АЛЛА ГРЕКУЛ
С МЫСЛЬЮ О РОДИНЕ

   Теплым осенним вечером трое парней-рыболовов сидели на берегу Днестра.
   - Смотри, фрица не поймай, - мрачно сострил один.
   - Кончай болтать. Слушайте, ребята, неужели будем спокойно смотреть, как эти гады бесчинствуют?
   - А что делать?
   - Поговорим с надежными ребятами: с Булатом, Кумпэтэ, Войцикевичем, Григелем. Бороться будем.
   Валя Шлягун дернул удилище, и в лучах вечернего солнца блеснула чешуей золотистая рыбка.
   - А дальше что? Как эту рыбку - на крючок да в сигуранцу? (* Румынская полиция.)
   - Но ведь и так сидеть нельзя.
   - Нельзя, - согласился Валентин.
   - Я думаю, надо связаться с партизанами, - сказал Обуховский...
   Не раз после этого разговора ребята переправлялись через Днестр, ходили по всем, на их взгляд, потайным местам, но партизан не находили. Спрашивать опасно: а вдруг выдадут? Решили действовать сами.
   Осенью 1941 года в доме у Александра Кумпэтэ состоялось первое собрание. Группа ребят: Обуховский, Шлягун, Григель, Булат, Кумпэтэ - поклялась, не щадя жизни, бороться против оккупантов.
   - Что же мы будем делать? - спросил кто-то.
   - Выпускать листовки, собирать оружие, - ответил Булат.
   И вот юноши, совершенно незнакомые с конспирацией подпольщиков, слабо представлявшие задачи своей организации, начали борьбу.
   Однажды утром жители увидели на заборах лозунги: "Долой немецко-румынских оккупантов!", "Да здравствует Красная Армия!" Суетившиеся полицаи старались их смыть.
   А стены сельскохозяйственного лицея оказались так усердно расписаны коммунистическими лозунгами, что директор, господин Войня, боясь, как бы не заподозрили его самого, побежал в полицию.
   - Ищи коммунистов прежде всего у себя, - сказали ему.
   В старших классах лицея провели диктант. Писали печатными буквами. А потом полиция устроила обыск у тех, кто находился на подозрении. У Иона Вражмашу нашли запрещенную литературу - брошюру В. И. Ленина "Насущные задачи нашего движения" и другие 1 советские книги.
   Сколько ни колотили парнишку, он все твердил, что эти книги подобрал на улице и хотел продать мужикам на цигарки. Справились в лицее - отличник. Так и отпустили, поручив одному из учителей - агенту полиции Бонку - следить за ним и его компанией.
   Первая неудача многому научила ребят. Прежде всего осторожности. Хорошо, что Ион сумел обвести сигуранцу, а то и сам бы погиб и дело пропало. Снова тайно собрались вечером.
   - Вот что, - начал Георге Булат, - так дело не пойдет. Прежде всего железная дисциплина. Неподчинение и самовольничание будем считать предательством. Условимся так. У румынского офицера Николая Рогожина, что квартирует в нашем дворе, есть приемник. Может, это и неправда, но мне кажется, он сочувствует нам: ведь он по национальности русский. Мне несколько раз удавалось слушать Москву, не раз Рогожин заставал меня у приемника и делал вид, что не замечает. Я буду узнавать о событиях на фронте, а потом мы начнем выпускать листовки...
   В 1942 году, когда немцы были у Сталинграда, попы по приказанию властей отслужили молебен.
   - Настал конец антихристам, - вещал поп с амвона. - Русские под Сталинградом разбиты.
   И вдруг - листовки. "Не верьте оккупантам! Советские войска громят фашистов под Сталинградом. Победа будет за нами!"
   
   *
    
   Организация росла. Теперь одному человеку было уже трудно руководить всеми комсомольцами. Избрали комитет сначала из троих, потом из пяти человек. В него вошли: Булат, Войцикевич, Шлягун, Вражмашу, Витинский. В организацию входили теперь не только ученики сельскохозяйственного лицея. Вступили в нее Василе Фышкот, Антон Булат, молодые крестьяне из села Воронково, учащиеся Кокорозенской сельхозшколы Порфирий Исак, Николае Кожокару, Георге Згардан и Симион Гогу.
   Разными путями приходила молодежь в ряды подпольщиков.
   Тима Слоновский учился в сельскохозяйственном лицее вместе с Булатом, Вражмашу, Григелем. А в 1942 году стал телефонистом префектуры. Частенько юноша был свидетелем того, как префект отчитывал своих подчиненных за ротозейство:
   - Под самым носом орудуют партизаны, мутят народ, а вы, как ослы, хлопаете ушами.
   Юноша всей душой сочувствовал неизвестным героям. Он помог бы им, но где разыскать партизан, если даже сыщики бессильны?
   Однажды вечером он пошел к Вражмашу и выложил ему все:
   - Помоги мне установить связь с партизанами. Ведь через мои руки проходит много секретных сведе- ний.
   - Не знаю я никаких партизан, - отрезал Ион.
   На другой день Вражмашу сообщил о своем разговоре Булату. Долго советовались ребята, как поступить. Если судить по поведению в лицее, парень свой, а с другой стороны, сотрудник префектуры.
   После тщательной проверки решили принять его в свои ряды. И вот удивленный Тимофей Слоновский стоит перед "партизанами". Кругом товарищи. Неужели это они причиняют столько хлопот полиции? А он-то думал - старые дядьки с усами и бородами.
   "Я, Тимофей Слоновский, вступая в подпольную комсомольскую организацию, - повторял юноша за секретарем комитета, - клянусь, не щадя сил и жизни, бороться за возвращение Советской власти. Обещаю выполнять все поручения организации..."
   - Можете расстрелять меня на месте, если нарушу клятву, - с жаром закончил Тимофей.
   - Получай задание: к 7 ноября надо выпустить листовку. Послушай сводку Совинформбюро и запомни. А мы потом сообщим о боях Красной Армии населению.
   ...Кабинет префекта. Выбрав подходящую минуту, Тимофей включил радиоприемник и стал слушать передачу из Москвы. За дверью послышались чьи-то шаги. Слоновский быстро выключил приемник и как ни в чем не бывало направился к выходу. В дверях стоял префект.
   - Что ты здесь делаешь, негодяй?! - и ударил его по лицу.
   - Я зашел к вам по делу... - оправдывался Тимофей.
   - Если будешь лазить по чужим кабинетам, выгоню с работы!
   "Первое задание - и сорвал, растяпа", - подумал Тимофей. Однако на другой день, 4 ноября, воспользовавшись отсутствием начальника, он снова пробрался в кабинет и послушал Москву. А 7 ноября 1942 года вышла листовка, посвященная двадцать пятой годовщине Октября. Задание выполнено!
   Красная Армия успешно продвигалась на запад, освобождая город за городом, село за селом. Забеспокоились оккупанты и их прихвостни. В июле 1943 года в префектуру поступило секретное указание правительства Антонеску: ввиду приближения фронта подготовить к эвакуации имущество и население.
   - Ребята, надо что-то делать, - докладывал вечером Слоновский. - Сам принимал шифрованную телефонограмму: эвакуация всего имущества и населения.
   На следующий день вышла листовка, в которой раскрывались коварные планы оккупантов. "Не давайте немецко-румынским захватчикам увозить себя и свое добро!" - писалось в листовке.
   Полиция была не на шутку обеспокоена. Это похуже листовок об успехах русских: ведь о существовании этого документа знали даже не все сотрудники префектуры.
   Долго пытались узнать полицейские, кто передал подпольщикам шифрованную телефонограмму, но так и не смогли.
   С приближением Красной Армии фашисты стали готовиться к обороне. Быстро возводились укрепления. Население выгоняли рыть окопы. В надежных местах создавались опорные пункты. Комсомольцы решили снять план военных укреплений города для оказания помощи советским войскам. Через несколько дней эта задача была выполнена.
   
   *
 &n bsp; 
   - Я всегда верил, что мы не одни, - стискивал Володя Войцикевич в объятиях друга, Георге Булата. - Понимаешь? Есть еще одна организация. Там все взрослые, лучше нас знают, что к чему. Ох и заварим теперь кашу! И оружие раздобудем.
   - Перестань трещать. Расскажи лучше все по порядку.
   - Зачем рассказывать? Я тебя вечером поведу к руководителю - Георге Гуменному. Он при Советской власти в НКВД работал. Понимаешь, что за человек?
   Вечером состоялась встреча руководителей двух подпольных организаций. Булат рассказал о том, что они успели сделать, что собираются. Говорил о попытках связаться с партизанами, о том, что Валя Шлягун не раз переправлялся ради этого через Днестр, но так никого и не нашел. Ходили в лес собирать оружие, но нашли только несколько старых гранат да патроны, пытались купить пистолет, да чуть не попались.
   - В общем-то, вы молодцы, ребята, - похвалил Гуменный. - Думаю, если сообща работать, лучше будет. По рукам?
   - По рукам!
   ...Нужны ли списки? Иосиф Волковинский, член организации Гуменного, стал доказывать, что всякая организация только тогда бывает спаянной, дружной, когда оформлена по всем правилам.
   - Кто мы такие? - спрашивал он. - Даже списка членов нет. Надо, чтобы каждый подал заявление о вступлении и даже платил членские взносы. Тогда он будет чувствовать ответственность.
   Мнения разделились. Одни говорили, что это неправильно: в случае провала будут арестованы все. Другие поддерживали предложение Волковинского. В конце концов Булату поручили собрать у всех заявления, составить список членов организации и хранить все это в надежном месте...
   Иосиф Волковинский с первых же дней вызывался выполнять любые поручения.
   - Смотри, какой хороший парень! - восхищались им товарищи.
   Как-то Волковинский рассказал товарищам о своем плане. Он познакомился с русским парашютистом Ивановым, который специально отправлен в тыл врага для помощи подпольщикам. В ночь на 9 февраля по сигналу парашютиста около села Ежница с самолета будет сброшено оружие. Иванов перенесет его в заброшенное помещичье имение, что возле села. 10 февраля все соберутся там и получат оружие. Только пусть никто не отлучается из города. Когда он кончил, все посмотрели на Гуменного: неужели правда?
   - Да, товарищи, это правда. Мы - Булат, Войци-кевич, Волковинский и я - встречались с русским парашютистом. Он действительно так сказал.
   Разошлись по домам довольные. А в ночь на 10 февраля начались массовые аресты. Несколько полицейских машин одновременно выехали в разные концы города. Одна из них остановилась у квартиры Георге Булата. Постучали в дверь.
   - Кого вам? - спросил отец.
   - Открывайте немедленно. Именем закона!..
   - Георге, сынок, беги скорей через окно. Полиция, - а сам пошел открывать.
   Оттолкнув Митрофана Васильевича, полицейские ворвались в дом.
   - Где сын?
   - Еще не вернулся с гулянья.
   - Что-то он у тебя в одних подштанниках гуляет, - язвительно заметил офицер, поднимая брюки сына, валявшиеся на полу. - Ускользнул, собака. Обыскать квартиру, - приказал он жандармам, - а ты марш вдогонку.
   Георге бежал по заснеженной улице в нижнем белье к дому Григеля и усиленно жевал заявления, списки членов организации, которые успел захватить. Видя, что всего не съесть, порвал бумаги на мелкие кусочки и бросил по ветру: разлетятся. Только добежал до дома Владимира Григеля, а полицейские - следом. Схватили обоих друзей, связали и бросили в машину.
   ...Утром, когда тюремную камеру осветили скупые лучи солнца, проникшие сквозь зарешеченное оконце у потолка, ребята приуныли: большинство членов организации оказалось здесь. Остальных арестовали прямо на занятиях. Как их выследили, ведь до сих пор все было благополучно?
   Спустя несколько дней к ним в камеру втолкнули окровавленного Порфирия Исака. Ребята переглянулись: пойманы все.
   "А где же Волковинский? - думали они. - Уж не он ли предал?"
   Начались допросы. На столе у полицейского лежал список всех членов организации. Конвойные ввели Булата.
   - Ну-с, голубчики, достукались? Ты, говорят, у них главным был? Рассказывай, как подбивал учеников против родины воевать?
   - Я никого не подбивал и не знаю, почему оказался здесь.
   - Не притворяйся дурачком, нам все известно. - И в подтверждение своих слов потряс списком. - Вот они все тут. Может, ты и с ними не знаком? - язвил полицейский. - Ив глаза не видел Вражмашу, Шля-гуна, Згардана, Илиеша? Может, и Григеля не знаешь?
   - Знаю, учились вместе в лицее.
   - Значит, ты не партизан?
   - Нет.
   - Сколько тебе лет?
   - Девятнадцать.
   - Такой молодой, а уже врешь. А Гуменный Георге тебе знаком?
   - Нет.
   И так трое суток. Вызывали всех на допросы по нескольку раз в день. Били нещадно. Наконец устроили очную ставку Булата, Гуменного и Волковинского. Волковинский в их присутствии рассказал обо всех делах организации.
   
   *
   
   Галац. 7 апреля 1944 года. Идет военно-полевой суд.
   - Люди, сидящие на этой скамье, - говорит прокурор, - политические преступники. Пользуясь отсутствием надзора со стороны полиции города Сорок, они создавали тайные организации и партизанские группы, угрожающие государственному порядку. Зная, что Румыния находится в состоянии войны с СССР и коммунистическая пропаганда запрещена, выпускали листовки, помогали Красной Армии свергнуть государственный строй Румынии. Они содействовали врагу...
   - Предоставляется последнее слово подсудимому Георгию Булату.
   - Красная Армия наступает. Скоро мы вас будем судить!
   - Лишаю слова, - свирепеет судья.
   - Палачи! - кричит с места Георгий Гуменный.
   Остальных подсудимых также лишили последнего слова. Суд установил, что в Сороках и в соседних селах были созданы партизанские отряды, основной деятельностью которых было добывание оружия, вербовка новых членов и пропаганда коммунистических идей.
   А потом: "...Военно-полевой суд 3-го армейского корпуса приговаривает: Булата Георге и Вражмашу Иона к 25 годам каторги с конфискацией имущества; Войци-кевича Владимира к 20 годам каторги с конфискацией имущества; Згардана Георге и Исака Порфирия к 15 годам каторги с конфискацией имущества; Шлягуна Валентина, Витинского Думитру, Илиеша Леонида, Фышкоте Василе, Слоновского Тимофея, Мишко Иона, Уса-тюка Артения, Шестакова Иона, Усатюка Иона к 10 годам каторги с конфискацией имущества; Кумпэтэ Александра, Сырбу Бориса, Григеля Владимира, Булата Антона, Мыцу Иона, Буржаковского Георге, Новицкого Думитру, Карпеша Иона, Гогу Симиона, Кожокару Николая, Дульцева Павла, Чернецкого Константина, Ковальского Анатолия к трем годам тюремного заключения с конфискацией имущества.
   Гуменного Георге - к расстрелу".
   Загремели кандалы удалявшихся из зала молдавских патриотов. И звон этих кандалов казался не похоронной песней, а набатом, призывом к борьбе.
   Пылили цепями по дорогам, тряслись в вагонах для перевозки скота. Военная тюрьма в Галаце. Затем пересылка в тюрьму для политических в городе Аюд (на венгерской границе). Не один борец за свободу простился с жизнью в этих застенках, а если кто и выходил живым, то оставался калекой на всю жизнь.
   Не стало Георге Гуменного: приговор был приведен в исполнение.
   ...Август 1944 года. Фашистская Румыния капитулировала. Красная Армия принесла свободу находившимся в тюрьме комсомольцам.