Поздним октябрьским вечером я возвращался домой по затемненным улицам горняцкого поселка шахты № 5—6 имени Димитрова. Обычно в ночное время поселок сверкал огнями. Более двух тысяч электрических лампочек освещали его улицы и переулки, эстакады и подъездные пути, жилища и скверы. Но в первую же ночь войны все погрузилось во тьму: этого требовали правила светомаскировки.

Невеселые мысли теснились в моей голове. Несколько часов назад меня вызвали в Сталинский обком КЩб)У к приехавшему из Москвы со специальным заданием ЦК ВКП(б) Емельяну Ярославскому — видному деяте-лю нашей партии, старейшему участнику революционного движения в России. Он долго расспрашивал меня о составе парторганизации шахты имени Димитрова, которой я руководил, о том, как справляется она со своими задачами, которые особенно усложнились сейчас, в дни войны; о партийных поручениях коммунистов. Внимательно выслушав меня, Ярославский сказал: «Как парторг ЦК ВКП(б) на шахте, вы справлялись со своей задачей неплохо. Но сейчас мы хотим поставить перед вами новую, куда более трудную и ответственную задачу. За малейший просчет придется расплачиваться кровью. Сумеете ли?»

Далее Ярославский сообщил, что по решению ЦК ВКП(б) на оккупированной территории Донбасса для организаций и руководства борьбой советских патриотов в тылу врага создаются подпольные горкомы и райкомы партии, отдельные первичные парторганизации (партийные ячейки). Направлять их работу будет подпольный областной комитет в составе трех человек. Секретарем обкома утвержден бывший секретарь Славянского райкома КП(б)У М. А. Платонов, а члeнами — я и бывший парторг ЦК ВКЩб) на шахте № 4—21, что в Сталино, А. Ф. Иванов. Местом пребывания подпольного обкома партии определена Горловка. Здесь буду находиться и я, так как меня утвердили одновременно и секретарем подпольного Горловского райкома. Паспорт и прочие документы выписаны мне на имя Ивана Нико-лаевича Кусакина. Квартиры для местожительства и явок уже подобраны. Выезжать в Горловку надо немедленно...

Разговор с Ярославским не был для меня неожиданным, так как на протяжении последних нескольких дней со мной на эту же тему беседовали секретарь Красноармейского райкома партии Е. Д. Сорока, а затем секретарь Сталинского обкома КЩб)У Л. Г. Мельников.

Несмотря на молодость, я считался достаточно опытным партийным работником, но с партработой в условиях подполья, естественно, не был знаком. Учиться, однако, уже было некогда. Опыт подполья придется приобретать в ходе борьбы с оккупантами. Это будет, конечно, нелегко. И, как правильно сказал Ярославский, за каждый просчет придется, быть может, расплачиваться кровью. Но раздумывать некогда. Враг у ворот Донбасса. Этим было сказано все. И я согласился.

...2 ноября 1941 года фашисты вступили в Горловку. В гостинице обосновалось гестапо, а на заборах и стенах домов замелькали приказы немецкой комендатуры. Они запрещали выходить на улицу с наступлением сумерек, собираться вместе более трех человек, топить печи вечером, зажигать свет в квартирах. Нарушители объявлялись партизанами и расстреливались без суда и следствия. Параллельно с оккупантами действовали украинские националисты, расклеивая свои лозунги и призывы к изгнанию из Донбасса русских.

Город, казалось, вымер. Но за каждым шагом оккупантов следили патриоты. В Горловке уже действовала подпольная парторганизация, состоявшая из райкома и пяти первичных партийных ячеек — в Ново-Горловке, на ртутном комбинате, на шахте имени М. И. Калинина, станции Никитовка и в центральной части города. Организации насчитывали 39 коммунистов. В районе осталось также несколько подпольных комсомольских организаций.

Тяжелые условия оккупационного режима, в которых начали деятельность подпольщики, осложнялись еще и тем, что помимо значительного количества фашистских войск на оккупированной территории были сосредоточены значительные части полевой жандармерии, полиции, СД, СС и контрразведывательных органов фашистов. Многие подпольщики — коммунисты, комсомольцы и беспартийные патриоты были арестованы во время массовых облав.

Сказалось и отсутствие опыта нелегальной работы, ошибки, допущенные во время подготовки подполья. Словом, работать в таких условиях было очень трудно, а посоветоваться не с кем: район, в котором находился секретарь подпольного обкома М. А. Платонов, остался по другую сторону фронта. Не удались мои попытки связаться и с другим члeном подпольного обкома — А. Ф. Ивановым. Мой связной, выехавший для этого в Енакиево, на явочной квартире его не застал.

Не удавалось мне связаться в первое время и с некоторыми первичными подпольными парторганизациями в предместьях Горловки.

Видя тщетность своих попыток установить связи, я решил разыскать в Ворошиловградской области руководителей Сталинского обкома, доложить им о сложившейся обстановке и посоветоваться, как быть. 29 ноября 1941 года я перешел линию фронта.

Попал я в расположение полка, которым командовал батальонный комиссар Филиппов. Оттуда меня доставили в Ворошиловград к секретарю Сталинского обкома КП(б)У Л. Г. Мельникову. Он дал ряд указаний о даль-нейшей работе. На меня были возложены также обязанности секретаря подпольного обкома.

Получив инструкции и оставив Мельникову адрес своей явочной квартиры и пароль, я двинулся в обратный путь, в продолжение которого установил постоянную связь с политотделом 74-й стрелковой дивизии 18-й ар-мии и другими частями и соединениями, а также с подпольщиками в Енакиево, в селах Зайцево и Байрак, с партийной организацией на станции Никитовка.

Эти связи имели важное значение. Политотдел 74-й дивизии не только снабдил нас политической литературой и листовками, но и оказал материальную помощь, в которой была большая нужда.

От командования 18-й армии политотдела 74-й стрелковой дивизии мы получили задания по разведке, которые выполняли комсомольские организации Горловки и Никитовки под руководством секретаря подпольного райкома ЛКСМУ Александра Бутова. Они собирали сведения о движении, расположении, составе и вооружении вражеских частей, складов и т. д. Все это через связных передавалось командованию Красной Армии и партизанам.

Дело требовало большой смелости. Но чувство высокого долга перед Родиной, горячая любовь к ней воодушевляли людей на беспримерные подвиги. Отважной разведчицей показала себя комсомолка П. Г. Стешко (Соломатина), работавшая до войны учительницей в школе № 34 на шахте «Кочегарка» в Горловке. Мне несколько раз довелось с ней встречаться. Однажды я поручил ей собрать и нанести на карту данные о расположении вражеских войск и огневых точек. Подпольщица побывала в Дебальцевском, Чистяковском, Енакиевском и Горловском районах. Она приносила очень ценные сведения, которые были переданы в штабы 18-й и 12-й армий, командованию 74-й дивизии. К своей работе Стешко привлекла 16-летнюю комсомолку М. Л. Жбирь. При выполнении очередного задания подруги были арестованы жандармерией в Енакиево. На допросах их изуверски пытали, но никаких показаний от патриоток не добились. Взбешенные палачи расстреляли девушек.

С первых же дней оккупации Донбасса фашисты начали распространять слухи о полном разгроме Красной Армии под Москвой, о том, что Москва и Ленинград оккупированы. Этим они стремились деморализовать советских людей, оставшихся в тылу, вселить в их души панику. В этих условиях умелая политическая работа среди населения оккупированных местностей приобретала особо важное значение. Подпольщики, опираясь на местные патриотические силы, вели такую работу. Очень умело ее организовали В. Я. Орехов и П. Н. Стонога, действовавшие по указанию подпольного обкома среди рабочих станции Никитовка и шахты № 8. Присмотревшись к людям, В. Я.Орехов стал распространять среди них листовки, а более надежных вовлекать в подпольную деятельность. Замечательно справлялись с этой задачей также коммунисты супруги Стогневы, проводившие по заданию райкома агитационную работу на юрловском машиностроительном заводе, в рабочем поселке Алексеевка, в Енакиевском районе.

Другой важнейшей задачей мы считали срыв попытки фашистов восстановить заводы и шахты, наладить выпуск продукции для нужд гитлеровской армии. Подпольщики объясняли трудящимся, принудительно согнанным на работы, что здесь наиболее действенной мерой может быть саботаж. Трудящиеся активно откликнулись на это. Саботаж приобрел широкий размах. Его эффективность усиливалась диверсионной работой подпольщиков, вовлекавших в свою деятельность верных людей из населения. Уже в первые месяцы вражеской оккупации парторганизации Горловского района помогало не менее 30 активистов.

Для осуществления диверсий на шахтах и предприятиях Горловки подпольный райком создал специальную диверсионную группу. Командиром ее назначили бывшего председателя завкома Горловского азотно-тукового за-вода А. С. Сотникова, комиссаром — бывшего главного механика шахты имени Румянцева А. П. Клубука. В конце декабря этой группой было сожжено здание городской поликлиники, где размещался склад зимнего обмундиро-вания для фронтовых частей итальянской армии. Вслед за ним сгорела казарма итальянских солдат, взорвался гараж, где кроме автомашин погибло 25 солдат. По нашему же заданию группа комсомольцев во главе с секретарем Никитовской подпольной комсомольской организации Н. М. Литвиновым сожгла склад медицинского оборудования на шахте имени Румянцева.

Оккупанты метались в поисках «преступников». Комендант Горловки издал специальный приказ, в котором, в частности, говорилось: «Все должны следить и быть бдительными, чтобы никаких пожаров не было. Уловленный поджигатель будет сожжен на костре». Однако диверсии продолжались.

Телефонную и телеграфную связь непосредственно у линии фронта выводил из строя члeн горловской подпольной организации М. Г. Шуклин. Уходя от преследования, он перебрался из Горловского района в Старобельский на Ворошиловградщине, оттуда вернулся в Красноармейский район Сталинской области. Здесь он разобрал полотно железной дороги между станциями Желанная и Очеретино, оборвал прифронтовую связь.

В этом же районе действовала подпольная партийная организация, в которую входили коммунисты К. А. Безрук и Г. Р. Пухтеев.

Активную диверсионную работу вел на станции Никитовка направленный нами туда подпольщик В. Я. Орехов, о котором уже упоминалось. Он подобрал там боевую группу из верных людей. Патриоты снимали болты на стыках рельсов и у стрелок. В результате на посту № 12 сошел с полотна паровоз. На 10 часов из-за этого было закрыто движение между станциями Никитовка и Горловка; на посту № 13 потерпел крушение воинский эшелон; на несколько часов было прекращено движение между станциями Никитовка и Дебальцево.

Коммунист подпольщик А. Г. Сергеев тоже проводил большую подрывную работу против фашистских захватчиков. Организованная им группа уничтожала фашистских захватчиков и их холуев.

В Артемовский район в качестве организатора диверсий был направлен коммунист Т. О. Спицын. Устроившись там на работу в железнодорожном депо, Спицын сплотил вокруг себя группу патриотов. В первые же дни они сожгли 18 дымогарных труб, вывели из строя паровоз, замораживали колонки для подачи воды, портили уголь и смазку. При «ремонте» дымогарных труб было выведено из строя более 20 паровозов.

Т. О. Спицын связал меня с подпольщиками Артемовского района, которых возглавлял секретарь подпольного райкома партии Н. М. Жоров. Они поддерживали постоянную связь с частями Красной Армии, вели по их заданию разведывательную работу, переправляли за линию фронта бежавших из гитлеровских лагерей советских воинов.

Активно действовала в Артемовске подпольная организация, созданная беспартийной патриоткой А. А. Колпаковой, работавшей до войны директором городской средней школы. Постепенно вокруг А. А. Колпаковой сгруппировалось около 40 патриотов. Они начали свою деятельность с агитационной работы, а потом перешли к диверсиям.

Постепенно подпольщики расширяли район своей деятельности, охватив ею, кроме Артемовска, целый ряд окрестных сел (Клиновое, Покровское, Прасковеевка, Верховка, Григорьевка), соляные шахты.

Большие потери несли оккупанты в результате диверсий подпольщиков Красноармейского района. Здесь действовало около 50 коммунистов, комсомольцев и беспартийных патриотов.- Население всячески поддерживало подпольщиков, живо откликалось на их призыв — «Ни одной тонны угля фашистским оккупантам!»

Даже в тех районах, где оккупантам удалось раскрыть подпольные организации, борьба не прекращалась. Ее продолжали избежавшие арестов коммунисты, комсомольцы и беспартийные.

Наиболее активно и продолжительно работала партийно-комсомольская организация Буденновского района, созданная в ноябре 1941 года в поселках Буденновка и Авдотьино бывшим преподавателем истории 68-й Донецкой школы С. Г. Матекиным и бывшим пионервожатым С. В. Скобловым.

Весной 1942 года обстановка в области значительно осложнилась. Готовясь к летнему наступлению, гитлеровцы еще больше наводнили Донбасс войсками, полевой жандармерией. Усилился террор. Гитлеровцам удалось напасть на след и произвести массовые аресты подпольщиков в Амвросиевке, Сталино, Макеевке, Славянске, Чистяково, Снежном и в других городах и рабочих поселках. В застенках гестапо зверски были замучены секретари и другие работники Артемовского, Старобешевского, Чистяковского, Селидовского и других подпольных райкомов партии. И все же подполье не умерло. В Ворошиловграде было сформировано 6 подпольных райкомов, которые перешли через линию фронта в Сталино, Макеевку, Красный Лиман. Ко мне тогда прибыл связной ЦК КП(б)У Д. Е. Овчинников и передал указания о дальнейшей деятельности подпольной организации.

Много раз переходили линию фронта, передавая подпольщикам задания ЦК КП(б)У и получая от нас разведывательные данные, связные ЦК А. С. Андреев, М. Ф. Баштан, связные Сталинского обкома КП(б) Украины Г. С. Замятин и Н. В. Кузьменко.

За период временной оккупации Сталинской области немецко-фашистскими захватчиками подпольщики и партизаны осуществили 600 боевых операций, уничтожили свыше 15 тысяч солдат и офицеров противника, большое количество боевой техники, боеприпасов и горючего. Наряду с этим массовый саботаж и диверсии приобрели столь широкий характер, что фашистам так и не удалось наладить работу металлургических заводов в Сталино, Макеевке, Енакиеве и других городах Донбасса. Не по-лучили они и донецкого угля и вынуждены были завозить его сюда из Силезии.

Все эти факты с особенной убедительностью свидетельствуют о той большой роли, которую сыграло в битве за Донбасс местное подполье, возглавляемое и направляемое партией. Оно помогало доблестным советским войскам бить врага с тыла.