распределение пищи и последующее науськивание жителей одних бараков на других. К этому времени относится и создание с целью пропаганды так называемых национальных легионов. К со-жалению, отдельные неустойчивые люди, а то и враги советского государства шли в эти «легионы» и составляли контингент первоначальной полиции: одни — вследствие недальновидности и в погоне за временным относительным благополучием, другие — в порядке мести советским людям. Но политика разжигания междоусобной национальной борьбы в целом потерпела в лагерях советских военнопленных провал.

Вторая форма соответствует примерно второму и третьему периодам Великой Отечественной войны.

С весны и лета 1943 г., после Сталинградского разгрома, в лагерях для советских военнопленных начали шнырять вербовщики в так называемую «Русскую освободительную армию» — «РОА».

Терпящим на Восточном фронте одно поражение за другим, германским милитаристам нужно было пушечное мясо.

«Напряженное положение с личным составом артиллерии ПВО требует использования советских военнопленных в качестве вспомогательного персонала в частях ПВО внутренних военных органов. Для этого должны быть использованы лица таких народностей, которые не требуют применения обычных для советских военнопленных ОСОБЫХ мер предосторожности (в первую очередь украинцы)»,— говорилось в одном из документов, адресованном командующему ВВС в октябре 1942 г. Однако такие приказы не разрядили положение с личным составом немецких войск. Тогда в дело и были пущены набившие себе руку на антисоветской клевете пропагандисты Геббельса и угодливо пресмыкающиеся перед ними отдельные уголовные элементы, преступники и предатели советского народа. Их было немного, но у них были газеты, радио, в их распоряжении находились такие внушительные «аргументы пропаганды», как виселицы, расстрелы, пожизненное заключение в концлагеря и т. п. Как известно, эту кампанию возглавил генерал Власов.

На этой стадии подпольной борьбы во многих лагерях появляются подпольные газеты, листовки, в некоторых организациях изготавливается самодельный шрифт, а в лагере № 304 летом 1943 г. появился трехламповый радиоприемник. Патриотические листовки выпускали подпольщики даже в фашистских концлагерях. В концлагере Бухенвальд по заданию подпольного русского центра Михаил Левшенков с товарищами выпустил 26 номеров подпольной газеты «Правда пленных». В концлагере Дахау по заданию русского подпольного комитета Никифор Молоков выпустил две листовки: одна была посвящена расстрелу 36 советских летчиков, другая — казни 93 активных подпольщиков. Подпольная организация советских военнопленных и граждан в Бухенвальде при содействии немецких, французских и польских товарищей приобрела тайный радиоприемник. А в период подготовки к восстанию, в момент подхода американских войск, советские подпольщики в этом лагере приняли участие в изготовлении тайного радиопередатчика, с помощью которого наступавшим американским войскам был передан сигнал «SOS». В других фашистских концлагерях советские подпольщики получали радиосводки от немецких, французских, чешских друзей и распространяли их среди члeнов подпольных организаций.

Политическая работа советских военнопленных в лагерях, рабочих командах и концлагерях фашистской Германии помогала разоблачению фашистской лжи в отношении Советского Союза. Эта работа содействовала росту авторитета Советского Союза в глазах простых людей Западной Европы. В 1942 г. на территории фашистской Германии возникают десятки подпольных организаций, созданных советскими людьми. Многие из них установили тесные связи с подпольными организациями немецких патриотов, патриотов Франции, Чехословакии, Бельгии, Югославии, Польши, Италии, Испании и др. Активную борьбу против фашизма в его застенках советские люди начали в самый тяжелый для советского государства период, в период, когда Красная Армия, под напором значительно превосходящего врага ведя кровопролитные бои, отступала на восток, когда гитлеровские орды рвались в глубь Советского Союза.

Непосредственным результатом подпольной борьбы кроме успехов в антифашистской пропаганде и противодействии власовщине был саботаж фашистского производства. Для проведения саботажа при подпольных организациях создавались специальные группы из наиболее смелых и осторожных подпольщиков, главным образом специалистов (слесари, токари, технологи). В их задачу входило изучить систему производства данной продукции и ее главные узлы. Далее, нужно было правильно расставить людей и установить свой контроль за выполнением задания. Подпольщики изобретали самые хитроумные способы, дабы принести врагу вред.

На Шладенском машиностроительном заводе подпольщики Берген-Бельзенской организации вывели из строя автогенно-режущий аппарат, раздельно-сверлильный станок и 38 электросварочных аппаратов. В Ганновере советские подпольщики проводили саботаж на танковом и гранатном заводах. На шахте Алчердорф, на заводе в Дрютте подпольщики фаллингбостельского лагеря организовывали диверсии, на-рушавшие работу различных агрегатов и станков.

На заводе Ман, в южной части Нюрнберга, были выведены из строя мостовой кран, множество станков и испорчено много инструментов. В апреле 1943 г. в одном из цехов этого завода начали гореть танки. Все русские были переведены из этого цеха в другой. Для порчи станков и агрегатов, как правило, применяли тертое стекло, угольную пыль, наждачный порошок; производилась перезакалка дорогостоящих инструментов, иной раз в дело шла серная кислота и медицинские шприцы.

Большой ущерб нанесли врагу советские подпольщики в концлагере Бухенвальд. Там, на заводе Густлов-Верке, были созданы специальные группы, проводившие систематический саботаж при выпуске военной продукции.

Особое искусство в производстве брака показали наши токари, слесари, фрезеровщики и электрики. Они умело обманывали мастеров-немцев, изготовляя фальшивые детали. Из каждых 1000 готовых винтовок браковалось 700 — 750 штук.

Но проводить успешно саботаж продукции только силами одних советских подпольных организаций было невозможно. В Германии на важнейших заводах работали насильно угнанные граждане большинства стран Европы. Военнопленные этих стран и гражданские лица тоже вступали в борьбу, образуя конспиративные антифашистские группы. В совместных действиях против фашизма складывались и укреплялись связи советских людей с антифашистами Европы, в том числе и с немецкими патриотами. Советские люди увидели, что есть и другая Германия, и другая Европа.

Комендатура лагеря Хаммельбург за отказ советских офицеров разговаривать с вербовщиками-власовцами лишила их пищи. Узнав, что советским офицерам не выдается еда, югославские пленные офицеры провели у себя сбор и ночью перебросили продукты через проволоку в русскую часть лагеря. В пакетах, содержащих хлеб, остатки маргарина и недокуренные сигареты, были вложены записки: «Держитесь, браты русские! Други русские!»

В лагере Фаллингбостель действовала франко-бельгийская подпольная организация, располагавшая хорошими подпольными связями. В октябре 1943 г. в одном из французских бараков было созвано совещание представителей антифашистских групп лагеря. Здесь была выработана программа совместных действий и распределены зоны действия каждой группы.

Не только в проведении саботажа, но и в создании самих подпольных групп и организаций немецкие, французские и другие антифашисты оказали советским людям огромную помощь. Они учили наших людей, не имеющих опыта, подпольной борьбе и конспирации, передавали им свой опыт, накопленный в тяжелой неравной борьбе.

Неразрывной и прочной дружбой сплотились в совместной борьбе и советские женщины с женщинами-антифашистками стран Европы. В концлагере Равенсбрюк существовало и действовало подпольное «коммунистическое кольцо», куда входили женщины почти всех стран Европы.

В концлагере Заксенхаузен советские подпольщики постоянно получали от немецких антифашистов политическую информацию. В Дахау наши товарищи сначала пользовались информацией от борцов Сопротивления из Австрии, а позже Дорофеев и Ткаченко благодаря кропотливому труду сделали радиоприемник.

В Бухенвальде благодаря совместным усилиям патриотов различных национальностей в лазарете были спасены от верной смерти десятки антифашистов.

Дружбой крепи союз,

голландец, немец, русский

или француз! —

писал немецкий антифашист В. Бартель.

Советские военнопленные, начавшие в лагерях и рабочих командах организованную борьбу с фашизмом, понесли огромные потери особенно в первый период. Этому печальному факту способствовали те обстоятельства, что советские люди привыкли говорить и выражать свое негодование и протест прямо и честно и что они только что боролись с врагом на фронте. Но это было в первый период борьбы, учитывая ошибки и гибель товарищей, накапливая на этом горький опыт, новые тысячи включались в подпольные группы и организации для продолжения борьбы.

Очень важным моментом была организация безопасности работы подпольных организаций на территории Германии.

С прибытием в немецкие лагеря советских военнопленных весь имеющийся в распоряжении внутренней службы полицейско-гестаповский аппарат фашистской Германии был поставлен на ноги. В памятке «Об охране советских военнопленных» от 8 сентября 1941 г. было записано: «В первый раз в этой войне немецкий солдат встречается с противником, обученным не только в военном, но и в политическом отношении, идеалом которого является коммунизм. Даже попавший в плен солдат, каким бы безобидным он ни выглядел внешне, будет использовать всякую возможность для того, чтобы проявить свою ненависть против всего немецкого». Названная памятка призывает немецкую охрану к строжайшей бдительности и к жестокой расправе с советскими военнопленными.

При лагерных комендатурах концентрировались агенты гестапо, знавшие русский язык; переодетые агенты забрасывались в среду военнопленных; опытные провокаторы, пользуясь доверчивостью отдельных военнопленных, выявляли старших офицеров и офицеров политического состава. И на первых порах агенты гестапо имели успех, результатом которого были тысячи расстрелянных и повешенных советских людей.

Оформляясь в подпольные организации, антифашисты, естественно, предусматривали и самооборону, охрану своей безопасности, выделяя для этой цели специальные группы, но мало где велась систематическая борьба с хорошо поставленной разведкой.

Одним из пунктов программы фаллингбостельской подпольной организации был такой: «Борьба с предателями и продажными элементами внутри лагеря». Пункт был принят, потому что действительно совершались предательства и гибли лучшие патриоты, но действенной борьбы с предательством не было. Так и случилось, что в результате предательства фаллингбостельская подпольная организация была почти полностью разгромлена гестапо. Уцелели только некоторые ее члeны.

Большим недостатком в работе подпольщиков было обилие различных документов, бумаг, которые хранились самым небрежным образом, являясь для многих агентов гестапо неожиданной находкой. По этой причине погибли многие активные подпольные организации, действовавшие на территории Германии. По этой же причине начались аресты в лагере № 304, где недопустимо много выпускалось агитационных материалов и уставов. Подпольный актив в этом лагере, как и во многих других, был выявлен и передан гестапо власовскими агитаторами.

Совершенно не заботилась о своей безопасности одна из сильных на территории Германии подпольных организаций советских военнопленных в лагере Хаммельбург. Там нарушались многие самые элементарные нормы конспирации и даже осторожности. В результате были арестованы и погибли лучшие товарищи, в том числе и советский генерал авиации И. А. Тхор. Чрезвычайно печальным фактом является то, что большинство подпольных организаций, созданных советскими людьми на территории Германии в период Великой Отечественной войны, были разгромлены, а их участники приняли мученическую смерть в застенках гестапо. И только неистребимый порыв советских людей помочь своей Родине и народу вдохновлял остававшихся на дальнейшую борьбу. Победы Советской Армии и ее движение на запад умножали силы борцов Сопротивления и придавали им уверенность в неизбежной и скорой победе.

Но отдельные подпольные организации, сумев разработать нормы конспирации и сделать охрану безопасности действенной, боролись и уцелели до окончания войны.

К таким организациям относится бергенбельзенская, одним из руководителей которой был Г. Овчинников. В этой организации, называемой «Ганноверской», количество документов было сведено до минимума; подпольщики, делая соответствующие выводы из обысков, производимых здесь, как и в других лагерях, по нескольку раз в неделю, нашли такие места в лагере, в которых, будучи не обнаруженными ни разу, хранились наиболее важные документы. В таких местах хранился и самодельный шрифт. Подпольщики имели связь с другими немецкими городами и заводами Нижней Саксонии.

Положительным и в то же время поучительным примером охраны безопасности подпольной борьбы является работа интернациональной подпольной организации в концлагере Бухенвальд. Здесь советские люди прошли суровую школу подпольной борьбы, получив огромную помощь от антифашистов Европы, и особенно Германии, и впитав замечательный опыт организации безопасности у немецких товарищей.

Система такой охраны была выработана немецкими антифашистами еще задолго до того, как в этот лагерь были брошены советские люди. Немецкий подпольный центр выделил специальную группу опытных подпольщиков и конспираторов, образовав своеобразный ОТДЕЛ БЕЗОПАСНОСТИ. Во главе отдела находился Рихард Гросскопф. Он имел разветвленную сеть надежных и опытных подпольщиков в бараках и рабочих командах. В случае необходимости принимались надлежащие меры вплоть до ликвидации провокаторов и предателей.

Русский подпольный центр учел опыт своих собратьев по борьбе и образовал также в своем составе отдел безопасности. В обязанности подпольщиков этого отдела входило изучать вновь прибывших заключенных и держать их «на прицеле» до более или менее удовлетворительной проверки; этот же отдел готовил кадры для пополнения организации. Сетью этого отдела были охвачены лазарет, вещевой склад, баня, контора, где находились личные дела заключенных, рабочая контора. Более 30 товарищей несли неусыпную охрану русской подпольной организации в Бухенвальде. Усилиями отдела безопасности было спасено от верной смерти более 20 приговоренных к смертной казни советских патриотов.

Мысль о борьбе с врагом с оружием в руках не покидала основную массу советских военнопленных. Первые месяцы и годы плена ждали помощи с воздуха: ожидали листовок, инструкций и оружия. Это оказалось нереальным. Помощь не приходила.

Шли месяцы, за проволокой вырастали новые насыпи братских могил, а положение не менялось. Тысячи бежавших пленных вносили изменение в жизнь лагерей и вселяли надежду на продолжение борьбы. Вначале, как известно, основные потоки побегов шли на восток. Но гитлеровцы усилили кордоны на польско-немецкой границе и привлекли к поимке бежавших население. Тогда направление побегов сменилось на запад и юг. Население этих стран симпатизировало и помогало советским военнопленным, препровождало бежавших в леса, к местным партизанам.

Для многих тысяч бежавших из лагерей солдат и офицеров мысль о вооруженной борьбе с врагом на чужой земле стала реальной: они действовали в партизанских отрядах Бельгии, Франции, Италии, Югославии, Чехословакии, Польши.

Но большая часть советских пленных, а равно и гражданских лиц оставалась в лагерях. Учитывая реальные условия своего окружения, где были в непосредственной близи военные заводы или склады, они, принимая это во внимание, готовили вооруженное восстание. Подготовка к вооруженному восстанию в таких организациях была главной осью, вокруг которой проводилась подпольная борьба.

«При мысли о многочисленности советских людей в Германии,— констатирует руководитель подпольной организации лагеря военнопленных № 304 писатель Степан Злобин,— всем нам, естественно, приходила мысль, что мы огромная тыловая сила и что если бы сплотиться, то мы могли бы сыграть и военную роль. Мысль о всеобщем восстании пленных сейчас может казаться наивным бредом, но эта мысль приходила на ум не только самим военнопленным. Судя по некоторым ныне секретным приказам гитлеровцев, она волновала и фашистов».

Когда было обнаружено, что в полутора километрах от лагеря находится склад трофейного оружия и туда для приведения его в порядок и чистки вызывались время от времени рабочие команды, подпольное бюро решило поставить вопрос о подготовке кадров подпольщиков к вооруженному восстанию. Намечалось создать четыре стрелковых батальона и артгруппу общей численностью 1,5— 2 тыс. человек. Командиры подпольных боевых групп вели тщательную разведку местности, линий связи, железных дорог, военных объектов. Подпольная организация советских военнопленных в концлагере Заксенхаузен с лета 1944 г., учитывая быстрое наступление советских войск, начала готовиться к восстанию. Был образован своеобразный штаб подготовки. В лагере появилось оружие.

В фашистском концлагере Освенцим, где нацисты уничтожили более 4 млн человек, подпольщики, разбирая привозимые сюда подбитые самолеты, перетаскивали в лагерь по частям пистолеты, порох, гранаты. Во главе штаба подготовки к выступлению был поставлен полковник Кузьма Карцев. В концлагере Маутхаузен мысль о подготовке к вооруженному восстанию была подана французскими антифашистами. В феврале 1944 г. подпольный комитет поручил майору Копейкину разработать план восстания и подготовки боевых групп. Руководитель советской подпольной организации в Маутхаузене Валентин Сахаров рассказывал: «Наши советские товарищи время от времени попадают на работы по разгрузке автомашин с оружием из эвакуированных венских складов. Им удается похищать гранаты и пистолеты с патронами... Старому подпольщику Георгию Арапову удалось это сделать не один раз. Он доставил в распоряжение штаба несколько пистолетов. Интернациональный комитет почти ежедневно обсуждает один и тот же вопрос — о сроке восстания».

В концлагере Дахау осенью 1943 г., с образованием русского подпольного комитета, был создан отдел по подготовке вооруженного восстания. Руководителем подпольного комитета был Панов. Ответственным за подготовку восстания выделен генерал Сергей Вишневский.

В концлагере Флосенбюрг подготовку вооруженного восстания проводил генерал Петр Павлов.

Как теперь известно, большинству лагерных подпольных организаций не удалось, поднять вооруженное восстание. Тысячи известных и безымянных героев погибли, будучи преданными и выслеженными агентами гестапо, в фашистских смрадных застенках. Большая часть боевых организаций, созданных советскими военнопленными на территории Германии, была так или иначе разгромлена.

Но оставшиеся нераскрытыми подпольные организации на последней стадии борьбы вышли из подполья и встали во главе страждущих освобождения узников и военнопленных.

Так было в Маутхаузене, Дахау, Заксенхаузене; так было в лагере № 304, Фаллингбостеле, Флосенбюрге...

Так было в Бухенвальде.

...Когда 3-я американская армия вошла в Бухенвальд, лагерь уже два дня находился в руках международного лагерного комитета под защитой 15 000 бойцов, вооруженных винтовками, пулеметами, противотанковыми гранатами...

Подпольную борьбу в Бухенвальде начали немецкие антифашисты, они и в дальнейшем определяли ее основные политические линии, одновременно координируя в Интернациональном центре деятельность национальных подпольных групп.

Еще в конце 1942 г. один из основателей подпольной организации в Бухенвальде, Альберт Кунц, дал задание создать кадровую военную организацию. Немецкие товарищи приступили к созданию глубоко законспирированных боевых пятерок — костяка военной организации. А одним из первых, кто поставил вопрос об оружии для боевых групп, был руководитель русской подпольной организации Николай Симаков. «Мы солдаты,— заявил он на конспиративном совещании,— и мы привыкли бороться против врага с оружием в руках. Добыть оружие мы можем — оно у нас под боком».

Было принято решение о заготовке оружия, и советские люди с помощью немецких и чешских друзей сыграли в добыче оружия главную роль. Добывание оружия было связано с постоянным риском для жизни и вошло в историю Бухенвальдского концентрационного лагеря как одно из героических дел.

Н. Павлов, бывший активный члeн подпольной организации, вспоминал: «От них (руководства) я получил задание проносить через браму оружие в лагерь... Вместе со мною работали еще пять товарищей... А. Ландышев пронес в разобранном виде пять винтовок, остальные — по три-четыре штуки».

В конце 1944 г. центр поручил Владимиру Холопцеву организовать тайник... Холопцеву передали парабеллум, маузер, обрез и 70 гранат. Запасенного оружия было, конечно, немного, но его вполне хватило для ошеломляющего удара по эсэсовской охране 11 апреля 1945 г., приведшего к самоосвобождению узников Бухенвальда.

Антифашистская борьба советских людей в военнопленных и концентрационных лагерях на территории Германии являлась частью общей борьбы нашего народа и Советской Армии с фашизмом и содействовала его скорейшему разгрому.

<< Назад

Вперёд >>