ЯНИС ДЗИНТАРС, ИВАН МУЗЫКАНТИК
"ВАШ ПОДВИГ НАС НА ПОДВИГИ ЗОВЕТ!"

   В конце июля 1943 года Имант Судмалис, находившийся в партизанском отряде Вилиса Самсона, по заданию Оперативной группы ЦК Компартии Латвии вернулся в Ригу. Перед ним была поставлена задача - объединить подпольные организации и группы, действовавшие в Риге, и подготовить базу для создания подпольного горкома и подпольной типографии. Осенью 1943 года И. Судмалис успешно провел работу по централизации рижского антифашистского подполья. Уже в январе 1944 года под его руководством действовало две подпольные организации (в Риге и Рижском уезде), одиннадцать комсомольских групп и четыре группы в Елгаве. В результате огромных усилий Судмалису удалось создать подпольный Рижский горком комсомола, секретарями которого стали Джемс Банкович и Малдис Скрейя. Горком направлял работу нескольких подпольных комсомольских групп. Одну из них возглавлял комсомолец Петерис Озолинып, который уже с осени 1941 года вместе с Дж. Банковичем и М. Скрейя участвовал в подпольной работе. Главной задачей группы стало распространение антифашистской литературы среди учащихся 2-й рижской гимназии. Особую находчивость и смелость проявил в этом деле комсомолец Линард Рейзиньш. Подпольщикам удалось также организовать несколько раз саботаж на важном военном объекте - радиозаводе "Телефункен". Для изготовления взрывчатки, необходимой для диверсий, в подвале дома по ул. Стабу (ныне Фр. Энгельса), 52а, была оборудована тайная лаборатория, где самоотверженно работал молодой химик - комсомолец Валдис Шилиньш, которому помогал М. Скрейя. Имеются основания полагать, что именно их деятельность, а также действия других подпольщиков, руководимых И. Судмалисом, нашли отражение в рапорте гитлеровской транспортной комендатуры, в котором сказано, что вблизи станции Югла с помощью самодельной мины был взорван эшелон с боеприпасами и от взрыва такой же мины полетел под откос немецкий поезд в Вецаки.
   Осенью 1943 года Малдису Скрейя с помощью патриотов-подполыциков из Стамириены удалось связать возглавляемое И. Судмалисом рижское подполье с партизанами и подпольным Валкским уездным комитетом партии, действовавшими в северо-восточных районах республики. Оттуда подпольщики получали оружие и нелегальную литературу, которая распространялась не только в Риге, но и в других городах и районах.
   В годы войны обычным явлением был массовый саботаж распоряжений и приказов оккупационных властей. Некоторое представление о том, насколько широко саботировали трудящиеся Риги приказ оккупантов о всеобщей трудовой повинности, дают обнаруженные в архивах отчеты полиции безопасности и СД Латвии за январь, март и май 1943 года, когда за отказ работать на фабриках и в учреждениях Риги было арестовано в общей сложности 233 человека, а 140 рижан брошено в концлагеря. Уголовная полиция, в свою очередь, только за январь 1943 года арестовала в Риге 214 человек за "нарушение установлений о порядке ведения военного хозяйства".
   21 сентября 1943 года подпольная группа, созданная И. Судмалисом в Иецавской волости, взорвала мину в помещении местной волостной управы, уничтожив документы, касавшиеся сельскохозяйственного налога. А 20 октября 1943 года у железнодорожной станции Югла был взорван гитлеровский военный эшелон с боеприпасами.
   Подпольщики активно включились в работу по срыву мобилизации, объявленной гитлеровцами в Латвии, оказывали всевозможную помощь советским военнопленным. Так, например, М. Скрейя и некоторые другие подпольщики осенью 1943 года снабдили группу военнопленных картой, компасом, продуктами питания, пистолетами и помогли им бежать из Вирцавской волости Елгавского уезда (60 километров юго-западнее Риги) в леса Белоруссии.
   Особое место среди героических дел, совершенных подпольщиками под руководством Иманта Судмалиса, занимает взрыв на Домской площади в Риге 13 ноября 1943 года. Он прозвучал недвусмысленным ответом патриотов на одну из самых подлых провокаций гитлеровцев и латышских буржуазных националистов. Цель этой провокации состояла в том, чтобы дискредитировать решения, принятые Московской конференцией министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Гитлеровцы решили провести на Домской площади инсценировку "митинга протеста" с тем, чтобы устами предателей латышского народа - буржуазных националистов - выразить "желание" латышей навеки остаться под властью "великой Германии", а затем об этой "воле латышского народа" раструбить по всему свету. Невзирая на строгую охрану, утром 13 ноября Джемсу Банковичу удалось заложить недалеко от сооруженной гитлеровцами трибуны химическую мину, которую изготовил Валдис Шилиньш, а Малдис Скрейя вместе со своими товарищами вывел из строя громкоговорители, установленные на площади. Взрыв на Домской площади красноречиво свидетельствовал о непоколебимой решимости латышского народа навеки остаться в братской семье советских народов. В то же время смелая акция подпольщиков придала новые силы борцам против фашистских захватчиков. За поимку организаторов взрыва гитлеровцы объявили вознаграждение в размере 30 тысяч марок.
   После взрыва на Домской площади И. Судмалис пробрался из Риги в Освейские леса (территория Белоруссии), где находилась Оперативная группа ЦК КП Латвии, чтобы получить оборудование для подпольной типографии, рацию и радиста для дальнейшей деятельности в Риге. В конце января 1944 года И. Судмалис снова вернулся в Ригу вместе с наборщиком комсомольцем В. Озолиньшем, доставив принадлежности для подпольной типографии. Типографию оборудовали в столярной мастерской Букса в доме № 257 по нынешней улице Ленина. В начале февраля подпольщики приступили к печатанию текста воззвания, написанного И. Судмалисом. В то же время были установлены первые контакты с разведчиками земгальских партизан - гвардии лейтенантом Паулом Приеде и рижским комсомольцем Улдисом Пределисом, командиром которых являлся Отомар Ошкалн (впоследствии Герой Советского Союза).
   Но враг не дремал. 25 октября 1943 года в Риге был арестован радист разведгруппы штаба Латвийской партизанской бригады Волдемар Седлениекс - Гаецкий. Через два дня радиостанция Седлениекса заработала снова, но на этот раз уже под диктовку шефа гестапо Ланге, передававшего партизанскому штабу радиограммы-приманки. Первым прорвать гестаповский круг попытался 22-летний партизанский разведчик Петр Слядзь. Он прибыл в Ригу из Освейских лесов в конце ноября 1943 года и вскоре оказался под негласным наблюдением гестапо. Заметив слежку, Петр 1 декабря пытался уйти от "хвоста", но, видя, что это не удастся (он не был вооружен), бросился под колеса трамвая.
   Через два часа он умер, унеся с собой тайны партизанской разведки.
   Боевое подполье И. Судмалиса пополнялось новыми борцами и продолжало действовать в самом центре Остланда. Фашисты и их пособники, буржуазные националисты, прилагали все усилия, чтобы сломить Сопротивление. В начале февраля 1944 года фашистам с помощью агентов-провокаторов, проникших в партизанскую бригаду и затем посланных в Ригу, удалось напасть на след Иманта.
   Судмалис чувствовал, что в организацию проник провокатор, но, кто был предателем, он нe знал. Еще можно было исчезнуть из Риги, но интересы организации и судьба товарищей по оружию были для коммуниста Судмалиса дороже собственной жизни.
   В первых числах февраля Судмалис направил из Риги в Латгалию связного Карла, который предупредил руководство латвийских партизан о том, что в рижскую антифашистскую организацию пробрался провокатор, что партизанский радист Седлениекс - Гаецкий после ареста не выдержал пыток и стал работать на врага.
   В то же время с паролем И. Судмалиса в партизанский отряд Северной Латвии было отправлено двое участников подпольной группы "Яуна гварде" ("Молодая гвардия"), аресты членов которой начались в конце января. Вечером 17 февраля по заданию Судмалиса на конспиративную квартиру, которая уже неделю находилась под тайным наблюдением агента гестапо, пришел Дж. Банкович и унес оттуда чемодан с типографским шрифтом, предупредив проживавших там подпольщиков о грозящей опасности.
   Но кольцо гестапо уже смыкалось. 22 января была арестована видный организатор антифашистского подполья коммунист Вероника Слосмане, которую подпольщики знали под именем Валя. Она прибыла в Ригу по заданию Оперативной группы ЦК КП Латвии в начале ноября 1943 года, установила связь с подпольем И. Судмалиса и развернула активную деятельность.
   Возвращаясь в конце января 1944 года из штаба Латвийской партизанской бригады в Ригу, Судмалис рассчитывал в своей дальнейшей работе на помощь опытной и мужественной подпольщицы. Он не знал, что Слосмане за несколько дней до его приезда была арестована, а хорошо законспирированная под фотоателье на улице Ленина, 8 явочная квартира, где Судмалис должен был с ней встретиться, разгромлена. Вместо верного товарища Имант встретил в Риге провокаторов, которые назвали правильный пароль и выдали себя за активных подпольщиков.
   Вечером 18 февраля И. Судмалис пришел на конспиративную квартиру по улице Пионеру, 9 (ныне ул. Суворова, 151, кв. 54), где около восьми часов вечера он должен был встретиться с подпольщиками и получить у них пистолеты.
   Квартира находилась на 5-м этаже шестиэтажного дома и имела только один выход, что в случае облавы исключало пути отступления для подпольщиков. Учитывая это и зная, что гестапо всеми силами старается выследить его, И. Судмалис старался всегда быть готовым к обороне.
   Хозяйка конспиративной квартиры Евгения Пелхне писала в своих воспоминаниях о приходе Судмалиса: "В середине февраля 1944 года пришел "подпольщик" Юрченко и сказал, что через два дня вечером на мою квартиру придет мужчина по имени Имант, которого встречать он будет сам. На мой вопрос, кто этот Имант, Юрченко ответил примерно так: это один человек, и больше тебе ничего не надо знать, но потом добавил, что он должен Иманту передать оружие.
   Через два дня, было примерно в семь-восемь часов вечера, на мою квартиру пришел Юрченко и Иван (Пелхне фамилию Панченко не знала. -Я. Д., И. М.). Они зашли в комнату. Я с мужем и детьми в это время ужинала на кухне. Через минут десять-пятнадцать входные двери открылись, и в кухню вошел рослый, хорошо сложенный молодой человек в очках. Он был одет в длиннополое пальто темного цвета, на голове была шляпа. Заходя в кухню, он левой рукой закрыл за собой двери, а руку продолжал держать на ручке двери. Правую руку незнакомец держал в кармане, а взгляд его стремительно изучал обстановку и людей в кухне. Он ничего не говорил. В этот момент я забыла, что незнакомец, очевидно, является ожидаемым Имантом, и спросила: "Вы ко мне?" На вопрос незнакомец ничего не ответил, только направил на меня свой взгляд. И тогда я сразу поняла, что это и есть Имант, и, показывая на двери комнаты, сказала: "Там вас ждут!" Он через кухню направился к дверям комнаты. Все время он продолжал держать правую руку в кармане пальто и двери комнаты открыл левой рукой. Это мне очень бросилось в глаза, и поэтому я хорошо помню эту де- таль.
   Через три-пять минут из комнаты вышел Юрченко и побежал вниз по лестнице. Но через несколько минут он вернулся обратно, тяжело дыша, с ящиком синеватого цвета в руках. Он занес его в комнату. Примерные размеры ящика - 40-50 сантиметров. Сразу же после этого Юрченко еще раз побежал вниз по лестнице и снова вернулся через несколько минут с таким же ящиком. Было видно, что он сильно волнуется, а ноша его была довольно тяжела, и он очень спешил, поднимаясь по лестнице. Предполагаю, что ящики Юрченко приносил из 34-й квартиры нашего дома, поскольку он часто под видом советского патриота заходил к проживавшим там людям. Эта квартира находилась на первом этаже в нашем подъезде.
   Несколько минут спустя я зашла в комнату, чтобы взять что-то из буфета. В комнате я увидела Юрченко, Панченко и Иманта, которые стояли у стола. На столе лежали ящики. Крышка одного была открыта, и я увидела лежащие там черноблестящие пистолеты. Увидев меня, Юрченко захлопнул крышку ящика. Я сразу же вернулась в кухню. Через минут пять из комнаты вышел Имант с одним ящиком под мышкой. Правая рука неизменно была в кармане, а дверь он открыл левой. Тогда я поняла, что в кармане пальто был пистолет...
   Вслед за Имантом со вторым ящиком в руках вышел Юрченко, а за ним Панченко. В таком порядке они начали спускаться вниз по лестнице..."
   А тем временем внизу, в подъезде, И. Судмалиса ожидала засада гестапо, которую лично возглавлял начальник латышского политического, отдела полиции без опасности и СД Латвии Тейдеманис.
   Руководители гестапо знали, что имеют дело с опытным подпольщиком, закаленным в партизанских боя коммунистом, которому недели за две до этого удалое перехитрить гестапо и уйти от устроенной западни. В гестапо была разработана операция по захвату И. Судмалиса живым с помощью агентов-провокаторов - Юрченко и Панченко. Легенда с оружейными ящиками создавала ряд преимуществ для гестапо.
   Зловещий план осуществился. После выхода из явочной квартиры Юрченко, который шел сзади, нанес Судмалису внезапный удар. Через секунду Имант был обезоружен и закован в наручники.
   Только через четверть века удалось раскрыть обстоятельства ареста руководителя рижского антифашистского подполья, национального героя латышского народа Героя Советского Союза Иманта Судмалиса.
   В руках гестапо оказались не только И. Судмалис с его ближайшими соратниками, но и многие другие подпольщики. Началась жестокая расправа с арестованными. В марте 1944 года в гестаповских застенках во время допроса был замучен рабочий завода "Вайрогс" К. Путикс.
   Застенки гестапо были страшным местом, о котором рижане говорили: "Счастлив тот, кто уже умер. Счастлив тот, кто еще не родился..." До последнего мгновения перед заключением в тюрьму комсомольцы Малд и Джемс мечтали о счастливой жизни после войны, об учебе в университете. Теперь они знали, что этим мечтам не суждено исполниться. Здесь, в гестапо, Малд и Джемс, как и старший их товарищ Имант Судмалис, продолжали свою борьбу: стиснув зубы, молчали, если знали, что молчанием можно спасти жизнь товарищу; говорили, если это могло облегчить участь друга или спутать гестаповцам карты. Малд, например, утверждал, что только он один заложил мину у трибуны 13 ноября. Но Джемс, стремясь, в свою очередь, выручить друга, настаивал на том, что действовал всюду только он сам.
   Нам неизвестно, надеялся ли Малд сбежать или хотел этим положить конец своим мучениям, когда выпрыгнул из окна гестаповского штаба. Вернее всего, он все же надеялся спастись. Недаром он прыгнул на дерево, надеясь на то, что ветви удержат его, но верхушка дерева под тяжестью тела обломилась, и он упал на асфальт, сломав ногу. Теперь пытками и допросами его продолжали мучить в больнице Рижской центральной тюрьмы, покинуть которую ему было суждено только для того, чтобы умереть в газовой камере-душегубке. Сохранились его письма из тюремной больницы. "Мне очень жаль, - писал он матери, - что доставил тебе столько мук и страданий. Сам я спокоен. Передай мой привет всем - встретиться нам вряд ли суждено. Будь здорова!"
   Эти строки мог написать только тот, кто знал, что исполнил свой долг до конца.
   После устроенного фашистами "судебного процесса" 25 мая в Рижской центральной тюрьме были казнены Имант Судмалис и Джемс Банкович. С ними не было их верного соратника Малда Скрейя, который находился тогда в тюремной больнице. Ни зверские пытки, ни сорокадневное пребывание в камере смертников в ожидании приведения приговора в исполнение не сумели сломить боевой дух патриотов-подпольщиков, истребить в них высокие чувства. Лучше всего об этом свидетельствует предсмертное письмо Иманта Судмалиса, в котором, прощаясь с родными, национальный герой латышского народа писал: "...Я оглянулся на пройденный путь, и мне не в чем упрекнуть себя - я был человеком и борцом в эти столь решающие для рода человеческого дни. Пусть будущее будет лучшим и более счастливым, оно должно быть таким! Столько крови не может быть пролито напрасно".
   А это строки из последнего письма Джемса Банковича матери: "Хотя я должен умереть, но смотрю на мир ясными глазами. А так нетрудно умирать..."
   27 июня в автомашине-душегубке был умерщвлен Малд Скрейя. Именно в этот день воздух города содрогнулся от гула оглушительного взрыва. Он прозвучал как прощальный салют боевых друзей в честь Малда и 38 других бойцов подполья, ушедших в этот день в небытие и бессмертие. Подпольщики взорвали рижский радиофон и междугородную телефонную станцию.
   В июле оккупанты расстреляли соратников И. Судмалиса: Туснелду Балоде-Розентретере, Арвида Балодиса; Валию Балоде, Алму Микельсоне, а в августе - Веронику Слосмане, Марию Юргелане, Августа Велдре, Ульяну Чернову, Хелену Дричу. Многие подпольщики были брошены в лагеря смерти в Саласпилсе и в Германии.
   Несмотря на все старания, огромному аппарату гитлеровских карательных органов и его латышским буржуазным пособникам тем не менее не удалось полностью уничтожить созданную И. Судмалисом подпольную антифашистскую организацию. Самоотверженные усилия, предпринятые И. Судмалисом, М. Скрейя и Дж. Банковичем в февральские дни 1944 года, принесли свои плоды. Некоторые члены организации сумели ускользнуть от ищеек гитлеровской полиции безопасности и продолжали действовать. Среди них была группа, руководимая П. Озолиньшем, иецавская группа, семья командира Латвийской партизанской бригады В. Лайвиньша, отец и мать партизанки Р. Осис (Самсон), А. Иване и другие патриоты.
   Сразу же после войны благодарные потомки разыскали места захоронения останков Иманта Судмалиса и его соратников и перезахоронили их на кладбище народного поэта Латвийской ССР Яниса Райниса. Над их могилой высится теперь гранитный монумент со сло- вами:
   "Ваш подвиг нас на подвиги зовет!"