НИКОЛАЙ СТАРОВОЙТ
ПОЕДИНОК СО СМЕРТЬЮ

    Когда я думаю о Николае Гонтаренко, то всегда чувствую, как мало знаю о нем: учился, вступил в комсомол, долго болел легочным туберкулезом. Болел так, что каждый новый день встречал как подарок. Но, несмотря на это, стремился не зависеть от болезни и подчинить свою жизнь делу.
   Вот, что известно о Николае Гонтаренко. Родился в 1922 году в деревне Екатериновке Лозовского района Харьковской области. Его отец, Алексей Митрофанович, всю жизнь проработал на мельнице в Лозовой. Мать, Елена Нестеровна, с восьми лет осталась круглой сиротой, ходила в няньках, потом батрачила. Неудивительно, что семья эта приняла Советскую власть всей душой.
   После школы Коля прожил всего семь с небольшим лет, но это были не простые годы. В них уместилась война, оккупация, подполье и чуть меньше двух лет комсомольской работы на освобожденной Украине, трудной работы, которая нередко проходила под прицелом бандеровских автоматов.
   Николай Гонтаренко готовился к поступлению в Харьковский государственный университет, когда в Лозовую ворвались немецкие мотоциклисты с ручными пулеметами на колясках. Этот трудный час Николаю пришлось встретить в постели: болезнь резко обострилась.
   Лозовский район - важнейший железнодорожный узел - трижды переходил из рук в руки. Была первая оккупация, затем вторая, и только после этого бои откатились в глубь России. Теперь уже надолго.
   Биография подпольщика Николая Гонтаренко начинается с мая 1942 года. Именно в это время Николай познакомился с батальонным комиссаром из 57-й армии В.. Г. Ахундовым, попавшим в окружение и скрывавшимся под чужим именем. Ахундов был членом оргбюро лозовского подполья и отвечал за деятельность подпольных групп в Близнецовском районе.
   За десять месяцев оккупации Николай прошел школу подпольной борьбы. Об этом свидетельствует отчет, написанный им для секретарей Харьковского обкома ЛКСМУ:
   "Учитывая потребность материала о подпольной работе в немецком тылу, пишу краткую информацию о деятельности организации, работавшей на территории Близнецовского и частично Лозовского районов. По возможности постараюсь поделиться маленьким опытом, накопившимся за период работы. Опыт этот куплен дорогой ценой, он оплачен кровью погибших товарищей..."
   Из отчета явствует, что Николай занимался формированием групп для вооруженного выступления в момент подхода советских войск к Лозовой. Гонтаренко рассказывает о зарождении организации, размышляет о целесообразности ее структуры, оценивает положение и влияние ее в районе, анализирует основные трудности, с которыми пришлось столкнуться подпольщикам. Этот краткий документ говорит о многом. Через него просматривается человек, способный к внимательному анализу, умеющий из множества разнообразных фактов выбрать главное. Интересна и форма изложения: строгая, даже несколько суховатая, словно бы автор сознательно прячет свои чувства.
   Николай повзрослел. Опыт, приобретенный в трудной борьбе, мужество, выдержка давали право ему, юноше, руководить людьми на опасном и трудном участке войны.
   В феврале 1943 года Лозовский район был освобожден от оккупации, но затем советские войска вынуждены были отступить. С ними ушел за Донец и Николай.
   В марте 1943 года Харьковский обком ЛКСМУ поручает Гонтаренко проникнуть в Лозовую и создать там комсомольско-молодежную подпольную организацию.
   23 апреля партизанский отряд под командованием старшего лейтенанта П. Н. Зябкина переходит линию фронта и углубляется в тыл противника неподалеку от сел Чепиль и Протопоповка. С отрядом ушел на оккупированную немцами территорию и Николай Гонтаренко.
   В мае Николай появился в городе и установил связь с лозовскими подпольщиками. Немногим из них удалось пережить страшный февраль 1943 года. Тогда за несколько дней организация почти вся была уничтожена. Схваченных подпольщиков жестоко пытали. Вот рассказ матери самого молодого члена организации - пятнадцатилетнего Юры Старостина: "9 февраля 1943 года возле Саксаганского хутора нашли труп Юры. Его едва можно было узнать. Он был страшно изувечен. Все тело было иссечено, видимо, шомполами. Ногти на ногах сорваны, кисти рук раздроблены. Руки выкручены из плечевых суставов. Прошло много лет после этих страшных событий, а я не могу забыть его слов: "Я выдержу". И я уверена, он выдержал". Они выдержали. Только благодаря этому уцелела часть организации.
   Лозовая - маленький городок в 148 километрах от Харькова. Это один из ключевых узлов Южной железной дороги. Магистрали на Павлоград, Полтаву, Славянск идут через Лозовую. Здесь скрещиваются пути в Донбасс, Крым и на Кавказ. Через этот железнодорожный узел южная группировка немецко-фашистских войск получала пополнение в живой силе, технике, боеприпасах и т. п. От ритмичной работы узла зависел ход боевых операций вермахта на южном крыле советско-германского фронта. Гитлеровцы сразу после захвата города наладили прямое сообщение Берлин - Лозовая. Здесь разместились парки боевой техники, многочисленные штабы, гестапо, полевая комендатура, полиция, карательные отряды. На окраине Лозовой были созданы концентрационные лагеря. В них погибали десятки тысяч советских людей.
   Советское командование упорно стремилось наладить в Лозовой подпольную работу.
   Николаю Гонтаренко поручают создать комсомольско-молодежное подполье. Задачи будущей организации были сформулированы кратко:
   1. Диверсии и террор (особое внимание на транспорт).
   2. Разведка для армии и партизанских отрядов.
   3. Работа среди населения, создание подпольных групп.
   4. Сохранение хлеба от вывоза в Германию.
   5. Подготовка вооруженного восстания в момент наступления советских войск...
   Николай знал, на что идет. Он понимал, что в случае удачи его работа может принести пользу, равную действиям целой боевой части.
   Участница комсомольско-молодежного подполья Надежда Немченко вспоминает: "Спокойный, рассудительный, он сразу завоевал общее доверие. Он обладал удивительной способностью - всегда был готов к действию. В любое время дня и ночи мог выйти на явку или задание. До его появления в мае 1943 года мы, оставшиеся в живых члены подпольной группы Немченко (отец Надежды) - Мезенцева, собирались несколько раз, но не смогли восстановить организацию. С его приходом мы как-то сразу почувствовали свою силу".
   В мае 1943 года новая организация впервые заявила о своем существовании. Вот приказ № 1:
   "Уполномоченный Харьковского обкома ЛКСМУ для подпольной работы в Лозовском и Близнецовском районах, прибыв на место и ознакомившись с положением, приказывает:
   тов. Янко А., Немченко Н., Чередниченко Л. взять на себя обязанности членов организационного комитета для возобновления, расширения и руководства организацией".
   Одновременно Гонтаренко знакомит членов организационного комитета с инструкцией, в которой он на основе опыта подпольной работы намечает структуру новой организации:
   "...Центральный комитет назначает руководителей групп и принимает у них присягу. Дает задания и следит за их исполнением. Руководители групп подбирают людей и принимают от них присягу, распределяют задания между бойцами.
   Членов центрального комитета знают лишь руководители групп. Члены групп знают лишь своего командира. Других подпольщиков они не должны знать. Центральный комитет руководит организацией через командиров групп..."
   Разработанная Николаем структура организации давала возможность в случае провала отдельных групп сохранить подполье в целом.
   С редким упорством и осторожностью создает Николай Гонтаренко лозовское подполье, которое быстро набирало силу и вскоре практически парализовало деятельность крупнейшего транспортного узла в тылу врага. К середине лета организация оформилась полностью. Она состояла из следующих групп: транспортная (под руководством Янко), группа элеватора (руководитель Колесник), группа связистов СЦБ - сигнализации, централизации, блокировки (руководители Антонов и Марховняк) и комсомольская группа по агитационной работе с молодежью в городе и районе. По официальному отчету, летом 1943 года в лозовском комсомольском подполье числилось 5 коммунистов, 23 комсомольца, 20 человек беспартийных.
   По инструкции центра основное внимание подпольщики должны были уделять железнодорожному узлу. Этой работой занималась транспортная группа. Она почти целиком состояла из рабочих лозовского паровозного депо. Ремонтируя поврежденные механизмы, они выводили из строя исправные. При сборке паровозного цилиндра ставились негодные поршневые кольца. Подобный "ремонт" приводил к тому, что от Лозовой до Славянки вместо 5-6 часов паровоз шел 15-20, после чего снова вставал на ремонт. Но самое надежное средство разрушения паровозов было изобретено Мирошниченко. Куски зубила забрасывались в конус цилиндра, что неминуемо приводило к разрыву его во время ра- боты.
   В конце июля подпольщик Карпенко по заданию центрального комитета вывел из строя поворотный круг депо. Прекратили работу сразу 12 каналов для ремонта паровозов. Круг так и не был отремонтирован до прихода Красной Армии.
   К концу июля фронт приблизился к Лозовой. Фашисты, предвидя возможность отступления, свезли на склады элеватора 1882 тонны зерна. Администрация железной дороги делала все, чтобы дать для его вывоза зеленую улицу. Подпольщики же приняли свои меры. Им удалось разместить зерно на складах, к которым не была подведена рельсовая дорога. Эту работу успешно выполнили Свириденко - директор пункта "Заготзерно" и приемщик зерна Колесник.
   5 августа была проведена одна из самых важных операций лозовского подполья. Гонтаренко и его друзья сумели переправить через линию фронта фотопленки, на которых были отсняты важнейшие объекты города, железнодорожный узел и депо. С этих дней авиация начала проводить прицельную бомбардировку города.
   К концу августа Лозовая была охвачена лихорадкой отступления. Железнодорожный узел работал подобно смертельно больному организму. Постоянные бомбежки выводили из строя пути, на рельсах лежали разбитые паровозы, горели вагоны и склады, их не успевали тушить. Администрация станции, войска гарнизона, гестапо, полиция - все было брошено на то, чтоб организовать эвакуацию, но какая-то невидимая сила сводила на нет все усилия врага. Простаивали паровозы, по-прежнему бездействовал поворотный круг депо, горели буксы вагонов. То и дело выходили из строя стрелки и семафоры, отчего наглухо перекрывалось движение, возникали пробки. Только славянский входной семафор в эти дни ломался около двадцати раз, вызвав длительную остановку движения. Харьковский входной не работал в общей сложности около пяти суток, простаивал и полтавский семафор. Вагоны, которым все же удавалось уйти из охваченной паникой Лозовой, оказывались, как правило, недогруженными, из цистерн по дороге вытекал бензин, с элеватора отправлялись в тыл вагоны с песком, лишь чуть присыпанным зерном. По городу распространялись листовки со сводками Совинформбюро. Подпольщики, проникнув в административный аппарат, заранее узнавали о планах врага и делали все возможное, чтобы помешать их исполнению. С мая по сентябрь подпольная организация вывела из строя десятки паровозов, стрелки, семафоры, водокачки, сумела сберечь тысячи тонн зерна, спасла из лагерей смерти и от вывоза в Германию сотни людей.
   Организация выполняла все возложенные на нее задачи. Случай в своем роде почти исключительный. И потеряла только одного человека. Этот человек - Алексей Митрофанович Гонтаренко, отец Николая. Он не состоял в организации, но судьба его и смерть неразрывно связаны с жизнью пятидесяти лозовских подпольщиков. Гестаповцы долго охотились за Николаем. Потеряв надежду найти его, они схватили отца, чтобы узнать у него, где скрывается сын. Домой Алексей Митрофанович не вернулся. Лишь через несколько дней в степи нашли труп старого Гонтаренко.
   Вот и весь рассказ о пяти месяцах лозовского подполья, о пяти месяцах из жизни Николая Гонтаренко, ставших подвигом. 5 января 1944 года Николай Гонтаренко за организацию подпольной работы в тылу врага был награжден орденом Красной Звезды, а еще через год - медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 -1945 гг.". Это была последняя награда, полученная им при жизни. В апреле 1947 года Николай умер.
   В 1965 году в честь 20-летия Победы над фашистской Германией Гонтаренко посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени. Мне показывала его Елена Нестеровна, мать героя. Запомнились пожелтевшие любительские фотографии из семейного альбома, сделанные самим Николаем, его письма.
   За несколько месяцев до смерти он писал друзьям по подполью, что мечта поступить на филологический факультет Харьковского университета по-прежнему остается главной в его жизни. В этих письмах ни одного упоминания о болезни, хотя она резко обострилась. Даже когда ему было совсем плохо, он не переставал говорить:
   - Это временно, временно... Надо еще успеть сделать очень многое...