Маршал Кулик понял, что здесь, в Синявинских болотах, ему пригодится опыт финской войны. Он взял оперативную паузу, чтобы подтянуть артиллерию, массировать пехоту, обеспечить авиационную поддержку, отработать взаимодействие родов войск. Но 15 сентября в штаб 54-й армии позвонил генерал Жуков и потребовал наступать немедленно, без всякой подготовки. Генерал поучал маршала: «Ясно, что вы прежде всего заботитесь о благополучии 54-й армии, и вас недостаточно беспокоит создавшаяся обстановка под Ленинградом. Думаю, на вашем месте Суворов поступил бы иначе». В тот же день Жуков доложил Сталину о преступной нерешительности Кулика.

Кулик снова бросил войска в атаку. Он еще мог рассчитывать на успех, если наступление было бы поддержано со стороны Ленинградского фронта. Однако Жуков не спешил навстречу Кулику. Войска Ленинградского фронта наступали. Но, парадоксальным образом, не на восток, в сторону Большой земли, а на запад.

15 сентября 1941 года Жуков нанес контрудар от Петергофа в сторону Красного Села силами обескровленной 8-й армии. Предпринятые атаки были отражены немцами. Более того, противник, воспользовавшись тем, что наши войска были ослаблены, сам нанес удар и 21 сентября захватил Стрельну, а затем Знаменку и 23 сентября — Новый Петергоф. Немецкие войска вышли к Финскому заливу.

Конец сентября — начало октября 1941 года — время знаменитых Жуковских десантов. Самые неудачные и кровопролитные военные операции во время Великой Отечественной — десантные. Примеров тому множество, и не только на Ленинградском фронте. В Ленинграде же сама идея взаимодействия сухопутных сил и Балтийского флота казалась необычайно эффективной и прогрессивной. Однако, не обеспеченные артиллерийской и авиационной поддержкой, плохо скоординированные с флотом — десанты были обречены на уничтожение.

3 октября в Нижнем парке Стрельны высадились 225 моряков, вооруженных только стрелковым оружием. Их задача была — закрепиться на берегу, оседлать Петергофское шоссе и дожидаться танков, которые прорывались им навстречу со стороны Урицка. Однако немцы отсекли десантников от моря и уничтожили их артиллерией еще до подхода танков. Разгрому подверглись и танкисты, прорвавшиеся к Стрельне, когда бои там уже закончились. 25 танков КВ были уничтожены.

5 октября 1941 года 498 моряков и учеников ремесленного училища были сброшены у причала Новый Петергоф. Роты были вооружены стрелковым оружием с тремя боекомплектами, саперными лопатками. На весь отряд — 6 пулеметов. Они должны были отвлечь силы немцев от встречного наступления 8-й и 42-й армий. Но в тот же день десант был окружен и уничтожен. Почти никто из тех, кто высадился на южный берег Финского залива, не выжил.

ВОСПОМИНАНИЯ:

Казаев Петр

5 октября 1941 года пришлось высаживать боевой десант, знаменитый петергофский десант. В моем распоряжении, кроме «морского охотника», было еще 25 малых катеров. Перед батальоном десантников стояла задача соединить ленинградскую группу войск с ораниенбаумской группой. Численность десанта— 518 человек. Высадка прошла отлично. Мы не потеряли ни одного краснофлотца, ни одного катера. Тогда не матросы были, а краснофлотцы. Пока они шли примерно до Самсона, случались только отдельные перестрелки с немецкими патрулями. Основной бой начался в районе знаменитого фонтана.

По плану операции, всеми кораблями и катерами командовал Святов, капитан 2-го ранга, будущий адмирал. После высадки штаб десантного батальона переходил в подчинение сухопутному начальству. Может быть, поэтому, может быть, по другой причине (до сих пор это загадка), но полковник Ворожилов, командир десантного батальона, не подал Святову никаких сигналов. Корабли должны были огнем поддержать десант, они находились в готовности номер один, на «товсь» (это значит, что боезапас подан к орудию). Ждали на всех фортах, даже с Красной Горки железнодорожная батарея приехала в Ломоносов. По плану, после сигнала Ворожилова, войска со стороны Ленинграда и со стороны Ораниенбаума должны были перейти в наступление. Весь петергофский клин был разбит на квадраты, и каждый, даже «морской охотник» имел свой квадрат для атаки. Но никаких сигналов от командира десантного батальона не было. У Ворожилова был начальник штаба, у того — операторы, у него был комиссар, была целая группа связистов. Отдельно штабная шлюпка была со средствами связи и со штабом. И никакого сигнала никто не получил. Был ли это, как сейчас принято называть, диверсионный акт или предательство? Я не знаю.

Мы ушли перед самым рассветом. На следующую ночь инсценировали высадку второго десанта. Хотели узнать настоящую обстановку. Высадили одну группу, и то ее вернули быстро. Потому что за этот день немцы подтянули артиллерию, прожекторы, пулеметы, минометы. На следующий день высадить даже разведгруппу не удалось.