ВЛАДИМИР ПОНИЗОВСКИЙ
ВОЛОДЬКА ИЗ ШЕПЕТОВКИ

   Его схватили тут же, в нескольких шагах от стрелки. Оглушенный ударом взрывной волны, он на какое-то мгновение потерял сознание и не успел скрыться.
   К месту взрыва, клацая на ходу затворами, уже бежали гитлеровцы. Володю поставили перед комендантом, заломив за спину руки. Комендант говорил по-русски:
   - Кто дал мину? Отвечай. Кто послал? Отвечай!
   - Ничего я вам, гадам, не скажу!
   - Скажешь!
   Удар в лицо выбил зубы.
   - Не скажу! - замотал головой мальчик.
   - Собрать русских!
   Согнали всех, кто в этот ночной час работал на станции, в депо, в пакгаузах.
   - Узнавайте, кто этот бандит.
   Все стояли молча. В пятнадцати метрах стоял и тот человек, который послал Володю на задание и дал ему мину, - дядя Жора. Первым его движением было - броситься Володе на помощь. Но он остановил себя. Вдавил отяжелевшие ноги в снег. С этим эшелоном, с этим комендантом они еще сведут счеты - там, на перегоне, в лесах под Славутой. Он уже помечен крестом на партизанской карте. А сейчас можно только стоять и смотреть на юного друга.
   - Отвечай!
   Комендант отдал команду по-немецки. Гитлеровский машинист проворно вскарабкался на паровоз. Машина дыхнула паром. Пробуксовали колеса. Паровоз дви- нулся...
   Дюжие гитлеровцы держали Володю, заломив ему руки. И когда паровоз медленно поравнялся с ними, сунули ноги мальчика под колеса.
   Крик. Люди отшатнулись.
   Паровоз неторопливо прокатил по рельсам.
   - Вассер!
   Истекающего кровью мальчика оттащили с путей. Полоснули ледяной водой. Комендант снова отдал команду. Из бака стоявшей у путей автомашины накачали в ведро бензин.
   - Фойер!
   Гитлеровец плеснул бензином на Володю. Комендант вырвал из блокнота лист. Щелкнул зажигалкой...
   
   У него была очень короткая жизнь. Он еще ничего в ней не успел. Ни полюбить. Ни прочитать много книг. Ни увидеть далекие дали. Он ничего в своей жизни не успел - он оставил все это нам - тебе и мне. Он совершил свой подвиг для того, чтобы ты и я могли любить, прочитать много книг и сделать много хороших дел.
   Жизнь его была коротка. И если даже по малым крупицам собирать факты ее, много не соберешь. Какая биография у мальчишки в шестнадцать лет? Родился в семье железнодорожника. Отец работал бригадиром дистанции пути, мать - дежурной на переезде. Учился в шепетовской школе № 9. Светловолосый, худющий, всеми своими косточками и жилками тянущийся в рост, он не был хулиганистым, не был драчуном, хотя и в обиду себя не давал. Ребята с улицы уважали его за самостоятельность, а еще больше за умелые руки. Он мог и часы-ходики починить, и детекторный приемник смастерить, и электропроводку протянуть. Увидел в мастерских депо станок, вьющий в спираль стружки, загорелся - стану токарем! Потом, когда в пригороде раскинулось рокочущее аэродромное хозяйство, а над Шепетовкой стали кружить самолеты, появилась новая мечта: стану летчиком! А соседи, почтительно расставляя перед мальцом забуксовавшие примусы и пережженные утюги, говорили матери, Марии Григорьевне:
   - Сынок твой инженером будет!
   Он окончил восьмой класс и два месяца как вступил в комсомол, когда грянула война.
   Отец в первый же день ушел в армию минометчиком. Остались они вдвоем с матерью. Куда деваться?
   И вот уже фашисты в родной Шепетовке...
   Дом их стоял недалеко от станции. На краю, у самого леса. Однажды Владимир пришел.
   - Мамо, дай картошки и хлиба - та никому не кажи!
   Она собрала. А ночью он привел четырех раненых советских бойцов. Отогрелись. Мать сделала им перевязки. Только успели уйти - облава. Может, кто видел и донес. Володю и мать избили, но никаких следов не нашли.
   Как-то принес Володя целую сумку патронов.
   - Буду зажигалки робить, - объяснил он матери.
   - Да куда ж тебе столько зажигалок? - удивилась она.
   Потом он стал приносить и прятать в укромных местах гранаты, пистолеты, разобранные винтовки. Пропадал целыми ночами. В их хате часто собирались взрослые или такие же малолетки, как он сам. А тут уже и ее попросил:
   - Мамо, спечи бильш хлиба. Да яйца выменяй на базаре на махорку. В лесу говорят: "Курить нема чого, невмоготу без курева".
   И мать поняла, что связан сын с людьми из леса. Она ходила в город, на базар. Видела, как гестаповцы среди бела дня вешают на площади таких вот людей из леса - партизан и тех, кто им помогал. Со страхом поднимала глаза, вглядывалась в старых и малых: "Пронеси, пронеси!.." Но снова шла на базар по просьбе сына.
   Да, Владимир и его друзья-сверстники долго искали и наконец нашли связь с подпольем. Вернее, оставленные в подполье коммунисты сами, тщательно присмотревшись к этим ребятам, решили привлечь их к боевой работе.
   Из Одессы в Каменец-Подольскую область для организации партизанской борьбы была заброшена десантная группа. Одному из десантников, Лаврентию Григорьевичу Кухайлешвили, было поручено пробраться в Шепетовку, найти доктора Федора Михайловича Михайлова и через него установить связь с подпольщиками-коммунистами, принять участие в организации партизанских отрядов. Труден был путь Кухайлешвили. Его схватили, бросили в концлагерь. Бежал. Скрывался. Наконец по поддельным документам устроился стрелочником на станции Шепетовка. Михайлова он разыскал в Славуте, в местной больнице. Федор Михайлов был руководителем славутской подпольной коммунистической организации с первого дня прихода гитлеровцев.
   - Давно тебя жду, - сказал Федор Михайлович после того, как Кухайлешвили обменялся с ним паролями. - Надо действовать. Первое задание - открывать вагоны с людьми, которых гитлеровцы угоняют в Германию. Из этих людей и будем формировать партизанский отряд.
   В отряд собирались не только бежавшие из эшелонов и скрывавшиеся по лесам бойцы из окружения. Все больше приходило местных жителей. Возглавил формирование отряда Антон Захарович Одуха, бывший директор начальной школы в селе Стриганы.
   Второе задание Лаврентию Кухайлешвили - добывать оружие. Третье - собирать сведения о вражеских составах, расходящихся с шепетовского узла.
   Гестаповцам удалось напасть на след Михайлова. Его схватили и повесили в Славуте, прямо перед больницей. За минуту до казни Федор Михайлович вос- кликнул:
   - Я погибну, но Советский Союз не погибнет никогда!
   Однажды командир партизанского отряда Антон Одуха посоветовал Кухайлешвили:
   - Организуй в Шепетовке комсомольскую подпольную группу. Ребятам легче добывать из вагонов оружие, передавать сведения. Кто обратит внимание на пацанов, которые вертятся на станции.
   И вот "дядя Жора", как все звали Лаврентия Григорьевича, собрал вокруг себя шепетовских ребят, самых надежных и отважных: Петю Вербицкого, Мишу Папер-ного, Колю Шевчука, Васю Жукова, других комсомольцев и пионеров, старшему из них еще не было семнадцати лет, самому младшему уже было десять. В этой группе действовал и Володя Ковальчук.
   Поначалу роль юных помощников была скромной. Кто-нибудь из них приходил к дяде Жоре. Тот сообщал, какие эшелоны на подходе к станции. Мальчишка - ко второму, второй - к третьему - и в лес, к партизанам. Потом пошли задания посложнее. Ребята стали по ночам открывать двери вагонов в тупиках, похищали ящики с патронами, оружие. Однажды уволокли разобранный миномет и мины к нему.
   А затем началась цепь настоящих боевых дел. Осенью 1943 года дядя Жора поручил Володе Ковальчуку поджечь недалеко от станции склад горюче-смазочных материалов. Цель диверсии - отвлечь внимание фашистов. Нужно, чтобы они подтянули сюда силы и проти- вопожарные средства, а в это время...
   Володя подкрался к складу, переждал, когда отойдет часовой, сунул ближе к бочкам мину, поджег бикфордов шнур - и улепетывать что есть духу. Склад рвануло. Гитлеровцы всполошились. В этот момент под Острогом был сброшен под откос состав с эсэсовцами.
   Второе задание еще более трудное: взорвать состав с авиационным бензином. Эшелон должен был идти по однопутке на Новоград-Волынский. Взорвать надо на ходу, когда эшелон будет проходить через мост.
   Дядя Жора собрал ребят. К тому времени Володя уже лучше всех умел управляться с минами. Кухайлешвили разработал операцию так: еще на станции ребята развинтят крышку одной из цистерн, пометят ее. Володя неприметно для часовых, уже когда состав отойдет от станции, на ходу заберется на него.
   Эшелон отошел перед рассветом. Володя кошкой вцепился в поручни проплывающей платформы. Стал перебираться с цистерны на цистерну, пока не обнаружил условную метку. По лесенке добрался до люка. Открыл, осторожно опустил в глубину мину на длинном шнуре. До моста еще далеко. Подождал.
   Вот и подъем. Поезд замедлил ход. Значит, мост скоро. Мальчик поджег шнур и соскользнул на насыпь.
   Мина рванула как раз на мосту.
   Через час Володя, придя на станцию к дежурившему на посту Кухайлешвили, доложил:
   - Задание выполнил.
   - Слышал, - потрепал его по волосам Лаврентий Григорьевич. - Молодец. Теперь марш спать!
   Партизаны выполняли все более серьезные операции. Сил теперь было много. В лесах под Шепетовкой, Сла-вутой, по всему Подолью в отряды собрались уже тысячи народных мстителей. Отряд Антона Одухи превратился в партизанское соединение.
   Командование поставило задачу: остановить движение вражеских поездов на несколько суток по всем на- правлениям шепетовского железнодорожного узла. Для этого партизаны должны одновременно совершить диверсии на всех дорогах, расходящихся от узла, - на Казатинском, Новоград-Волынском, Тернопольском, Каменец-Подольском направлениях, а также на самой станции Шепетовка. Если удар будет одновременным, у врага не хватит ни сил, ни технических средств, чтобы быстро восстановить движение. Операцию намечено было провести в ночь на 1 января 1944 года...
   Какое самое уязвимое место на железнодорожной узловой станции? Выходная стрелка блокпоста. К ней, сливаясь в одну колею, сходятся многочисленные станционные пути - основные и запасные. Она так и называется: стрелка горловины станции. Взорвать ее - значит закрыть станцию и на прием и на выход.
   Но как осуществить операцию? Совершить открытое нападение? Но Шепетовка - очень сильно укрепленный опорный пункт обороны гитлеровцев. На станции - дзоты и бронеколпаки, многочисленная охрана. Провести диверсию скрытно? Но как раз напротив выходной стрелки - дежурное помещение. В нем наряд гитлеровцев, немецкие железнодорожники. Они и переключают стрелку. За каждым чужаком, который появится на путях, будут следить. Значит, снова единственно возможное решение: выполнять задание должны мальчишки. Кому доверить? Сноровистей всех - Володя Ковальчук.
   30 декабря днем за Ковальчуком забежал дружок, Вася Жуков:
   - Дядя Жора кличет.
   Лаврентий Григорьевич объяснил ребятам задачу. Определил:
   - Пойдете оба. Ты, Владимир, установишь мину, а ты, Василий, будешь стоять настороже. Мина без шнура, нажимного действия.
   Кухайлешвили понимал: задание очень опасное. Но сколько не менее рискованных дел совершили эти ребята. И как часто он сам удерживал их от бесшабашного геройства. А тут была необходимость. Суровая необходимость войны. Эту операцию могли осуществить только они, мальчишки.
   Все шло по плану. Кухайлешвили принес мину в сумке с едой. Неприметно передал сумку Володе. Вот и Василь. Уже совсем стемнело. Повалил снег. Переглянулись: "Пора!.."
   Пошли. Ковальчук - впереди, Жуков - сзади, шагах в двадцати. Если увидит что опасное, свистнет. На путях - эшелон с солдатами, с "живой силой", как уже привыкли определять ребята. Еще один - с артиллерией и танками. Состав цистерн. Все паровозы нацелены туда, к стрелке, на выход в сторону фронта. То и дело попадаются часовые и патрули. На мальцов в замызганных телогрейках внимания не обращают.
   Вот уже маячит посреди путей дежурка блокпоста.
   Ковальчук подполз к самой стрелке. В это время с другой стороны путей, в полусотне метров показался Кухайлешвили. Подал условный сигнал: "Все в порядке".
   Готово. Мина легла под рельс. Она подорвет первый же паровоз, который пойдет через блокпост.
   Кухайлешвили видел, как Володя отполз от стрелки. Поднялся. Вася Жуков растворился в темноте. Ну, молодцы, ребята! Теперь быстрее уходить.
   И в этот момент из темноты выплыл маневровый паровоз. Он неторопливо катил по рельсам к крану, брать воду. Сейчас он минует стрелку. Почему же медлит Володя? Неужели хочет посмотреть, как сработает его мина?
   Кухайлешвили сделал движение к мальчику. В это время раздался взрыв. Могучая сила развернула паровоз поперек пути. Стрелку вырвало. Из дежурки посыпались стекла, погас свет. Но Кухайлешвили успел увидеть, как упал, сбитый взрывной волной, Володя Ковальчук, как бросились к месту взрыва гитлеровцы...
   
   Идут через Шепетовку поезда. Идут на Киев, в Закарпатье, к Черному морю. Шепетовка - крупный железнодорожный узел. И самые скорые поезда замедляют бег у ее светофоров. На перроны высыпают пассажиры. Первое, что видят они на здании нового вокзала, - мраморную доску с барельефом Николая Островского и высеченные в камне слова: "Самое дорогое у человека - это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так..." Да, Шепетовка для каждого из нас не только узловая станция на Подолии, Шепетовка - это Павка Корчагин, матрос Жухрай, первые комсомольские ячейки и юные конники в буденовках.
   Шепетовка - это шестнадцатилетний комсомолец Володя Ковальчук. Он очень мало успел совершить в своей жизни. Но Володя до последней минуты прожил ее так, что его имя останется в нашей памяти, в истории нашего комсомола рядом с именами Зои Космодемьянской, Олега Кошевого, Лизы Чайкиной, Александра Матросова, рядом с именем его земляка героя-пионера Вали Котика.